Торговля может вздувать цены на яйца так, что даже ФАС бессильна. Интервью

Уже как полгода в России дорожает куриное яйцо: где-то цена повысилась почти на 100%, где-то яйца стали продавать поштучно. Эта тема прозвучала на ежегодной пресс-конференции президента России Владимира Путина. Президент объяснил подорожание яиц сбоем в работе правительства.

Причины подорожания куриного яйца, а также об опасных процессах, идущих в отечественной экономике, рассказал в интервью ИА Красная Весна экономист, профессор МГУ, главный редактор журнала «Экономист» Сергей Семенович Губанов.

ИА Красная Весна: Здравствуйте, Сергей Семенович. Расскажите, пожалуйста, какие Вы видите причины подорожания цен на яйца.

Сергей Губанов: Одной из причин подорожания яиц называют труднодоступность импортных составляющих, которые используются в производстве яиц. Импортируются, в частности, специализированные инкубационные установки, инкубационные яйца. Доступ к ним в связи с санкциями стал гораздо дороже.

Но в сущности это предлог для отговорок, и он очень-очень хлипкий. Проблема не в том, что подорожал импорт. Проблема в том, что разорвана технологическая цепочка производства куриных яиц, из нее вырваны ключевые звенья. А вставные звенья — импортная продукция, с импортной зависимостью.

Без этих звеньев сбоит вся технологическая цепочка. Казалось бы, проблема решается просто — организацией своего производства инкубационных установок и инкубационных яиц. Но не тут-то было. В России по-прежнему царит деиндустриализация.

Кремль проводил Прямую линию и пресс-конференцию с президентом. Путин счел успехом 2023 года то, что наша экономика не рухнула. Но реальный итог совсем другой: 2023 год стал еще одним годом деиндустриализации нашей страны. Именно из-за деиндустриализации отечественная экономика хромает на обе ноги.

Что такое деиндустриализация России? Это значит, что нет своего племеноводства, нет своего семеноводства, нет своих комплектующих в обрабатывающей промышленности. И прежде всего — нет производства своих микропроцессоров. А без своих микропроцессоров нет своих двигателей всей технической линейки: начиная от ракетных и заканчивая крошечным электродвигателем для тихих разведывательных беспилотников.

Все передовые двигатели теперь оцифрованы. Они начинены цифровыми датчиками, контроллерами, электронной оптикой, устройствами цифровой памяти, средствами цифровой навигации и связи, микропроцессорами. Вся машинная техника сейчас оцифрована. Поэтому без своего производства микропроцессов нет и производства машинной, автоматизированной техники, которая нужна везде — и в быту, и на поле боя. Микропроцессорная зависимость равносильна технической, а техническая — импортной.

При инфляции, при обесценении и девальвации рубля дорожает всё, что имеет импортную начинку. Поэтому куриное яйцо — это не отдельная сфера импортной зависимости. А инфляция хроническая, потому что она импортируется. И кроме того, девальвация рубля — это наполнитель федерального бюджета.

Минфин заинтересован в девальвации. Товарной массы нет, а бюджет вроде как заполнен. Чем? Инфляцией, обесцененной рублевой массой. Кремль ставит себе в заслугу макроэкономическую стабильность. На самом деле это инфляционная стабильность, фиктивная. Она скрывает внутреннюю нестабильность.

Сказался и другой важный момент. Рынок бывает открытый и закрытый, насыщенный и ненасыщенный. Открытый рынок — это когда сфера товарно-денежного обращения имеет бесперебойную связь с производством — прямую и обратную. Тогда производство гибко реагирует на любой местный дефицит. Закрытый рынок, напротив, отгорожен от производства.

Обладатель товара становится здесь хозяином и стремится выжать монопольную и сверхмонопольную прибыль. При закрытом рынке потребители оказываются словно пауки в банке. Торговля может вздувать цены, ссылаясь на объективные причины: подвоза нет, товарная масса тает. И ФАС в таком случае бессильна, даже если получает «сверху» команду «фас».

В общем деиндустриализация означает импорт инфляции и безостановочное обесценение рубля, безостановочный рост дороговизны. Дорожает ведь не только куриное яйцо, не только продукция, зависимая от импорта. Дорожает и вся линейка экспортных товаров, начиная с бензина и солярки. Почему?

