Нет молока? Забираем ребенка. Ювенальная юстиция в фильме «Лед-2»

Когда выбираешь фильм для просмотра семьей с маленьким ребенком, то, конечно, обращаешь внимание на соответствующие фильмы с ограничением по возрасту. В нашем случае таким ограничением стало 6+.

В одном российском кинотеатре для семейного просмотра было представлено два фильма. Первый — голливудский мультфильм «Вперед», оскандалившийся присутствием в нем ЛГБТ-персонажа. Хотя в нашей стране пропаганда нетрадиционной сексуальной ориентации среди несовершеннолетних запрещена, фильм всё равно вышел в прокат. Говорят, что вырезали какую-то совсем вызывающую сцену. Но, по большому счету воздействуют же образы в целом. Ведь не все же сцены с этим персонажем вырезали? Не все. Значит, пропаганда ЛГБТ идет скрытая. Кому от этого легче?

Второй фильм для семейного просмотра был отечественного производства о спорте. Подумали мы с женой, что спорт лучше, чем скрытая пропаганда ЛГБТ, и, увернувшись от Сциллы, попали прямо в пасть к Харибде.

Вторым фильмом оказался «Лед-2». Что хотят увидеть зрители, когда идут на фильм с пометкой 6+ про спорт? В общем, зрители хотят увидеть силу духа героев, как они тренируются, напрягаются, преодолевают различные препятствия на пути к победе, прежде всего над собственной слабостью, и уже потом к победе в каких-либо соревнованиях. В фильме «Лед-2» это всё есть. Человеческая трагедия, жизненные проблемы и прорывающаяся к вершинам мастерства маленькая девочка, ради которой отец готов на всё. Если бы режиссер Жора Крыжовников ограничился этим набором, то можно было бы поставить ему твердую четверку, но…

Когда ведешь ребенка на детский фильм, то совсем не ожидаешь увидеть пропаганду навязываемого в России института опеки. Так о чем же оказался фильм? О спорте или об опеке?

Опека в фильме представлена двояко. Известное дело, если хочешь как-то проблематизировать однозначно негативное восприятие зрителем чего-то, надо не в лобовую атаку идти и говорить, вот смотрите: черное — это белое. Надо сказать, что черное-то оно черное, но, есть в нем и не очень черные полоски, и, вообще, это всё зависит от людей, а не от системы. Потом окажется, что вообще дело не во вредной системе, а в том, что люди у нас слабые неврастеники. А система опеки как раз и позволяет направить на «путь истинный» слабых неврастеников.

Такой пакостный пропагандистский пафос предлагают нам на фильме для семейного просмотра. Спасибо на том, что не сделали героя Петрова геем. Что не предложили для российского зрителя пропаганды замены «папы и мамы» на «родитель № 1 и родитель № 2». А чем черт не шутит? На Западе эта гниль уже проникла в семейные институты, скоро и у нас будут об этом снимать кино, да?

Итак, что же там у нас с опекой? Не буду пересказывать основную линию сюжета, рассмотрю только то, что невозможно пропустить.

Отец семейства, стойко переносящий смерть любимой жены после родов, воспитывает дочку и души в ней не чает. Да, тяжело поднимать одному ребенка, ничего не скажешь. Люди переживают стрессы, зачастую бывают на грани. Но это же норма жизни, это не какой-то неадекват, так бывает. Умирает близкий, любимый человек, все по-разному реагируют, но бывает и так, что единственной опорой в жизни остается ребенок, ради которого и продолжают жить и за эту ниточку цепляются.

Далеко за примерами ходить не надо, у многих из нас есть знакомые, у которых жизнь сложилась схожим образом. Так что это всё понятно, и можно только сопереживать и по мере возможности помогать таким людям. Что и делает тренер погибшей жены как человек добрый и открытый. Она любила свою ученицу, а теперь заменяет маленькой Наде мать и помогает отцу поднимать девочку. Это очень по-людски и по-доброму, почти как в хорошей сказке.

И, вроде, как-то жизнь наладилась у героя фильма, ребенок растет, но тут-то и появляется в кадре зло. В первый раз оно происходит, когда девочка еще совсем маленькая. Из лифта выходят две женщины: одна молодая, другая не очень. Та, что не очень, сходу берет быка за рога, то есть отца в оборот и требует пустить их в дом для осмотра жилья, в котором живет девочка: «Здравствуйте, мы из опеки, разрешите войти, нам поступила информация от педиатра, что вы отказались делать прививку…»

Если кто-то не верил и/или не видел, как работает система опеки, то можно теперь сходить в кино, там всё прекрасно описано, вот только детей не надо брать с собой. Если вы подставите в представленную в фильме систему уравнений не семью главного героя, а собственную семью, то у многих результаты воздействия опеки будут гораздо более трагические, чем в фильме.

