Абэ умер, но дело его живо? Послание политика японской молодежи
Экс-премьер-министр Японии Синдзо Абэ был убит во время своего выступления в городе Нара в июле нынешнего года. Япония с почестями проводила выдающегося политика, устроив в сентябре первые за 55 лет государственные похороны премьер-министра.
Активность Абэ на официальных постах что-то говорит не только о нем самом, но и о тех процессах, которые Япония претерпевала в послевоенный период. В прошлой статье мы кратко рассмотрели историю семьи Синдзо Абэ. В этот раз перейдем непосредственно к рассмотрению его политической деятельности.
Читайте также: Абэ умер, но дело его живо? Происхождение японского политика
Синдзо Абэ родился 21 сентября 1954 года в городе Нагано. В 1977 году окончил отделение политологии юридического факультета университета Сэйкэй. Далее в 1978–1979 годах учился в университете Южной Калифорнии (США). В 1979 году вернулся в Японию и поступил на работу в компанию «Кобэ Стил».
В 1982 году начал заниматься политикой — стал личным секретарем своего отца Синтаро Абэ. Довольно типичное начало политической карьеры. Так, например, одним из секретарей своего отца недавно стал и сын нынешнего премьер-министра Японии Фумио Кисиды — Сётаро.
В 1993 году Синдзо Абэ впервые избрался в Палату представителей (нижняя палата парламента страны) от префектуры Ямагути. Через 13 лет Абэ впервые будет избран премьер-министром Японии. Политик стал самым молодым главой правительства (на тот момент ему было 52 года) за всю историю Японии, а также первым премьер-министром страны, который родился после окончания Второй мировой войны.
«От своего деда я научился тому, что если речь идет о политике, которую ты считаешь правильной, если это вывод, к которому ты пришел в результате тщательных раздумий, то нужно проводить ее решительно и твердо, а иногда и с опасностью для жизни», — заявил Абэ в интервью ТАСС в 2016 году.
Так что же считал правильным Синдзо Абэ за свою политическую карьеру?
«На пути к красивой стране»
В 2006 году в своих предвыборных речах Абэ выступал за внесение поправок в конституцию Японии, а также более активную роль страны в альянсе с США. В том же году вышла его книга под названием «На пути к красивой стране», в которой он пытался переосмысливать роль Японии во Второй мировой войне, ее историю, в том числе послевоенную. Примечательно, что сам автор адресует свою книгу молодежи.
«Я написал ее потому, что мне хотелось хотя бы чуть-чуть передать молодому поколению свое желание сделать эту страну уверенной в себе, гордящейся собой. Политика существует для предопределения будущего. Я буду бесконечно рад, если мои главные мысли и идеи как политика будут услышаны», — пишет Абэ.
В конце 2012 года, когда Абэ повторно занимает пост главы правительства, выходит в свет новая редакция той же книги. Старые посылы из книги 2006 года остались на месте, к ним добавилась глава «На пути к обновленной стране», в которой политик излагает конкретные взгляды на необходимый политический курс — куда вести Японию в создавшейся на тот момент ситуации.
Одна из основных мыслей, проводимых в книге, — это необходимость покончить с послевоенным строем, результатом которого стало лишение японцев уверенности в своей стране и недоверие правительству. Хватит заниматься самоумалением, необходимо вернуть уверенность японскому народу и самостоятельность японскому государству, считает Абэ.
«Разве не должны мы строить будущее без самоумаления, с гордостью думая о том, что мы — японцы?! Смысл жизни должен быть не в том, чтобы заявлять о существующих в Японии недостатках, а в том, чтобы вести беседы, выясняя, что нужно делать в Японии для завтрашнего дня», — пишет политик.
В своей книге Абэ затрагивает широкий круг вопросов, включая либерализм и национализм. По мнению политика, японцев характеризует некий «естественный, мягкий национализм», понимаемый им как любовь и привязанность к родным местам. Такая любовь, кроме прочего, берет начало из традиции и культуры, которые есть только в стране, к которой человек принадлежит по рождению. Отсюда растет желание знать и гордиться историей своей страны, культурой, традициями.
Конкретные исторические вопросы также нашли отражение на страницах книги. Речь, например, про скандальное синтоистское святилище Ясукуни — храм эпохи Мэйдзи (основан в 1869 году), где почитаются души воинов, погибших за Японию и императора. В ряде соседних стран этот храм воспринимается как символ японского милитаризма.