Потому что внутренние цены зависят от курса рубля к доллару. Издержки девальвации компрадоры перекладывают на бюджет и налогоплательщиков. В том числе — по линии банков, по линии процентной ставки, которая тоже устремлена вверх и тяжким бременем ложится на конечный спрос, на покупателей.

Получается, что прибыль компрадорской элите обеспечивают бюджет и налогоплательщики. Приватизация доходов и национализация убытков — это тоже типично компрадорская система, как и второсортность национального рынка.

Так что 2023 год стал еще одним годом компрадорской системы, которая, собственно, и удерживает Россию в состоянии деиндустриализации.

Опять же при подведении итогов года Кремль бодро заявлял о дедолларизации, но при этом удивительным образом он не видит, что долларовые коэффициенты заложены в НДПИ, в так называемый демпфер, в net-back ценообразование (в интересах якобы равной выгодности внешнего и внутреннего рынка). Действует не что иное, как системная привязка внутренних цен к доллару.

Поэтому в систему возведены импорт инфляции и деиндустриализация России. По такому кругу вращается наша экономика. Это порочный круг. И он сохраняется, несмотря на то, что России объявлена финансово-экономическая блокада и игры в либерализацию окончились. В 2023 году этот порочный круг не разорван.

ИА Красная Весна: Согласно данным Росстата, в России нет дефицита ни пищевого яйца, ни инкубационного.

Сергей Губанов: Смотря что, где и как считать дефицитом. Первое: какой объем выпуска обеспечивает насыщенность? Второе: о каком рынке речь — открытом или закрытом? В советское время общесоюзный рынок куриного яйца был насыщенным — до горбачевской «перестройки». Теперь это не так.

Второе: частные собственники, включая торговцев, хотят сверхмонопольной прибыли. Сверхмонопольная прибыль формируется net-back ценообразованием. Частникам выгодно, чтобы яйцо на нашем внутреннем рынке стоило столько же, сколько в Берлине, Париже и так далее. Для них приоритет не российский рынок, а зарубежный. Для них выгоден доллар и невыгоден рубль. Вот в чем порочная, антигосударственная логика компрадорской системы. Оттого она и держит привязку рубля к доллару через долларовые коэффициенты. Частникам нужна именно компрадорская прибыль.

При компрадорской системе Кремль рубит сук, на котором сидит. Имеется в виду экономический сук, на котором сидит политика Кремля. Политика Кремля напичкана пафосными декларациями о суверенитете, патриотизме, возрождении, предотвращении развала России.

ИА Красная Весна: Как Кремль стал решать проблему с яйцами: он открыл импорт, стал завозить яйца из Ирана, Турции, Азербайджана, скорее всего из Белоруссии будут завозить, из других стран. И говорят, что это поможет снизить цены на отечественные яйца.

Сергей Губанов: Кремль решил надавить на своих компрадоров и сказать им, что зарываться не стоит. Власть просто грозит сделать закрытый рынок открытым, открыв приток по импорту. Но это не решение вопроса. Это просто джентльменское предупреждение компрадорам. Точно так же Кремль поступает с поставщиками солярки и бензина, когда те начинают зарываться во время посевной кампании или в дни отпусков, когда возрастает поток автомобилистов на юг: здесь рычагом давления становятся экспортные пошлины и квоты. То есть власть пытается тогда пригрозить, наоборот, отсечением поставок солярки и бензина на внешний рынок.

Но это всё детский лепет и фикция. Такого рода меры нацелены на сохранение компрадорской системы, то есть системы деиндустриализации нашей страны. От таких решений страна не получает ни производства передовых микропроцессоров, ни производства линейки передовых двигателей. Более того, губятся те производства, которые еще как-то работают.

Посмотрите, несчастный Пермский моторный завод десятилетиями возился с ПА-двигателем, теперь ковыряется с ПД-двигателем. Я знаю этот завод, я уважаю пермяков. Но извините — «не по Сеньке шапка». Они исполнители, а на первоклассный авиадвигатель должна работать вся фундаментальная, вся прикладная наука, вся лабораторная сеть страны в кооперации с десятками тысяч заводов. Неужто пермяки в состоянии организовать вертикально интегрированную цепочку общероссийского масштаба? Конечно, нет. Так работать нельзя.

