Судьба гуманизма в XXI столетии

В книге Иисуса Навина говорится:

«Но жители Гаваона, услышав, что Иисус сделал с Иерихоном и Гаем,

употребили хитрость: пошли, запаслись хлебом на дорогу и положили ветхие мешки на ослов своих и ветхие, изорванные и заплатанные мехи вина;

и обувь на ногах их была ветхая с заплатами, и одежда на них ветхая; и весь дорожный хлеб их был сухой и заплесневелый.

Они пришли к Иисусу в стан [Израильский] в Галгал и сказали ему и всем Израильтянам: из весьма дальней земли пришли мы; итак, заключите с нами союз.

Израильтяне же сказали Евеям: может быть, вы живете близ нас? как нам заключить с вами союз?

Они сказали Иисусу: мы рабы твои. Иисус же сказал им: кто вы и откуда пришли?

Они сказали ему: из весьма дальней земли пришли рабы твои во имя Господа, Бога твоего; ибо мы слышали славу Его и всё, что сделал Он в Египте,

и всё, что Он сделал двум царям Аморрейским, которые [были] по ту сторону Иордана, Сигону, царю Есевонскому, и Огу, царю Васанскому, который [жил] в Астарофе.

[Слыша сие,] старейшины наши и все жители нашей земли сказали нам: возьмите в руки ваши хлеба на дорогу и пойдите навстречу им и скажите им: «мы рабы ваши; итак заключите с нами союз».

Этот хлеб наш из домов наших мы взяли теплый в тот день, когда пошли к вам, а теперь вот, он сделался сухой и заплесневелый;

и эти мехи с вином, которые мы налили новые, вот, изорвались; и эта одежда наша и обувь наша обветшала от весьма дальней дороги.

Израильтяне взяли их хлеба, а Господа не вопросили.

И заключил Иисус с ними мир и постановил с ними условие в том, что он сохранит им жизнь; и поклялись им начальники общества.

А через три дня, как заключили они с ними союз, услышали, что они соседи их и живут близ них;

ибо сыны Израилевы, отправившись в путь, пришли в города их на третий день; города же их [были]: Гаваон, Кефира, Беероф и Кириаф-Иарим.

сыны Израилевы не побили их, потому что начальники общества клялись им Господом, Богом Израилевым. За это всё общество [Израилево] возроптало на начальников.

Все начальники сказали всему обществу: мы клялись им Господом, Богом Израилевым, и потому не можем коснуться их;

а вот что сделаем с ними: оставим их в живых, чтобы не постиг нас гнев за клятву, которою мы клялись им».

Я привожу такие длинные цитаты для того, чтобы читатель, в том числе и не проявлявший интереса к ветхозаветной истории, мог из авторитетного первоисточника, а не из моего сжатого пересказа, получить сведения по поводу масштаба богохульства, учиненного Саулом как наиярчайшим представителем колена Вениаминова.

Все израильтяне, включая Саула, прекрасно понимали, что их предводитель Иисус Навин и его ближайшие сподвижники («начальники») были обмануты гаовитянами. И что обмануты они были потому, что «Господа не вопросили».

Все израильтяне, включая Саула, понимали, что Господь оказался вынужден делать выбор между двумя вариантами собственного поведения.

Вариант № 1. Наказать израильтян за то, что они его «не вопросили».

Этим наказанием как огнем карающим в каком-то смысле очистить израильтян от скверны взятой ими идиотской клятвы. Притом что клятва дана аж именем самого Господа.

Потом вернуть израильтянам милость в невесть какой раз (поскольку народ избранный, то милость эту всегда приходится возвращать).

Вернув же милость, сказать израильтянам: «Впредь всегда советуйтесь со Мной, иначе будете попадать впросак».

Сказавши это, так сказать, на закуску, натравить израильтян, уже по факту как бы освобожденных от клятвы, на гаваонитян, от которых надо освобождать территорию.

