Советские моральные ценности продолжают преобладать в обществе — историк

Жертвуя в период эпидемии коронавируса интересами бизнеса для безопасности граждан, руководство страны акцентировало внимание на том, что наша мораль не позволяет действовать иначе. Такими высказываниями оно фактически признало сохранение в обществе советской морали, противостоящей интересам частно-собственнического общества. Именно с опорой на эту мораль и ценности социальной справедливости необходимо строить будущее.

Такое мнение в беседе с корреспондентом ИА Красная Весна высказал профессор кафедры политологии и этнополитики Южно-Российского института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ, доктор исторических наук Сергей Кислицын.

ИА Красная Весна: Сергей Алексеевич, как Вы оцениваете решение перенести парад Победы на 24 июня?

— Я очень сильно сожалел, что парад перенесли, потому что это святой парад. Но, как верно отметил президент, это было необходимо. Действительно, нельзя было рисковать здоровьем во время коллективного сбора людей на Красной площади. Его перенесли очень удачно, на 24 июня, когда был настоящий Парад Победы в 1945 году. Хорошо, что дата не случайная и парад будет исторически обоснованным.

Единственно, хотелось бы, чтобы Мавзолей Ленина, к которому в 1945 году кидали фашистские знамена, был в этот раз свободен от фанеры. И победивший в войне СССР, и победившая Красная Армия были созданы Лениным. Очень бы хотелось, чтобы наше руководство осознало этот факт и поступило так, как надо. Чтобы не просто площадь была оформлена соответствующими плакатами и знаменами, но и Мавзолей был приведен в соответствующий вид. Это было бы правильно исторически. Не обязательно руководству страны становиться на трибуну Мавзолея. В силу неприятия идей ленинизма, они могут просто постоять рядом. Но Мавзолей должен выглядеть так, как он выглядел 75 лет назад.

ИА Красная Весна: Как Вы относитесь к тому, что на месте страны и общества, добившихся победы в Великой Отечественной войне, сегодня создана потребительская система, отрицающая те идеалы и ценности, за которые погибали люди во время Великой Отечественной войны?

— Вопрос сложный. Мне, в силу моей принадлежности к старшему поколению, воспитанному в соответствующих условиях, и как преподавателю общественных дисциплин, конечно, ближе советская система ценностей. Я жил и работал в той системе, и не могу ее выбросить, не могу от нее отказаться, потому что она стала частью моей души. Сегодня у либералов есть такое выражение — «совок», так вот я — «совок».

Тем не менее, я отдаю себе отчет, что сейчас новая эпоха, у которой новые требования и новые подходы. Создана рыночная экономика. Не скажу, что это меня радует, но получилось так, что прежняя социально-экономическая система исчерпала многие свои ресурсы, режим власти разложился. Не акцентируя когда и как именно это произошло, подчеркну, что в целом народ решил попробовать новую систему. Он должен всё оценить, и если ему не понравится — может вернуться к старой, естественно обновленной, системе ценностей. И наоборот, если понравится — то оставить и эту. Всё в руках народа, в конечном счете он делает выбор альтернативных проектов в рамках демократии. Новое поколение, которое пришло в жизнь, должно сделать свой выбор.

ИА Красная Весна: На ваш взгляд, есть ли сегодня перспективы возврата к этим советским ценностям, ценностям социальной справедливости? Ведь о вопиющем социальном неравенстве в России сейчас говорят очень многие. Но может ли это перейти от слов к каким-то реальным изменениям в обществе?

— Я по своим взглядам принадлежу к социал-демократии, к ее левому крылу, мне близки эти идеи. Я отрицаю применительно к современности подходы, связанные с диктатурой пролетариата, с насилием, с принуждением, но приветствую идеалы социальной справедливости. И мне бы хотелось, чтобы новая система отношений, которая складывается в нашем обществе, была ближе к социалистическим идеалам. Возможно ли это? Мне кажется, что да.

Мы же видим, что в ряде стран Западной Европы в какой-то степени реализуются эти идеалы. Например, пресловутая шведская модель социализма с ее гигантским налогом на частную собственность и на прибыль. Предприниматели платят колоссальные налоги, чтобы государство могло обеспечивать социальную справедливость, поддерживать молодежь и уходящее поколение. И государство это реально делает. Такая модель социального государства в том или ином виде реализуется в целом на Западе, и я не вижу ничего неожиданного в том, чтобы ее взяли на вооружение и мы.

Это ни в коем случае не означает поворота к сталинскому социализму. Убежден, что вполне реально совместить какие-то ценности, связанные с рыночной экономикой, и ценности социальной справедливости. Конечно, это сложно. Тут надо думать, надо прикидывать, надо взвешивать. Нужны взаимные компромиссы всех основных социальных групп, чтобы найти нужную меру капитализма, меру социализма, и совместить эти ценности.

Возможно это? Возможно, но это сделать непросто. Гораздо проще провести приватизацию и ждать когда все само собой утрясется. Что можно ждать от приватизаторов? Мы же знаем, что от них мы ничего хорошего не получили. Обвал экономики в 1990-е годы, страшная инфляция, обнищание населения. Вы помните это?

