Что могут выявить подчиненные Бастрыкина на выставке трупов на ВДНХ?
Скандалу с выставкой «пластинированных» трупов «Мир тела» (известна также как мастерская «доктора» Гюнтера фон Хагенса) на ВДНХ немало поспособствовали сами организаторы.
Вероятно, потому-то не прошло и двух недель с момента открытия выставки, как председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин, ссылаясь на «общественников», по мнению которых выставка «нарушает нравственные ценности, выражает явное неуважение к обществу и может быть расценена как оскорбление религиозных чувств верующих», и на распространенную в Сети петицию с требованием закрыть экспозицию, заявил о необходимости проверки.
Так какие же именно законы нарушают организаторы выставки? На что следовало бы в первую очередь обратить внимание подчиненным Александра Ивановича Бастрыкина? Попробую ответить на эти вопросы с точки зрения юриста.
Надругательство над телами
Статья 244 Уголовного кодекса (УК) России предусматривает уголовную ответственность за «надругательство над телами умерших». Вторая часть данной статьи ужесточает ответственность за «квалифицированное» надругательство, в частности, «совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой» (пункт «а» части второй статьи 244 УК РФ).
При этом понятие «надругательство» законом конкретно не очерчено. Означает ли это сложность привлечения виновных к ответственности? Конечно же, нет. Поскольку «надругательство» — вполне конкретная категория, границы которой могут быть четко определены для каждого, в том числе для данного случая.
Эти границы всегда могут быть установлены и/или реакцией общественного сознания, и/или культурными традициями, и/или экспертным путем.
Надругательство над телами умерших может выражаться не только и не столько в нарушении порядка погребения, установленного Федеральным Законом № 8-ФЗ от 12 января 1996 г. «О погребении и похоронном деле» и подзаконными актами. Само по себе понятие надругательства — категория нематериальная. И потому надругательство по определению не может быть очерчено прописанными в законах рамками.
Надругательство над телом умершего определяется как недопустимое для мертвого тела кощунство, прямо нарушающее, хоть в малейшей мере, традицию захоронения. И здесь не важно, принято ли у конкретного народа, в конкретной культуре, предание тела земле или кремация (сожжение тела), или в обычае другой способ захоронения.
Важно то, что ни в одной из цивилизованных культур не принято использовать части мертвых человеческих тел как-то иначе, нежели чем просто их захоронить.
Исключение (практически во всех странах мира) составляют случаи, если тело умершего используется для медицинских исследований, которые проводятся специалистами, и которые совершаются с целью выявления причин заболеваний или смерти.
Во всяком случае ни в одной из цивилизованных культур не принято выставлять человеческие тела в качестве экспонатов для развлечения праздной публики.
Традиция захоронения, погребения мертвого тела появилась одновременно с появлением рода homo sapiens, человека разумного. То есть задолго до того, как появились нормы права, и тем более задолго до появления способов записи этих норм.
Традиция захоронения мертвого тела существует буквально во всех мировых культурах. Согласно этой традиции, уже само по себе НЕзахоронение мертвого тела является кощунством, надругательством над телом. Даже если речь идет о теле заклятого врага.
Мировая литература с древнейших времен подчеркивает святость и нерушимость именно этой традиции. В «Илиаде» Гомера особое место занимает глава о том, как троянский царь Приам, рискуя жизнью, сам явился к Ахиллу, убийце своего сына Гектора, чтобы забрать у него мертвое тело сына и похоронить его.
В легенде о царской дочери Антигоне героиня отправилась хоронить проклятого согражданами и оставленного непогребенным своего брата Полиника — вопреки строгому запрету правителя Фив Креонта, под страхом смертной казни. В этой истории также подчеркивается святость, сакральность погребения, которой противопоставляется неблагость оставления тела на поле боя.
И дело здесь вовсе не в том, произошли ли описанные в литературе события на самом деле. А в том, что истории эти — прямое и достоверное отражение древнейших общечеловеческих культурных традиций, моральных норм, которые как раз и определяют традицию обязательного захоронения как один из фундаментальных человеческих принципов. И делают понятия «кощунство», «надругательство» применимыми и к собственно непогребению человеческого тела, и к использованию его как-то иначе — например, для развлечения.
Исключением из традиции непременного захоронения могут быть разве что обычаи некоторых времен или народов коллекционировать трупы убитых врагов или их части, чтобы использовать их, например, для устрашения врагов.
Но в любом случае очевидно, что такие обычаи свойственны скорее не слишком развитым обществам и всегда это проделывается с целью оскорбления достоинства, надругательства над памятью о поверженном враге или преступнике.