Натравив израильтян, помочь им истребить гаваонитян. И, взирая на творение рук своих, сказать в очередной раз, что оно хорошо. Что и волки, порвав гаованитян, оказались сыты, и овцы, в каком-то смысле не нарушив клятву Господу, оказались целы, то есть избавлены от необходимости соблюдения клятвы.

Вариант № 2. Вздохнув, сказать: «Ну, раз уж вы поклялись Моим именем, то любое нарушение вами клятвы означает компрометацию Моего имени. А я этого допустить не могу. Так что выполняйте клятву, глупые и строптивые, но избранные мною уроды. А на то, что вы со Мной не посоветовались, Я на этот раз посмотрю сквозь пальцы».

И, наконец, все израильтяне, включая Саула, понимали, что Господь выбрал второй вариант. А значит, он будет свирепо наказывать израильтян, если они нарушат клятву, которую дали гаваонитянам.

Ну и зачем же тогда Саул нарушает клятву и обрекает свой род этим нарушением на страшную кару Господа?

Зачем Саул, нарушая клятву, которую Господь вполне определенным образом повелел соблюдать, навлекает кару Господню не только на свою семью, но и на весь народ Израиля?

Чем Саулу так помешали гаваонитяне?

Откуда у Саула и того колена Вениаминова, к которому он принадлежит, такая тяга к нарушениям, за которые потом наказывают с необычайной свирепостью? Касается ли это левита и наложниц, касается ли это гаваонитян или чего бы то ни было еще, — откуда эта единая, по своей сути, тяга к свершению деяний, наказуемых с особой свирепостью?

Иисус Навин и его соратники («начальники») понимали, что если нарушат клятву, данную именем Господа, и уничтожат гаваонитян, то наказание будет очень суровым. Но ведь и Саул это понимал! Ну и зачем же он нарушил клятву, зная о неотвратимости и жестокости наказания за ее нарушение?

Зачем он так подставил и своих близких, и свой народ?

Может быть, гаваонитяне, которых оставил в живых Иисус Навин, впоследствии стали предъявлять слишком большие претензии?

Мы уже потратили много времени на рассмотрение сюжета с гаваонитянами. И потому целесообразно ознакомиться с этим сюжетом до конца. Тем более, что без такого ознакомления у читателя может сложиться ложное представление об амбициозности оставленных в живых мошенников-гаваонитян, а значит, и о минимальной правомочности (или хотя бы эффективности) непостижимо деструктивных действий царя Саула.

Израильтяне, не входящие в круг начальников, то есть в круг ближайших приближенных Иисуса Навина, возроптали на этих начальников и самого Иисуса за то, что они оставили в живых мошенников-гаваонитян.

В ответ на это сам Иисус и эти начальники сказали израильтянам о недопустимости нарушения клятвы перед Господом (подчеркну еще раз, той самой клятвы, которую нарушил Саул). Но ведь начальники не только это сказали израильтянам, дабы погасить их ропот. Вот что еще начальники сказали израильтянам:

«И сказали им начальники: пусть они живут, но будут рубить дрова и черпать воду для всего общества. [И сделало всё общество] так, как сказали им начальники.

Иисус призвал их и сказал: для чего вы обманули нас, сказав: «мы весьма далеко от вас», тогда как вы живете близ нас?

за это прокляты вы! без конца вы будете рабами, будете рубить дрова и черпать воду для дома Бога моего!

Они в ответ Иисусу сказали: дошло до сведения рабов твоих, что Господь, Бог твой, повелел Моисею, рабу Своему, дать вам всю землю и погубить всех жителей сей земли пред лицом вашим; посему мы весьма боялись, чтобы вы не лишили нас жизни, и сделали это дело;

теперь вот мы в руке твоей: как лучше и справедливее тебе покажется поступить с нами, так и поступи.