ИА Красная Весна: Помню, конечно. Это как раз период моего детства.

— И я это очень хорошо помню. Тогда я был в докторантуре, и так получилось, что стипендии докторантам фактически самоликвидировались, превратившись в буквальном смысле слова в «копейки». На них жить было нельзя, особенно с семьей. И я, будучи тогда доцентом, собирал бутылки. Представляете?

Сейчас мне говорят: «Вот ты не любишь либералов-рыночников». Я отвечаю: «Если б я тогда встретил либерала-рыночника на улице, я бы ему этой бутылкой по голове бы и дал». Это юмор, конечно, шучу. Не надо воспринимать это буквально.

Так вот, я считаю, что возможность возврата ценностей социальной справедливости есть. И если мы действительно хотим построить социальное государство, которое, между прочим, провозглашено в Конституции, то мы должны идти по этому пути: по социал-демократическому пути.

Есть партия социальной справедливости Сергея Миронова, идеи которой вполне презентабельны, вполне реалистичны. Элементы социал-демократического подхода есть и у других партий. Социальные поправки к Конституции тоже его отражают. И вообще социал-демократический путь для нашей страны — он логичен, он естественен, он отвечает левому менталитету нашего народа.

ИА Красная Весна: Вызов коронавируса был для России чем-то необычным, и в условиях этого вызова страна как-то проявила определенные свои стороны. Сравнивая СССР и современную Россию, вы можете как-то оценить, насколько адекватно, насколько правильно страна ответила на этот вызов?

— Я считаю, что наше правительство и президент страны руководили в целом правильно. Они смогли избежать катастрофического развития эпидемии. Они видели, что творилось в это время на Западе, в той же Италии, Франции, потом в Америке, когда люди умирали на улицах и их некуда было перевозить, все больницы были забиты. Это же не вымысел нашей пропаганды, они сами всё это показывали.

В России этого страшно боялись и поэтому пошли на экстраординарные меры и правильно поступили. Они обеспечили коечный фонд и теперь можно чуть-чуть отпустить вожжи, снять часть ограничений. Все делается правильно, по уму.

Здесь я хочу отметить два момента. Путин неоднократно говорил, что сработала советская система здравоохранения, советская санитарно-эпидемиологическая служба. Именно она позволила избежать катастрофы. Ведь на Западе ожидали, что мы обвалимся, что мы рухнем, и у нас наступит предреволюционное состояние, возмущенный народ начнет чего-то требовать, бастовать, мятежи начнутся. Но этого не произошло. У нас сработала система советского здравоохранения.

Как сказал Путин в одном из своих интервью, «сработала система, которую возглавлял Семашко». Действительно, представитель большевистской элиты, первый советский нарком здравоохранения в первое десятилетие советской власти создавал эту систему. Было очень приятно слышать, что и Путин это признал, и наши доктора это помнят. Это замечательно. Это первый момент, который очень важно подчеркнуть. Не все было разрушено, а то, что не было разрушено нас и спасло от катастрофы, которая вполне могла случиться.

И второй момент, не менее важный. Я был по-хорошему поражен, и, если хотите, восхищен, когда сначала Собянин, а потом Путин сказали: «Мы не можем бросить наших стариков на произвол судьбы. Мы не можем поступить так, как поступили на Западе ради бизнеса». Чтобы бизнес не разорился, там раньше времени отпустили всех и ликвидировали ограничения. И наши лидеры высказали такую мысль: «Это не наша мораль». А какая «не наша» мораль? О чем речь? Речь идет о нашей советской морали, которая противостоит законам «чистогана» и бизнеса. Речь идет о том, чтобы действовать во имя людей, во имя безопасности людей, а не во имя сохранения бизнеса. Кстати потом и бизнес поддержали, как смогли.

Когда я услышал это выражение: «Это не наша мораль», я был просто потрясен. Во-первых, они публично, вслух признали наличие именно такой, гуманной, а фактически советской морали, которая противостоит морали частно-собственнического общества. И признали позитивный характер этой морали. Важно, что наши руководители осознают суть проблемы, осознают, что лежит в основе нашей морали, и как надо действовать, чтобы во имя высших гуманистических ценностей вывести страну из кризиса адекватным гуманным путем, не обваливая ни здравоохранение, ни экономику.

Конечно, я часто смотрю всякого рода материалы в интернете, в социальных сетях. Вижу, что часть нашей интеллигенции настроена против, выступает против правительства и против президента. Призывает никому не доверять в этом вопросе, в том числе не верить в существование самой эпидемии, этого вируса злополучного. Это меня шокирует. Нельзя во имя свержения существующего режима отбрасывать очевидные вещи: не признавать вирус, не признавать позитивную деятельность руководства и системы здравоохранения. Это же совершенно очевидно, в Москве и в других центрах наблюдаются позитивные тренды развития, выхода из кризиса. И это очень хорошо.

Как бы мы не были критично настроены, очевидное надо признавать. Мы видим, что идет процесс подавления этой эпидемии, и это очень позитивный процесс. И я лично благодарен президенту и правительству за всё, что они делают в этом направлении, и не могу согласиться с облыжной критикой в их адрес.