Атака украинских БПЛА на Усть-Лугу как индикатор проблем российской ПВО
Предыстория
21 января 2024 года два беспилотника самолетного типа с размахом крыльев около шести метров атаковали терминал «Новатэк» в порту Усть-Луга. В результате были повреждены две цистерны и насос для перекачки СПГ. Возник пожар, который тушили почти сутки. Обошлось без пострадавших, но «Новатэк» заявил об остановке установки фракционирования газа.
Комплекс в Усть-Луге (расположен в Ленинградской области на берегу Финского залива), где из стабильного газового конденсата производятся нефтепродукты — легкая и тяжелая нафта, керосин, дизельные фракции, — был запущен в 2013 году. Его номинальная мощность — 6 млн тонн в год. Компания «Новатэк» строила завод для монетизации собственного газового конденсата, добываемого на месторождениях Западной Сибири и Ямала. Вся продукция отгружается на экспорт морем.
После запуска гидрокрекинга в 2023 году компания полностью избавилась от производства мазута, выпуская только дизельные фракции. Рядом с заводом расположен терминал для морской отгрузки нефтепродуктов и стабильного газового конденсата.
«Новатэк» в среднем перерабатывает 600 тыс. тонн газового конденсата в месяц, около 70–75% выхода приходятся на нафту, 15% на керосин и меньше 10% на дизельную фракцию. Крупнейшими покупателями нафты с завода выступают Тайвань, Китай, Сингапур, Малайзия и ОАЭ.
Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя произошедшее, заявил, что Минобороны и ряд других ведомств принимают все меры, чтобы не допустить новых атак.
Утром 22 января в начале биржевых торгов акции «Новатэк» просели на 2,2%, но потом отыграли падение, хоть и не полностью — до 1,17%. 24 января, по данным Reuters, на терминале возобновилась погрузка нефтепродуктов. 31 января о возобновлении работы терминала сообщило Минэнерго России.
Эксперты, опрошенные изданием «Коммерсант», считают, что, по предварительным оценкам, ремонт терминала займет около двух месяцев. Серьезного влияния на операционную деятельность «Новатэка», по мнению экспертов, инцидент не окажет.
По данным Bloomberg, инцидент в Усть-Луге, наряду с атаками повстанцев-хуситов в Красном море и Аденском заливе, стал одним из факторов скачка цен на нафту на рынках Азии.
За несколько дней до этого, в ночь на 18 января, аналогичный беспилотник перехватили под Санкт-Петербургом, обломки упали в Угольной гавани, на территории Петербургского нефтяного терминала.
Это не единичные инциденты, аналогичные атаки проводились и позже.
29 января российские СМИ сообщили о перехвате беспилотника над нефтеперерабатывающим заводом «Славнефть-ЯНОС» в Ярославле, дрон упал на территории НПЗ.
31 января сообщалось об упавшем беспилотнике со взрывчаткой в Кстовском районе Нижегородской области. В Кстово находится крупный нефтеперерабатывающий завод «Лукойла».
Киев официально не признает «авторство» этих атак, но украинские СМИ приписывают организацию этих операций то СБУ, то ГУР минобороны.
Как такое стало возможным
Эксперты выдвигают несколько версий.
Версия 1. Беспилотники запущены с территории Украины. ПВО им помогли обойти западные партнеры, предоставив им данные спутниковой и радиоэлектронной разведки с указанием расположения средств ПВО. К тому же эксперты считают, что беспилотники могли двигаться над водой и по руслам рек на небольшой высоте (менее 10 метров), оставаясь невидимыми для радаров.
В пользу этой версии говорит тот факт, что специалисты за несколько дней до атак заметили появление самолета радиоэлектронной разведки США в районе Финского залива.
Эту версию поддерживает экс-заместитель главнокомандующего ВВС России по вопросам Объединенной системы ПВО стран СНГ, генерал-лейтенант Айтеч Бижев.
«В арсенале западных стран есть обширная орбитальная разведывательная группировка, которая в том числе занимается отслеживанием наших ПВО и вычисляет их зоны прикрытия, чтобы выстраивать оптимальные маршруты для беспилотников, — пояснил Бижев «Парламентской газете». — Поэтому такие пролеты будут. Ну вот в этот раз где-то его пропустили, нашел он дырку в обороне. Это не повод говорить о том, что наши системы ПВО ненадежны и плохо работают».
Такой же точки зрения придерживается председатель комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов. «Вероятнее всего, маршрут его операторы выстраивали, опираясь на данные о расположении российских зон прикрытия ПВО, предоставленные сотрудниками американской разведки, — подчеркнул в беседе с «Парламентской газетой» Картаполов. — Сам же беспилотник, я думаю, отправляли по кратчайшему маршруту — с территории Сумской области вдоль границы с Республикой Беларусь».
Версия 2. Беспилотники запущены с территории стран, прилегающих к Финскому заливу: Эстонии, Финляндии, Литвы, или даже с любого судна из Финского залива. В таком случае они так же могли пройти низко над водой, а необходимую для атаки высоту набрать непосредственно перед объектом атаки.
«Причем из Финляндии проще — полет будет только над Финским заливом, из Эстонии — надо огибать Усть-Лугу. В вопросе, что проще — пролететь зимой 1000 км через все районы ПВО или в районе 150 км над снежной пеленой, больше верится во второй вариант», — заявил военкор Роман Сапоньков журналистам «Московского комсомольца».