И поступил с ними так: избавил их от руки сынов Израилевых, и они не умертвили их;

и определил в тот день Иисус, чтобы они рубили дрова и черпали воду для [всего] общества и для жертвенника Господня; даже до сего дня, на месте, какое ни избрал бы [Господь]».

Как мы видим, Иисус Навин принял неотменяемое решение сделать гаваонитян не просто рабами, а рабами храмовыми. То есть рабами левитов, которые были и храмовыми жрецами (коэны, высшая часть колена Левия, потомки Аарона по прямой мужской линии), и — если речь идет о колене Левия за вычетом коэнов — более скромными представителями сообщества, обслуживающего храм (певчими, музыкантами, храмовыми целителями, надзирателями за порядком на богослужении, почетной стражей храма и так далее).

Гаваонитяне, как мы только что убедились, исполняли в храме очень определенные и самые непрестижные функции — функции дровосеков и водоносов. Были ли они в полном смысле слова рабами храма или же они были почти рабами, не так уж и важно.

Главное, что они, во-первых, входили в сообщество людей, обеспечивающих действие храма.

И, во-вторых, играли в этом сообществе донельзя приниженную роль. Притом что все менее приниженные роли были уделом левитов, которых Господь отделил от остальных израильских колен для того, чтобы они носили ковчег завета Господа, «предстояли перед Господом», «служили Ему и благословляли именем Его».

Левитам, в отличие от всех остальных колен, не выделили отдельной территории проживания. В Книге Второзакония говорится:

«В то время отделил Господь колено Левиино, чтобы носить ковчег завета Господня, предстоять пред Господом, служить Ему и благословлять именем Его, [как это продолжается] до сего дня; поэтому нет левиту части и удела с братьями его: Сам Господь есть удел его, как говорил ему Господь, Бог твой».

Я вновь возвращаюсь к вопросу об особой роли левитов для того, чтобы провести вполне законную, как мне представляется, параллель между обидой, нанесенной коленом Вениаминовым наложнице левита, которая иногда называется женой левита. Но которая, скорее всего (в толкованиях есть разночтения), была то ли привилегированной рабыней левита, то ли несколько ущемленной в правах женой левита. Для того чтобы сосредоточиться на существе дела, можно сказать, что наложница левита была то ли недоженой левита, то ли его суперрабыней. В любом случае, она занимала по отношению к левиту примерно то место, которое занимали гаваонитяне по отношению к сословию левитов.

И наложница, и гаваонитяне были нужны в качестве чего-то относительно вспомогательного и низкостатусного (иначе левит не отдал бы свою наложницу на растерзание, а если бы и отдал, то ему бы этого не простили). Но низкостатустность и вспомогательность отнюдь не означают отсутствие нужности и даже ценности.

Господом было сказано, чтобы представитель колена Вениаминова Саул не трогал гаваонитян. А Саул их тронул, понимая, что гаваонитяне при левитах занимают почти ту же роль, какую наложница занимала при конкретном левите. То есть, в каком-то смысле, Саул воспроизводит то, что является для него как представителя колена Вениаминова ключевым родовым пятном на коллективной биографии этого самого колена.

Связано ли это с кощунственным деянием Саула по вызыванию тени Самуила с помощью Аэндорской некромантки, являющейся, согласно некоторым толкованиям, аж родственницей Саула?

Если мы не можем продвинуться в разъяснении этого вопроса, используя только авторитетную древнюю литературу, то наше погружение в пучину древнееврейской истории вообще и в злоключения колена Вениаминова и Саула как ярчайшего представителя этого колена, было совершено зряшным. Но мы можем — хоть и ненамного — продвинуться дальше, используя, повторяю, не сомнительные и конспирологические, а вполне классические источники.