К примеру, во времена нацистской Германии каратели могли использовать тела казненных ими людей для устрашения. Но использование трупов для украшения, для забавы, даже в нацистской среде считалось чем-то выходящим из ряда вон.
Так, член нацистской партии и супруга коменданта многих нацистских лагерей Ильза Кох, имела «слабость» к абажурам и другим «украшениям» из человеческой кожи, которые открыто хранила у себя дома. За что и получила прозвище «фрау Абажур».
После судебного процесса над Ильзой по обвинению ее в преступлениях против человечности это прозвище стало нарицательным, как символ чего-то явно нечеловеческого, омерзительного, как холодное дыхание особенно отвратительной стороны нацизма.
Праздная демонстрация трупов взывает именно к описанным выше зловещим архетипам, связанным с глумлением, надругательством над человеческим достоинством. Вот почему объект посягательства в данном случае совершенно нематериален. Именно в связи с этим против экспонатов фон Хагенса ополчились в первую очередь общественники в Германии, на родине.
В уголовном праве не случайно отделены друг от друга понятия «надругательство над телом» и «надругательство над местами захоронения».
Так, закон запрещает собственно надругательство над непогребенным телом, допуская возможность сделать это отдельно, без воздействия на место захоронения.
Совершенно очевидно, что для определения деяния в разряд надругательства достаточно лишь факта того, что тело используется иначе, чем принято это делать в траурных ритуалах, иначе, чем для целей траурной церемонии. Состав преступления здесь образует само по себе отрицание необходимости и сакральности захоронения.
Практика — уголовное дело о вывозе трупов из России в Германию
Показателен скандал с вывозом трупов из России в Германию для «мастерской» фон Хагенса.
Уголовное дело в отношении начальника областного бюро судмедэкспертизы (БСМЭ) Новосибирска Владимира Новоселова, который собирал тела умерших для отправки фон Хагенсу, было возбуждено в 2001 году. Согласно материалам дела, из Новосибирской медицинской академии в 1999–2000 годы были отправлены в Германию в адрес того самого «института пластинации» в городе Гейдельберге (Германия) 56 тел и более 400 человеческих органов.
Суды дважды — в ноябре 2003 и в июле 2004 — оправдывали Новоселова, не обнаруживая в его действиях состава преступления. И только в июне 2005 года Кировский районный суд Новосибирска все же признал судмедэксперта виновным по статье 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями) и приговорил его к штрафу в размере 35 тысяч рублей (что является самым мягким наказанием для данной статьи УК).
13 июля 2007 года Верховный суд РФ окончательно утвердил обвинительный приговор по этому делу. Судами было учтено наличие родственников тех, чьи тела были незаконно вывезены в Германию и переданы фон Хагенсу без их, родственников, на то согласия.
Практика — преследования и запреты выставок фон Хагенса в Германии
Почему целых два подряд оправдательных приговора? Главная ошибка, по моему мнению, была в том, что обвинители чрезмерно сконцентрировались на правах родственников умерших, отправленных на экспонаты, и потому меньше внимания уделили выяснению главных вопросов: нарушена ли здесь нематериальная, духовная сфера, нарушена ли общечеловеческая традиция обязательного погребения.
Надо отметить, что выставка трупов фон Хагенса вызывает неприятие не только среди российских общественников, которые, по убеждению Льва Семеновича Рубинштейна, сплошь «стукачи» и «мракобесы».
Противники выставки появились с самого начала ее показа на родине Гюнтера фон Хагенса — в Германии. Самого фон Хагенса, к слову, немецкие издания иногда называют также «таксидермистом», то есть специалистом по производству чучел, подчеркивая его непричастность к научному сообществу. Соответственно к таксидермисту Хагенсу и его «художествам» власти и общественные консервативные круги всегда относились настороженно.
Хагенсу и его супруге Анджелине Уолли, которая, по информации немецких СМИ, является еще одним «куратором музея», в Германии удавалось лишь с переменным успехом выбивать разрешения на экспозиции выставки через суд.
Мюнхен. В 2003 году о запрете выставки трупов (именно выставками трупов, кстати, большинство немецких изданий называют «музеи» фон Хагенса) в Мюнхене сообщил немецкий профессиональный медицинский журнал Aerzteblatt.
Издание заявило, что городской совет баварской столицы проголосовал большинством голосов против показа экспозиции Хагенса в Мюнхене. Основание — публичная демонстрация пластинированных трупов «в контексте различных поз нарушает человеческое достоинство», закрепленное как в Конституции, так и в баварском законе о погребении.