Заслуженный военный летчик России генерал-майор Владимир Попов заявил в интервью «Московскому комсомольцу»: «Украинские беспилотники могли запустить из стран Балтии. Рядом же с Питером Эстония, Латвия недалеко. Чего греха таить, могли и с территории Финляндии. В принципе, могли это сделать даже из нейтральных вод Финского залива. Там есть фарватер, где ходят корабли под разными флагами. Беспилотник самолетного типа мог лететь на предельно малой высоте над водой, а потом набрать высоту в районе объекта, который ему был нужен. В то же время могут быть особенности: беспилотник могли запускать в одном направлении, а вот на цель он заходил с другого. Это делается специально, чтобы запутать ПВО».
Версия 3. Беспилотники запущены с территории России диверсионно-разведывательными группами (ДРГ). Удобнее всего, по мнению экспертов, запускать их из лесных массивов, где есть просеки. Подходящие точки и маршруты полета, опять же, могут выбираться с учетом спутниковых снимков, предоставленных западными партнерами.
К такой версии склоняется генерал-майор Владимир Попов: «Вероятнее всего, беспилотники запускают где-то на нашей территории. То есть могла работать диверсионно-разведывательная группа». Военкор Роман Сапоньков также не исключил работу украинских диверсантов с территории России.
На вероятное использование ДРГ при атаках указывает военный эксперт Александр Артамонов. «При этом кажется маловероятным нанесение ударов с территории Украины. Теоретически это возможно, но тогда аппарату придется преодолеть нашу ПВО. Шансов, что дрон будет сбит еще на подлете, довольно много. Поэтому, скорее всего, атаки могут совершаться диверсионными группами противника с близлежащих территорий», — отметил Артамонов в интервью газете «Взгляд».
О ДРГ говорят также и украинские военные. В частности, полковник запаса ВСУ, летчик-инструктор истребительной авиации Роман Свитан сказал в интервью телеканалу «Настоящее время» (настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом телеканал «Настоящее время» либо касается деятельности иностранного агента телеканал «Настоящее время»): «Варианта здесь два: либо прямое наше участие, именно со стороны Украины полет был совершен, либо группы, которые работают на территории России, подключаются, то есть это либо наши группы, которые заходят с Украины, либо это привлеченные агенты в России».
Однако любая из этих версий указывает на то, что российские средства ПВО далеко не всегда способны отследить не то что запуск, но даже пролет достаточно крупного БПЛА на большом протяжении его маршрута.
Что может противопоставить Россия?
О необходимости усиливать защиту ключевых промышленных объектов Ленинградской области говорит военный эксперт Александр Артамонов. «В условиях нехватки боеприпасов и новых стволов для артиллерии ВСУ делают ставку на применение БПЛА. И чем выше будет количество дронов у противника, тем чаще он будет пытаться наносить атаки вглубь наших территорий», — сказал Артамонов газете «Взгляд».
На фоне атак беспилотников «режим повышенной готовности в ленинградских портах — правильная и своевременная мера. В частности, маскировка может помочь уберечь здания от атак. Однако при возможном учащении ударов необходимо задуматься о дополнительных мерах защиты инфраструктуры», подчеркнул Артамонов.
«В частности, для охраны объектов необходимо увеличить плотность ПВО. Классические зенитные средства, такие как „Панцири“ или „Торы“, очень хорошо уничтожают беспилотники. Кроме того, усиление обороны портов возможно за счет РЭБ, которые способны подавить БПЛА на большом расстоянии», — резюмировал Артамонов.
Об этом же заявил председатель комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов, комментируя инцидент в Усть-Луге: «Для нас случившееся означает ровно одно — что нужно и дальше работать над совершенствованием системы противовоздушной обороны, улучшать ее, делать более эффективной и быстрой».
Руководитель АО «Аэрокон», разработчика беспилотных авиационных комплексов, Эдуард Багдасарян указывает на то, что Украина постепенно совершенствует свои БПЛА.
«До начала СВО Украина не располагала промышленностью для производства беспилотников в таком классе. На второй-третий месяц боевых действий они начали активно этим заниматься. У них есть квалифицированные специалисты, им, очевидно, обеспечивают финансирование. Кроме того, там нет санкций на поставки элементной базы и комплектующих. Срок создания подобных аппаратов — год-полтора. И в середине 2023 года, видимо, были созданы первые дроны для серийного производства, а прилеты стали массовыми», — заявил Багдасарян в интервью «Фонтанке».
Добавим к этому заявления украинских военных экспертов, что ВСУ не собираются ограничиваться атаками на объекты российского нефтегазового комплекса, а намерены бить и по другим важным целям в российском тылу.
Таким образом, можно сделать вывод, что атаки вглубь российской территории с помощью БПЛА со стороны Украины будут становиться всё чаще. Крупные катастрофы на промышленных объектах, вызванные атаками беспилотников, могут стать фактором политической нестабильности, на которую только и рассчитывают украинские власти и совокупный Запад в борьбе с Россией. Поэтому наращивание плотности и чувствительности ПВО для России является вопросом жизни и смерти.