Среди почитаемых в этом святилище оказались и военные преступники класса «А» — осужденные Токийским трибуналом после окончания Второй мировой войны. Однако Синдзо Абэ отмечает, что посещение этого храма — внутреннее дело Японии, а выражение «военный преступник класса «А» и вовсе некорректно, поскольку их «судили по понятиям, появившимся после окончания войны».
Политик призывает не видеть во всем проявления национализма. К тому же, по его мнению, боязнь быть обвиненным в национализме зачастую приводит к угодничеству в ущерб интересам Японии. В качестве примера он приводит случаи похищения японцев спецслужбами КНДР, критикуя реакцию в стиле «как бы чего не вышло» японских СМИ и властей. По мнению политика, эти похищения привели к тому, что японцы перестали поддерживать тех, кто видит проявления национализма в любых мелочах.
Самого себя Абэ называет консерватором, отмечая, что при этом он стремится быть политиком с широкими взглядами и открытым мышлением. Уже с началом первого срока на посту премьер-министра стало понятно, что Абэ во многом продолжает дело своего деда Нобусукэ Киси — будучи консервативным политиком, он окружил себя представителями ЛДП, также настроенными консервативно. С другой стороны, можно сказать, что его действия лежали в русле определенного тренда на пересмотр вынужденного положения Японии, создавшегося после поражения 1945 года.
Реформа образования
В своей книге Абэ обращается к молодежи, поэтому неудивительно, что одну из глав он посвятил системе образования — важнейшему инструменту производства новых поколений граждан. По мнению политика, японская послевоенная система образования крайне несовершенна, и для достойного существования нации ее необходимо обновить. Интересно, что в качестве некоего модельного примера изменений Абэ приводит Великобританию и реформы премьер-министра этой страны — Маргарет Тэтчер.
Абэ отмечает, что реформы Тэтчер помогли англичанам вернуть гордость за свою страну. Одним из методов этого возвращения, по мнению японского политика, была сбалансированная подача информации в учебниках.
«Политика колониализма, эксплуатации местного населения в колониях — часть истории Англии, ставшая причиной того, что учебники были полны самобичевания, и решено было подавать информацию „сбалансированно“. Например, в тех случаях, когда порицался рабский труд, сообщалось, что Англия первая в мире отменила работорговлю», — пишет Абэ.
Он отмечает, что испытал потрясение, узнав, что в Японии всего половина учеников старших классов гордится своей страной. По данным исследования института по делам молодежи, так ответило 50,9% опрошенных. Кроме того, Абэ сожалел о том, что среди граждан, занятых в японской сфере образования, всё еще находятся те, кто воспринимает государственный флаг Японии как символ милитаризма, а национальный гимн — как прославление императорского правления.
Кроме, скажем так, идеологического наполнения образовательной сферы политик выражал озабоченность непосредственно качеством обучения, а также отношением учащихся к образовательному процессу, да и к жизни в целом. По словам Абэ, более половины учащихся полагает, что лучше наслаждаться настоящим, чем думать о будущем.
«Японские школьники не осознают, что они учатся для собственного будущего, — в результате падает успеваемость. Повышение успеваемости является неотложной задачей, для решения которой необходимо увеличить учебное время и пересмотреть программы обучения», — считает Абэ.
При этом он подчеркивает, что успеваемость можно повысить довольно быстро, но вопросы падения морали среди молодежи так быстро решить не удастся. Политик отмечал, что образование не дает подрастающему поколению нужных ориентиров — например, правильной модели семьи и понимания ее ценности. В то же время Абэ считает, что лежащая на поверхности аполитичность и безразличие японской молодежи на самом деле не вполне соответствует действительности. О чем, как он утверждает, удавалось убедиться во время поездок по Японии.
«Поговорив подольше, я понимал, что они (молодые люди) думают о том, что хорошо бы приносить пользу, хорошо чувствовать свою востребованность. <…> Они понимают, что будущее не есть нечто неизменное, что оно строится общими силами, но не решаются сделать шаг вперед. Не на политиках ли лежит ответственность за то, чтобы придумать, как придать им смелости?» — задается вопросом Синдзо Абэ.
Практические шаги
Премьер-министр не ограничился лишь заявлениями, начав проводить вышеуказанную политику в жизнь. Во время первого срока его пребывания в должности впервые за послевоенный период был пересмотрен закон об образовании.
Нужно ответить, что дискуссии о необходимости изменения этого закона велись фактически со времени его принятия в 1947 году. Сторонники изменений заявляли о слабом отражении в нем идей патриотизма и связей собственно с японскими традициями, противники напирали на необходимость противодействия возрождению милитаризма и национализма.