Но вернемся к сцене с опекой. Отец не пускает, понятно, чужих людей в дом. Старая карга начинает сходу угрожать полицией. Что является самым черным образом опеки, именно таким, каковой она и является на самом деле. Отец делает ответный ход и посылает, естественным образом, эту опеку по известному адресу и закрывает дверь.

Дальше опека делает второй ход, поворачивается своей как бы «светлой стороной» в лице молодой блондинки, сотрудницы опеки, которая влезает в дверной проем и мягким голоском поет песню, как сирена в древнегреческих мифах, о том, чтобы тот одумался, иначе они не смогут никак ему помочь.

Они, оказывается, пришли помогать отцу. Если он не пустит, то им придется прийти с нарядом полиции, потому что у них такие инструкции, и они обязаны им следовать. Если не пускают добровольно, то надо вызывать спецназ и брать штурмом квартиру незадачливых родителей. Как это случилось пару лет назад в Амурской области.

Наш герой уступает натиску молодой сотрудницы опеки и пускает обеих в дом после обещания посмотреть только комнату ребенка. Что называется, пустили лисиц в курятник: опека сразу проверяет всю квартиру, лезет в холодильник на предмет наличия необходимого количества продуктов, которого там на тот момент не оказывается. Кроме того, также по несчастливому стечению обстоятельств на столе оказывается бутылка спиртного, не имеющая к герою прямого отношения.

На основании всего увиденного — нет молочных продуктов в холодильнике, початая бутылка алкоголя и заявление от педиатра — опека принимает решение об изъятии ребенка! Понятно, что человек, у которого забирают последнее, что у него осталось в жизни, будет «как-то нервничать». Конечно, он будет защищать ребенка.

Но как себя ведет опека? По-хамски, отвратительно, ни разу не вникнув в проблемы конкретной семьи, принимает решение об изъятии ребенка. Попутно старая сотрудница опеки обвиняет отца в том, что он агрессивный какой-то да к тому же пьян, что на самом деле не так.

Передает ли фильм точно один к одному то, что происходит в реальных случаях, когда опека изымает детей из семей? Посмотрите сами. Вот запись реальных случаев, когда опека забирала детей из семей.

Таких случаев много. И если уже снимают кино с пропагандой ювенальной юстиции, значит скоро этого зла станет больше в нашей стране.

В фильме «Лед-2» молодая чиновница ведет себя подло, как и все подлые существа, вначале обещает помощь, а потом разводит руками, дескать, система неумолима, побороть ее нельзя, если у вас еще и бутылка на столе — ребенка надо забирать.

В последний момент нашему герою везет. Как фея, появляется та самая тренер погибшей жены с мешками продуктов и подгузников для ребенка, с помощью ее напора удается отбить мерзкий набег опеки на одну отдельно взятую семью.

Не будем вдаваться в дальнейшие подробности и пересказывать весь фильм. Достаточно сказать, что отец с дочкой теперь навсегда попали под колпак опеки. Через какое-то время происходит трагический инцидент, и у отца отбирают дочь, отдают ее тренеру жены.

А теперь представьте, кому отдадут ваших детей? А если у вас не будет таких хороших людей под боком, а молока и фруктов также не окажется в холодильнике?

После того, как у него отобрали дочь, мужик сходит с ума то так, то эдак, а благородная опека приходит на помощь и дает советы отцу, как ему вернуть дочь. Отец внемлет! Исполняет всё в лучшем виде! Подзаработав и приведя себя в порядок, приходит в опеку и спрашивает, как ему вернуть дочь, если он выполнил все условия?

А ему отвечают, что никак. Вообще, никак. Нет никаких вариантов. Даже говорить не о чем. Есть решение суда, против которого не попрешь! А если попрешь, то сделаешь только хуже и уж тогда точно никаких вариантов не будет! Герой решается на крайние меры, предлагает взятку молодой подловатой по сути, но такой «заинтересованной» в семейном счастье нашего героя, чиновнице. Та — в слезы, ее оскорбили, она на самом деле благородная и за всё хорошее, просто работа такая, детей из семей забирать. А так-то она мечтала в ГИБДД работать, но вот так случилось.

В общем, врывается эта опека в семью и начинает разводить отца с тренершей, в результате отец ненавидит тренершу, хотя она помогала ему поднимать дочь. И всё благодаря кому?

Режиссер выставляет виновным отца, он, видите ли, проецирует опыт его погибшей при родах жены, которая скончалась из-за травмы, приобретенной в профессиональном спорте. То есть отец вроде бы неправильно себя ведет, а опека выводит его из многолетней депрессии после смерти жены таким иезуитским способом.