Губене, 2006 год. «Выставка пластинатора Гюнтера фон Хагенса будоражит умы и разделяет население», написала в ноябре 2006 года газета Frankfurter Allgemeine о ситуации в Губене, приграничном городе на востоке Германии, куда фон Хагенс переводил свою новую мастерскую.
Фон Хагенс заявил тогда, что собирается инвестировать в производство пластинатов 3,5 миллиона евро и увеличить таким образом число рабочих мест в провинции, угасающей от безработицы после падения Берлинской стены. Но жители встретили пластинатора «молчаливой цепью» из 40 активистов «Альянса человеческого достоинства» с протестными плакатами.
Протестующие назвали Хагенса «злостным нарушителем табу, который отказывается от внутренних благородных чувств и использует образ смерти в сенсационных и экономических целях, то есть способствует жестокому обращению с обществом».
Берлин, 2015 год. В столице Германии музей трупов начал работу в феврале 2015 года. В центре Берлина Хагенс пытался выставить 20 подготовленных трупов и 200 частей тела на площади около 1200 квадратных метров.
Однако местная церковь и некоторые из политиков обратились в суд с требованием закрыть выставку. Судебную тяжбу противникам шоу трупов удалось выиграть лишь в суде второй инстанции.
10 декабря 2015 года решением Федерального административного суда в Лейпциге «пластинаты» выставки Хагенса признаны «трупами по смыслу берлинского закона о похоронах», подпадающими под законодательно регулируемый запрет на выставку.
«Исключение для научных образцов в анатомических институтах не применяется в этом случае, поскольку оператором является [коммерческая] компания, хозяйственное общество, созданное для целей выставки», — поясняется в решении суда
Газета Frankfurter Allgemeine в статье об этом случае привела слова епископа протестантской церкви Берлина Маркуса Дрёге, который приветствовал судебное решение. «Погибшие не могут ни в коем случае выставляться как экспонаты», — отметил епископ.
«Труп — это не то, что можно продавать в коммерческих целях. Человеческое достоинство неприкосновенно и превосходит смерть. Вот почему мы выступаем за достойную культуру памяти с соответствующими формами захоронения», — заявил протестантский богослов.
Если перевести оценку епископа Дрёге на сухой юридический язык, то получится именно та самая точная формулировка Лейпцигского кассационного суда. Которая в качестве критерия для оценки принимает именно цели выставки.
Обоснование вышеприведенного судебного запрета, по сути, означает, что трупы никак не могут использоваться иначе, чем для их захоронения. Суд указывает, что исключение можно было бы сделать для научно-познавательных целей. Но поскольку продвигает выставку коммерческая структура (то есть преследует цель извлечения прибыли), то выставка не может иметь и не имеет целей ни научных, ни познавательных.
В юридическом смысле такое решение вполне можно назвать гениальным. Не стоит ли, к слову, отечественным правоохранителям воспользоваться таким же критерием (о целях выставки) для оценки ее статуса на территории России?
Особенности российского федерального законодательства
В отличие от германского, российское федеральное законодательство, в частности, о культуре и об уголовной ответственности, является единым на всей территории страны.
Незахоронение трупа, а тем более выставление его напоказ с коммерческой целью — очевидно является глумлением, кощунством, надругательством, влекущим за собой уголовную ответственность.
Объектом посягательства здесь являются те общественные отношения, те идеи, согласно которым нельзя использовать тело умершего иначе чем как предмет захоронения. Любой умерший человек должен быть захоронен.
В выставке фон Хагенса именно наличие «настоящих» человеческих тел используется как фактор привлекательности, как изюминка экспозиции. Под видом «познавательного анатомического театра» из трупов по факту устроено развлекательное шоу. Но ведь это-то как раз и есть фактор надругательства!
Еще раз оговорю, что в порядке исключения изучать тело умершего человека с научно-познавательной целью вполне допускается. Но в таком случае действительно должна реализовываться познавательная цель.
Для любого патологоанатома эта цель — определение причин болезни или смерти. А над причинами чего могут размышлять праздные посетители выставки трупов, которые установлены в совершенно развлекательном контексте?
Выставке трупов Body worlds не место ни в Москве, ни в других городах России. Будем надеяться, что правоохранители всё же примут адекватное решение — в соответствии с УК РФ, конституционными и морально-этическими нормами нашей страны.
Читайте также: Выставка «Мир тела» снимает запрет на преступление против человека — мнение