Вот один из вполне классических источников — Первая книга Маккавейская. Я не буду вдаваться в подробности, обсуждая степень ее классичности. Потому что в любом случае она достаточно классична, даже если встать на точку зрения тех, кто приуменьшает ее классичность. Конечно, это не Книга Бытия. И в каком-то смысле это не цитируемые нами Книги Царств или Судей. И это не Книга Иисуса Навина. Книги Маккавейские отсутствуют в еврейской Библии (Танахе), их нет в протестантском Ветхом Завете. Но интересующая нас Первая книга Маккавейская, а также две следующие за ней — Вторая и Третья, входят и в славяно-русскую и в греческую Библию.

Неканоническими книгами Священного Писания являются книги, которые Церковь не включает в библейский канон только потому, что не считает их боговдохновленными. Но Церковь высоко ценит эти книги, считая их полезными для благочестия, назидательными и так далее. Эти книги, безусловно, являются церковными. Их нет, повторяю, в Танахе, но для Русской Православной Церкви и не для нее одной такие сочинения, как Вторая книга Ездры, Книга Товита, Книга Премудрости Соломона, Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, а также три Маккавейские книги (Первая, Вторая и Третья), являются очень важными, хотя и неканоническими.

В католических изданиях Библии (Вульгате и Новой Вульгате) присутствуют две Книги Маккавейские. Русская Православная Церковь называет первые три Книги Маккавейские неканоническими.

Короче говоря, та Первая книга Маккавейская, к знакомству с которой я сейчас намерен обратиться, — это уж никак не конспирология. Это очень древний и очень авторитетный источник. Мне только это и важно. Потому что главная задача в обсуждаемом мною случае — избежать дешевой конспирологичности, которая, увы, очень близко соседствует с рассматриваемыми мной сюжетами.

В адресации к Первой книге Маккавейской, еще раз подчеркну, ничего нет от конспирологии. Совсем ничего.

Подчеркнув это, начинаю знакомство с решающим для нас авторитетным древним сочинением, каковым является Первая книга Маккавейская. Книга начинается с изложения деяний Александра Македонского и разделения после смерти Александра его империи между его соратниками и преемниками (так называемыми диадохами; диадох, по-древнегречески, — преемник).

Про диадохов сказано, что по смерти Александра «все они возложили на себя венцы, а после них и сыновья их в течение многих лет; и умножили зло на земле».

Из диадохов Первую книгу Маккавейскую интересует прежде всего Антиох Епифан. Именуя всех диадохов умножителями зла на земле, Первая книга Маккавейская самым злым умножителем зла считает этого Антиоха Епифана. Про него говорится, что он входил в число диадохов. И что особо выделялся среди них по части зла: «И вышел от них (то есть от диадохов — С.К.) корень греха — Антиох Епифан, сын царя Антиоха, который был заложником в Риме, и воцарился в сто тридцать седьмом году царства Еллинского».

Антиох IV Епифан (215–164 гг. до н. э.) — сирийский царь из династии Селевкидов.

Селевкиды — династия правителей государства, основанного диадохом Селевком Никатором. Эта династия сформировалась в 312 году до нашей эры и сошла на нет в 60-е годы до нашей эры.

Ее основатель — Селевк I Никатор (358–281 гг. до н. э.) был полководцем и телохранителем Александра Македонского. Это был сильный и талантливый государственный деятель, создавший мощное государство в Малой Азии и за ее пределами. Его наследники Антиох I Сотер и Антиох II Теос продолжали линию основателя династии на эллинизацию Малой Азии. Эту линию все Селевкиды проводили очень настойчиво. При этом держава Селевкидов то укреплялась, то теряла завоеванные возможности.

Антиох I Сотер сумел отразить галатов, союз трех кельтских племен, вторгшихся в Малую Азию 278–277 гг. до н. э. и опустошавших западную часть Малой Азии почти 50 лет.

Антиох II Теос вел не слишком победоносные войны. При нем и его предшественнике Антиохе I держава Селевкидов ослабла. Она продолжала слабеть при Селевке II Каллинике и Селевке III Сотере, притом что все эти Селевкиды что-нибудь отвоевывали, а что-нибудь теряли.