Но реально то, что разлад в семью приносит опека! Опека влезла в семью и уничтожила ее. На всех экранах страны. Главная задача пропагандистов — убедить зрителя в том, что это не опека уничтожает семьи, а, напротив, опека — это главная опора семьи! Люди не способны без государства выстраивать отношения в своих семьях — вот та мысль, которая вбивается в наши головы.

Чем кончилась история? Кончилась история для отца ничем. Отец подал на апелляцию, хотел, чтобы ему не то, чтобы вернули дочь, а хотя бы разрешили с ней видеться! Но система опеки неумолима, апелляцию не удовлетворяет и отбирает родительские права окончательно. Тренер погибшей жены встает на колени перед отцом прямо в зале суда, просит прощения — она не хотела, чтобы вышло именно так. Но это уже никого не интересует.

После этого всего девочка захотела утопиться в Байкале. С экрана без конца показывается, что отец бесконечно любит дочь. Но опека у него отбирает права на дочь, несмотря на эту любовь, даже напротив, именно за эту «удушающую» любовь.

Что предлагается зрителю в качестве нормы в итоге? После первого же залета, по системе оценок опеки, опека присасывается, как клещ, к семье и держит ее под контролем всю дальнейшую жизнь. Гражданам остается только вести себя спокойно, не реагируя на грубое вмешательство государства в семью, и считать государство просто еще одним членом семьи. Причем это не шутка юмора. В конце фильма именно это и происходит. На последней сцене фильма все стороны семейного конфликта счастливы — отец, сотрудница опеки, тренер жены и дочь лежат вповалку на катке в экстазе семейного счастья.

По причине того, что сказано выше, назвать этот фильм художественным невозможно. На мой взгляд, здесь мы имеем дело с пропагандистским роликом, который представляют нам в виде «художественного произведения». В этом ролике под благовидным предлогом лоббируется внедрение в наши семьи государства в виде института опеки. А жизни наши семейные предлагается выстраивать теперь с учетом наличия этого института.

Господин Крыжовников предлагает зрителям просто смириться с тем, что у вас отбирают права на ребенка, и как-то выстраивать отношения с опекуном, как-то с опекой и как-то объяснить ребенку, что теперь жизнь будет вот такая. Как только вы это сделаете, все будут счастливы.

По сути предлагается всем родителям, которые попали под пресс государства в лице системы опеки, уходить в подполье. И не отменять эту систему опеки в целом, а строить жизнь на новых основаниях. А могли бы предложить законный протест против этой системы! Зачем? Задачи другие.

Для того чтобы подчеркнуть абсурдность этого явления, возникло такое предложение: надо чтобы в ЗАГСе при регистрации брака присутствовал чиновник опеки, который будет брать каждую молодую семью под крылышко. Чтобы он или она приходил на праздники, следил за жизнью детей, проверял дневники. Родители ведь этого не могут — у них работа. А у чиновников это и будет работой. И чтобы у каждого такого чиновника было семей по 10, не больше, а то не сможет полноценно государство контролировать семейные жизни своих граждан. Долго ли русские будут тянуть на своей шее такое государство — вопрос открытый. В ХХ веке два раза русские разрушали государство. Так что можно считать, что этот фильм, как и все ювенальные технологии, — подкоп под государственность.

Такая дилемма поджидала нашу семью в кинотеатре. Один детский фильм — голливудская пропаганда ЛГБТ, другой — отечественная пропаганда ювенальной юстиции. Что лучше? И есть ли путь между Сциллой и Харибдой? Лучше, если речь идет о кино, смотреть старую добрую советскую и мировую классику, и собираться вместе с теми, кто не хочет показывать своим детям ЛГБТ-фильмы, а также пропаганду всё тех же современных извращенных западных ценностей, но уже отечественного производства.

Совершенно непонятно, зачем нашему государству оплачивать пропаганду западных извращений через кино. Наш кинематограф и так хромает на обе ноги. Возможно, как раз потому и хромает, что снимает фильмы не о нашей жизни и о наших ценностях, а либо о каких-то чуждых нашему народу ценностях, либо по пропагандистским вражьим листкам о России, что получается наиболее чудовищно, потому что не только вторично, но и не имеет никаких оснований в реальности.

P. S. Особенно неприятно было наблюдать за сценой, где чиновница пользуется своим удостоверением, чтобы надавить на человека. Это было очень правдоподобно и вместе с тем отвратительно. Совершенно необязательная сцена, неудачная попытка режиссера пошутить напоследок, обернуть всё в юмор, чтобы не осталось у зрителя неприятного осадка.

На катке надо было поставить определенную музыку. Молодая чиновница подскакивает к тому, кто управляет музыкой. С удостоверением опеки в одной руке и гаджетом в другой она командует: «Опека, поставьте эту музыку!».

В итоге мучает только один вопрос — будем ли мы танцевать под музыку опеки в реальности? Если не остановить ползучее внедрение ювенальной юстиции, то танцевать под чужую музыку придется.