Музыка Великой Отечественной войны — это музыка силы Духа
О музыке Великой Отечественной войны рассказывает кандидат искусствоведения, публичный лектор и дипломированный пианист — Юлия Казанцева.
ИА Красная Весна: Сегодня наша беседа будет посвящена музыке Великой Отечественной войны. И первый вопрос я бы хотел задать на общую тему.
Какую роль играет музыка в переломные моменты истории вообще?
Юлия Казанцева: Насчет Великой Отечественной войны. Я бы сказала не задумываясь, что, конечно же, какую-то роль, безусловно, играет. Это не просто развлечение. Это не просто фон эпохи. Да, есть и такая музыка, которая звучит фоном, но есть музыка, которая отражает устремления эпохи, ее проблемы и, конечно, великие потрясения.
Можно вспомнить еще Великую французскую революцию: там музыка принимала большое участие в создании революции и в ее ходе. Или «Героическую» симфонию Бетховена, написанную под впечатлением от деятельности Наполеона. Я уже не говорю про нашу знаменитую «Ленинградскую» симфонию Шостаковича, сколько она сделала для Победы. Так что, конечно, играет определенную роль.
ИА Красная Весна: Можно ли утверждать, что период Великой Отечественной войны является еще и особым периодом в нашем музыкальной истории?
Ю. К.: Безусловно. И не только в нашей, но и мировой. Это был один из переломных моментов в истории музыки и в истории человечества. Так совпало. Никогда так откровенно музыка еще не говорила о самых главных вещах. Никогда так прямо не говорила о смерти и страхе. До этого все-таки существовали какие-то табу. То есть считалось, что музыка — это категория прекрасного. Да, в начале XX века проводили всякие музыкальные эксперименты. Нововенцы уже существовали, был музыкальный экспрессионизм, но всё равно так глубоко музыка не входила в эти сферы. Вопросы жизни и смерти — вопросы вечные, они не привязаны ко Второй мировой войне, но музыка первый раз так полно стала говорить об этом именно тогда.
ИА Красная Весна: А как музыкальная сфера развивалась в то время? Не оказалась ли сфера музыкального творчества на задворках событий?
Ю. К.: Это интересный вопрос. Существовала такая точка зрения, что сейчас не до музыки. Ее придерживались многие музыканты.
Например, величайший дирижер Артуро Тосканини перестал дирижировать во время войны, потому что он считал, что это «пустое размахивание руками и сейчас не до этого». Но все тот же Тосканини, когда узнал, что Дмитрий Шостакович написал «Ленинградскую» симфонию и ее исполняют в блокадном Ленинграде, то он вышел из затворничества.
Он послал сообщение в Советский Союз с просьбой, чтобы ему выслали ноты для того, чтобы он первым в Европе и Америке продирижировал эту симфонию. Он понял, что это не просто музыкальное событие — это событие, которое может повернуть ход истории. И действительно, Тосканини первым за рубежом продирижировал симфонию, а потом это сделал Кусевицкий и все остальные великие дирижеры.
В концертный сезон сорок второго года по всему миру звучала 7-я симфония Шостаковича. Она транслировалась по радио, ее играли во всех уголках свободного мира. Она стала символом несгибаемой стойкости духа советских людей. А ведь это были самые тяжелые годы войны.
Эта музыка не о Победе, а о силе Духа. Симфония заканчивается победной частью, но об этой Победе мы только еще мечтали.
Есть такой психологический закон: то, что ты пережил эмоциально, становится ближе и достижимее. Веришь, что это возможно. Когда эту грандиозную симфонию слушаешь, то за час проходишь через все ужасы войны: через отчаяние и страдания, через тяготы и заботы, а потом проживаешь Победу. Как не далека была реальная, но это оказалось возможно. Потом Победа воплотилась в жизни. Сейчас, прожив один час в этой симфонии, мы можем прожить историю нашей войны.
ИА Красная Весна: А какие самые выдающиеся композиторы и произведения эпохи Великой Отечественной войны?
Ю. К.: В первую очередь, конечно, это Дмитрий Шостакович и Сергей Прокофьев. Причем они настолько разные произведения писали, для меня всегда это было поразительно. Если послушать написанные во время войны произведения этих композиторов, то возникает ощущение, что они жили в разное время и на разных планетах. Ничего общего.
Казалось бы вокруг происходит одно и тоже, они свидетели одних и тех же событий и находятся в сходных условиях. И Шостакович, и Прокофьев находились в эвакуации. Но если военные произведения Шостаковича, они, кажется, кровью написаны, то музыка военных лет Прокофьева светлая, солнечная, каждая нота заряжена какой-то позитивной энергией.
ИА Красная Весна: Какие произведения Вы можете отметить?