Резкое укрепление державы произошло при Антиохе III Великом (222–187 гг. до н. э.). Но это укрепление стало началом краха державы. Потому что рост державы Селевкидов задел амбиции Рима, и Рим, разбив эту державу, породил ее последовательное и необратимое ослабление при наследниках Антиоха Селевке IV, узурпаторе Гелиодоре.

Прослеживая эту линию, мы доходим до того Антиоха IV Эпифана, который в Первой книге Маккавейской именуется предельным средоточием зла. Какого зла? Эллинизации — вот какого! Зачем иудеям эллинизация? Она для них и есть предельное зло. Чем более ретивым является эллинизатор, тем он более ненавидим иудеями.

Антиох IV был самым рьяным эллинизатором. Именно это его безоглядное стремление к наращиванию эллинизации любой ценой породило в итоге восстание в Иудее и Маккавейские войны.

Эти войны против Селевкидского царства и его линии на, так сказать, окончательное решение «иудейского вопроса» через эллинизацию евреи вели в 167–160 гг. до н. э. Они закончились победой Иудеи. А началось всё с этой самой необдуманной и чрезмерной эллинизации.

Антиох стремился к распространению греческого языка и культуры. Он хотел побудить евреев отказаться от веры отцов и принять греческую веру.

В 167 году до нашей эры Антиох превратил Иерусалимский храм в святилище Зевса Олимпийского и начал осуществлять в этом храме языческие жертвоприношения. Это вызвало вооруженное восстание.

Началом восстания стало убийство Маттафией, священником из рода Хасмонеев (именно хасмонейские священники возглавили борьбу за иудейскую веру против эллинизации), особо рьяно отстаивавшим иудейскую веру, некоего еврея-вероотступника, который стал осуществлять в Иерусалимском храме это самое вероотступничество, принеся жертву на языческом алтаре. Бежав в горы после убийства этого вероотступника, Маттафия возглавил борьбу против эллинизации. В итоге Хасмонеи добились отмены запретов на отправление иудейских обрядов и стали смягчать эллинизацию. Борьба евреев с эллинизацией получила поддержку Рима. Третий сын Маттафии Иуда добился крупных успехов в отражении эллинизации.

После гибели Иуды его дело продолжили братья — Ионафан и Симон. Оба они искусно использовали противоречия между боровшимися за власть селевкидскими кланами. Ионафан сумел стать первосвященником и получить титул «друга царя» (имеется в виду царь из династии Селевкидов).

Укрепляя свое отвоеванное у Селевкидов Малое иудейское царство, Ионафан установил дружеские отношения со Спартой. А также с Римом.

Позже Ионафан и его сыновья были казнены эллинизаторами, коварно заманившими их как бы в гости, оставившими их в заложниках, а потом казнившими.

Но нас интересует эпизод со Спартой. Ради него мы погружаемся во все эти детали. Он изображен достаточно внятно и убедительно в Первой книге Маккавейской, повествующей о еврейском сопротивлении эллинизации.

Отрекомендовав Антиоха Епифана в качестве корня греха, то есть в качестве главного эллинизатора Иудеи и борца с иудаизмом, Первая книга Маккавейская сообщает далее о том, что часть евреев отступила от веры и перебежала в стан этого эллинизатора. Вот что говорится по этому поводу:

«В те дни вышли из Израиля сыны беззаконные и убеждали многих, говоря: пойдем и заключим союз с народами, окружающими нас, ибо с тех пор, как мы отделились от них, постигли нас многие бедствия.

И добрым показалось это слово в глазах их.

Некоторые из народа изъявили желание и отправились к царю; и он дал им право исполнять установления языческие.

Они построили в Иерусалиме училище по обычаю языческому.

и установили у себя необрезание, и отступили от святого завета, и соединились с язычниками, и продались, чтобы делать зло».