Межотраслевая дезинтеграция — это, если угодно, организационный кретинизм. Не говоря уж про заоблачные цены промежуточных ресурсов, включая супер-ЭВМ. Именно поэтому мы классных авиадвигателей не имеем. Пройдет еще 40 лет дезинтеграции и деиндустриализации, а пермяки так и будут возиться со своим ПД-двигателем. Во-первых, я не уверен, что конструктивная схема на уровне сегодняшних требований. Во-вторых, компрадорская система дезинтеграции технологической цепочки не позволяет реализовать даже то, что там заложено. Это же не вопрос отдельного завода.

Это же не вопрос частников. Это же не вопрос фиктивной двигателестроительной госкорпорации, где просто сложены в сейф акции и нет никакой интеграции и концентрации промышленного капитала. Это вопрос народнохозяйственный, госплановского масштаба. Примерно до 1970-х годов мы были вполне конкурентоспособны по всей линейке двигателей, начиная от ракетных, авиационных и кончая двигателями внутреннего сгорания. А сейчас?

СССР в плановой кооперации производил всю линейку двигателей, а Кремль хочет получить от одного завода двигатель для дальнемагистральных самолетов. В мире всего два производителя первоклассных авиадвигателей, и оба — это транснациональные корпорации. СССР был третьим — без межотраслевых корпораций, но с плановой системой межотраслевой кооперации.

Производство не только авиадвигателей подкосила система компрадорского капитализма и деиндустриализация. Приведу простой пример. Согласно данным Росстата, в октябре мы выпустили 78 тыс. автотранспортных средств, а двигателей для автотранспортных средств — только 19 тыс. Вопрос: почти 60 тысяч автотранспортных средств в месяц — это получается 720 тыс. в год — они на чем ездят, на каких двигателях? О чем еще говорить? О каком курином яйце? О каких авиадвигателях? О каких ракетных двигателях? Мы не можем сделать тяжелую ракету в постсоветское время.

Да чего говорить о ракете, двухграммовый микропроцессор передового уровня производить не в состоянии, ибо провалена вся цепочка разработки и производства машин ультрафиолетовой литографии. Нижегородские ученые-энтузиасты открыли более эффективную технологию, но компрадорская система блокирует ее развитие и масштабирование.

Яйцо — это элементарная штука. Но компрадорская система устроила деиндустриализацию и сделала рынок закрытым, чтобы поживиться на дефиците. Для компрадорской наживы годится любой другой продукт, на любом региональном рынке. Общероссийского же рынка нет. Он же разделен региональными шлагбаумами. Из открытого рынка устраивают закрытый, а дальше выкачивают компрадорскую прибыль, потом эта прибыль превращается в доллары, в юани, во что угодно — только не в рубль.

ИА Красная Весна: Расскажите про региональные шлагбаумы поподробнее, пожалуйста. О чем идет речь?

Сергей Губанов: Посмотрите на перепад цен. В Москве на то же яйцо цены одни, в Нижнем Новгороде — другие, в Костроме — третьи, в Ярославле — четвертые, в Томске, Омске, Новосибирске — пятые, на Дальнем Востоке — шестые и т. д. Посмотрите цены на авиабилеты. В советское время они были выравнены: люди с Дальнего Востока спокойно летали в Калининград и обратно, получая среднестатистическую советскую зарплату. Сегодня что это такое?

Попробуйте из Москвы долететь до Байкала, до Хабаровска, до Владивостока, а потом вернуться обратно — зарплаты на это не хватит. Это что, общероссийский рынок? Посмотрите, как отличаются цены на тот же самый бензин от региона к региону. Вспомните о перебоях с бензином в южных регионах. Это касается любого товара. Каждый имеет свою цену на внутрирегиональных рынках. Посмотрите на железнодорожные билеты. Где доступность дальневосточных пассажирских перевозок? Это же простые, элементарные вопросы с точки зрения национальной экономики.

Общероссийского рынка нет. Даже в социальном плане имеем уже дефедерализацию. Например, московский пенсионер: в Москве у него так называемые льготы. Он приезжает, допустим, в Нижний Новгород — и там он уже никто. Там он не пенсионер по своим социальным правам, хотя формально они дарованы Конституцией социального государства. Для пенсионера Россия — это не единая Федерация, а отдельно взятый регион, бюджетом оторванный от других. Вот где зародыш развала России.

Каждый год деиндустриализации усугубляет дефедерализацию. Не стал исключением и 2023 год. Что делать? Это ясно как день. Надо выбросить на свалку компрадорскую систему, а взамен организовать госплановскую, способную гарантировать новую индустриализацию России.

ИА Красная Весна: Спасибо большое Вам за интервью!