Ю. К.: 7-я «Ленинградская» симфония стала главным символом военной музыки. Восьмая симфония Шостаковича не менее гениальная, уверяю вас. Но почему она не так известна как Ленинградская? Просто потому, что символ может быть только один.
Седьмая симфония затмила все остальные военные произведения композитора и не только его. У Шостаковича тема войны продолжается и после ее окончания. Это его 13-я симфония, написанная уже в шестидесятых годах. Потом «Бабий яр» — симфония со словами. Также у него есть квартет «Памяти жертв фашизма».
У Прокофьева есть сюита «1941 год», которую он написал сразу же после начала войны, и есть ода «На окончание войны» — она написана сразу же после того, как война закончилась. Как будто он вел музыкальный дневник.
Во время войны у Прокофьева появляется волшебный балет «Золушка», грандиозная опера «Война и мир», а после войны появляется опера «Повесть о настоящем человеке» на одноименное произведение Бориса Полевого.
ИА Красная Весна: Повлияло ли, по Вашему мнению, творчество композиторов на ход самой войны?
Ю. К.: Думаю, что да. Причем и та музыка, которую писал Шостакович, и та, которую писал Прокофьев.
Я бы хотела отметить, что светлая музыка Прокофьева похожа по своему воздействию на феномен, когда по всему миру во время войны снимали светлые оптимистические комедии. Да, во время войны, может быть, кто-то скажет, что это святотатство. Как можно снимать веселые фильмы? Но и они были необходимы. Человек изголодался по позитивным эмоциям, ему не хватало их в жизни и нужно было где-то их получить. Где-то через фильмы, а где-то — через музыку.
И светлая сказка «Золушка», написанная в 1944 году, дарила изголодавшимся по счастью людям радость. Можно сказать так, что «Ленинградская» симфония вызывала в душе «гнев праведный», а «Золушка» давала отдохновение и дарила веру в лучшее, светлое.
ИА Красная Весна: А каких композиторов можно выделить на Западе в эту эпоху?
Ю. К.: Если у нас главный символ — это «Ленинградская» симфония, то, например, в Англии главный символ военной музыки — это «Военный реквием» Бенджамина Бриттена. Он был написан уже в послевоенные годы, но выразил в себе чувства скорби и памяти.
Еще один уникальный композитор — это француз Оливье Мессиан, который не только прошел через войну, но и через концлагерь, в который он попал в сороковом году. При этом он не был военным, а пошел в армию добровольцем-медбратом. В концлагере он написал «Квартет на конец времени». Это уникальное произведение, с какой стороны на него ни посмотри. Оно не похоже ни на что известное.
Как говорил сам Мессиан, он опирался на Евангелие и пение птиц. Может быть, это можно объяснить с точки зрения психологии. Ведь когда человек не может выносить и осознавать то, что видит в реальности, он как будто говорит: «я хочу забыть всё, что видела Вселенная».
Слушая его произведение, кажется, что никогда не было Моцарта, Шопена, Бетховена и других композиторов, которых мы воспринимаем как отцов классической музыки.
Чудо, но это удивительное произведение было исполнено прямо в концлагере, чему способствовал один из немецких офицеров, который оказался страстным любителем музыки. На полуразбитых инструментах, в бараке пленные музыканты исполнили «Квартет на конец времени». Может быть, и это было гирькой на светлую сторону.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, в чем состоит культурное и общечеловеческое наследие музыки войны?
Ю. К.: Можно узнавать о войне, читая о фактах и цифрах, но не почувствовать, какой же по-настоящему она была. Для меня в свое время было испытанием смотреть фильм «Иди и смотри». Я не хочу снова это проходить, но для меня это был бесценный опыт. Я рада, что в свое время набралась мужества и посмотрела его целиком.
Также можно сказать, что если вы соберетесь и прослушаете всю «Ленинградскую» симфонию или восьмую симфонию Шостаковича, вы многое поймете.
Ведь это взгляд человека, через которого прошли эти события. Через музыку можно получить концентрат эмоционального опыта. Квинтэссенцию чувств. Это важно сделать каждому человеку, который хочет понять нашу историю. Нужно слушать музыку Шостаковича, слушать музыку Прокофьева. И очень важно признавать их полярность, потому что в самые катастрофические моменты истории возможно по-разному смотреть на реальность.
Может быть, я немного сейчас упрощаю, но взгляд Шостаковича — это как суровая правда, которая необходима.
Взгляд Прокофьева — это взгляд не через розовые очки, но видение человека, который и принимает реальность, и сам же ее создает. Философия Прокофьева: жизнь сложна, тяжела и драматична, но мы можем сами создавать свою вселенную и оттуда черпать силы для борьбы в реальности.