Чинимое зло, то есть эллинизация, попирающая иудейскую веру, резко увеличилось после победы Антиоха над Египтом.

В Первой книги Маккавейской об этом сообщается следующее:

«После поражения Египта Антиох возвратился в сто сорок третьем году и пошел против Израиля, и вступил в Иерусалим с сильным ополчением;

вошел во святилище с надменностью и взял золотой жертвенник, светильник и все сосуды его,

и трапезу предложения, и возлияльники, и чаши, и кадильницы золотые, и завесу, и венцы, и золотое украшение, бывшее снаружи храма, и всё обобрал.

Взял и серебро, и золото, и драгоценные сосуды, и взял скрытые сокровища, какие отыскал.

И, взяв всё, отправился в землю свою и совершил убийства, и говорил с великою надменностью.

Посему был великий плач в Израиле, во всех местах его.

Стенали начальники и старейшины, изнемогали девы и юноши, и изменилась красота женская.

Всякий жених предавался плачу, и сидящая в брачном чертоге была в скорби.

Вострепетала земля за обитающих на ней, и весь дом Иакова облекся стыдом».

Далее в Первой книге Маккавейской говорится о разгроме Иерусалима, куда злодей-эллинизатор поместил «народ нечестивый людей беззаконных».

Сказано также, что это помещение людей беззаконных было «постоянною засадою для святилища и злым диаволом для Израиля».

Говорится также, что беззаконные люди «проливали невинную кровь вокруг святилища и оскверняли святилище».

«Жители же Иерусалима разбежались ради них, и он сделался жилищем чужих и стал чужим для своего рода, и дети его оставили его.

Святилище его запустело, как пустыня, праздники его обратились в плач, субботы его — в поношение, честь его — в уничижение.

По мере славы его увеличилось бесчестие его, и высота его обратилась в печаль».

Царь Антиох упорствует в доведении до конца эллинизации и искоренении иудейской веры. Ему удается заручиться поддержкой части иудеев. В Первой книге Маккавейской говорится:

«И многие из Израиля приняли идолослужение его (его — это Антиоха, С.К.) и принесли жертвы идолам и осквернили субботу.

Царь послал через вестников грамоты в Иерусалим и в города Иудейские, чтобы они следовали узаконениям, чужим для сей земли,

и чтобы не допускались всесожжения и жертвоприношения, и возлияние в святилище, чтобы ругались над субботами и праздниками

и оскверняли святилище и святых,

чтобы строили жертвенники, храмы и капища идольские, и приносили в жертву свиные мяса и скотов нечистых,

и оставляли сыновей своих необрезанными, и оскверняли души их всякою нечистотою и мерзостью,

для того чтобы забыли закон и изменили все постановления.

А если кто не сделает по слову царя, да будет предан смерти.

Согласно этому писал он всему царству своему и поставил надзирателей над всем народом, и повелел городам Иудейским приносить жертвы во всяком городе.

И собрались к ним многие из народа, все, которые оставили закон, — и совершили зло в земле».

В Первой книге Маккавеев очень подробно описано всё это зло. Но не ради этих подробностей знакомимся мы с данным произведением. Достаточно того, что процитировано, чтобы понять: иудейскую веру эллинизаторы действительно искореняли очень свирепо.

Как известно, действие рождает противодействие. Первая книга Маккавейская подробно описывает, каково было это противодействие. Она повествует о деяниях всех вождей этого противодействия. В том числе того Ионафана, который, стремясь заручиться союзниками в борьбе с эллинизаторами, обратился к Спарте.

В Первой книге Маккавейской приводятся важные сведения о том, как строил Ионафан диалог со Спартой. В двенадцатой главе приводится список письма, которое Ионафан написал спартанцам. Именно это письмо, притом что Первой книге Маккавейской, безусловно, следует доверять, оправдывает наши долгие разбирательства нюансов древней еврейской истории вообще и судеб колена Вениаминова в частности.

(Продолжение следует.)