Тем не менее очень долгое время закон так и оставался неизменным. В конце XX века политики правящей партии вновь стали активно поднимать этот вопрос. Так, например, премьер-министр Кэйдзо Обути (1998–2000) заявил о необходимости пересмотра закона, чтобы выразить в нем нацеленность образования на воспитание патриотизма и морали, а также особое внимание к истории и традициям Японии.
При правительстве премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми начались конкретные шаги по этому пересмотру, которые вылились в принятие закона парламентом в декабре 2006 года — когда главой правительства был уже Синдзо Абэ.
«Мы должны, воспитывая решительную нацию, строить осознающие свое достоинство государство и общество», — заявил Абэ на открытии Совета по обновлению образовательной системы в октябре 2006 года. Ранее премьер-министр фактически поставил на один уровень важность конституционных изменений и изменение закона об образовании.
Старый закон был принят в 1947 году во время правления в Японии оккупационной администрации. Как и пацифистская конституция, он должен был стать препятствием на пути возрождения японского милитаризма — о патриотическом воспитании и тому подобных вещах в законе не было сказано ни слова. Правительство Абэ фактически объявило о разрыве с послевоенными порядками.
В новом законе вместо уважения к личности акцент был сделан на воспитании общественного духа. Среди целей образования значится — «уважать традиции и культуру, и любить выпестовавшую их страну и родину». При этом в законе подчеркивается важность роли семьи в образовании, а сами семьи призывают к тесному сотрудничеству со школами.
Из введения убрали ссылку на конституцию. Также было внесено требование, чтобы генеральный план для продвижения образовательных мер разрабатывало и формулировало правительство, и так далее. Нет смысла рассматривать все изменения, остановимся на том, что вызвало наибольшие дискуссии.
Нельзя сказать, что обсуждения закона проходили легко. Согласно статистике, большая часть работников сферы образования, а также многие общественные организации, выступили против принятия нового закона. Оппозиционные партии также выступили против. Основные копья при обсуждении законопроекта в парламенте были сломаны как раз вокруг толкования того самого воспитания патриотизма как одной из целей японской системы образования.
Противники пересмотра закона критиковали попытки законодательного установления «любви к родине», ссылаясь на политизацию образовательного процесса и ассоциации со старой националистической военной риторикой. Критики также отмечали возможное усиление контроля за образованием со стороны государства.
Сторонники же нововведений ссылались на то, что закон устарел и не отвечает вызовам времени. В качестве причин изменений называли и необходимость повышения качества образования, а также противодействие падению нравов в обществе. Указывалось, что без уважения к своей культуре и традициям невозможно построение здорового общества, а заложенные в законопроект принципы не имеют ничего общего с довоенным милитаризмом. В тот же пункт нового закона, где говорится о любви к родине, были внесены и слова о необходимости уважать другие страны, а также о воспитании стремления к миру и добрососедским отношениям.
Курс на образовательные реформы был продолжен правительством Синдзо Абэ и после его повторного избрания премьер-министром в 2012 году. Власти страны отдавали себе отчет, что образование — это фундамент развития общества в целом. При этом перед Японией стоял ряд серьезных вызовов. Кроме того, что уже было сказано ранее, можно отметить продолжающееся падение рождаемости и старение населения, снижение доли трудоспособного населения, проблемы в глобальной конкурентной борьбе.
Власти планировали и проводили различные структурные реформы, выделяли дополнительное финансирование на учебные заведения, нацеливались на привлечение иностранных студентов и увеличение числа японских студентов, обучающихся за рубежом, перестройку учебных планов, повышение качества образования в целом и тому подобное. Многое из проводимых мер являлось попыткой дать ответ на вызовы глобализации.
При этом никуда не делось и непосредственно консервативное направление в изменениях образовательной политики. Изменения стандартов отбора учебников (с учетом точки зрения властей по историческим вопросам), расширение упоминания в учебниках японских территориальных претензий, углубление и расширение обучения морали, требования к гос. университетам поднимать государственный флаг и исполнять национальный гимн на мероприятиях (вроде выпускных церемоний) и так далее.
Причем многие из новых инициатив правительства проводились уже на основе ранее пересмотренного основного закона об образовании. Таким образом, правительство Абэ продолжало двигаться по пути, заданному еще до него, и существенно развитому во время первого срока пребывания этого политика на посту премьер-министра.
Символично, что поправки к закону об образовании были одобрены парламентом в тот же день, когда Управление национальной обороны Японии приобрело новый статус и стало называться министерством обороны. И то, и другое — шаги на пути избавления Япония от послевоенного оккупационного наследия.
Дальше мы рассмотрим, какие изменения проводил Абэ и его министры в военной и других сферах деятельности Японии.
