Нельзя бороться за правду о Второй мировой войне избирательно — интервью
День Победы без преувеличения является главным, любимым праздником нашей страны. В России помнят и чтут героев Великой Отечественной войны, и почти в каждой семье есть родственники, воевавшие на полях сражений или трудившиеся в тылу.
Но год от года в празднике 9 мая остается какая-то неполнота и недосказанность. Ведь Великая Отечественная война была не только столкновением двух сил, но и двух антагонистичных способов жизни и мироустройства. «Как два различных полюса, во всем враждебны мы: за свет и мир мы боремся, они — за царство тьмы», — поется в песне «Священная война».
Однако сегодня в России считают, что «свет и мир» — лишь «красивая, но вредная сказка». И уже даже в эфире федерального ТВ можно услышать призывы увековечить нацистских пособников, чего раньше и представить было нельзя.
О том, что и почему происходит с духом нашего главного праздника, ИА Красная Весна побеседовало с экономистом Виктором Кашицыным.
ИА Красная Весна: Вы видели празднование Дня Победы в советское время, в разные его эпохи. Какова была традиция праздника? Ведь первый парад после 1945 года состоялся только в 1965-м…
— Люди так устроены. Например, умер человек выдающийся. Памятники ему ставят не сразу, а через какое-то время. Его роль осмысливается. А уж тем более это справедливо для таких событий, как война.
Вся страна в ней участвовала: кто-то на фронте, кто-то в тылу. Для советских граждан это не было историей, для них это было современностью. Поэтому было бы очень странно, если бы они воздавали этому уважение таким же образом, как это было принято по истечении какого-то времени.
Если все время делать парады, то событие размывается, «инфляционируется». Был сакральный парад 7 ноября 1941 года, сакральный парад 24 июня 1945 года. Повторения этих парадов сразу после войны вообще-то говоря и не могло быть, имея ввиду не просто военный парад, а военный парад, посвященный именно Победе. Это никому в голову не приходило.
Люди остывали, тем более за пять лет нужно было страну восстановить. А потом — ядерная гонка, космос, колоссальное развитие во всех областях, появление нескольких сотен новых отраслей промышленности… Население находилось в колоссальном созидательном общественном коллективном труде и творчестве. Какое-то время должно было пройти.
В шестьдесят пятом году было двадцатилетие, серьезная дата.
Конечно, всегда этот праздник был у всех дома и у всех на слуху, народ дышал в унисон в этот день. И даже уродам в голову не могло прийти (хотя уродов хватало и тогда) подвергать каким-то сомнениям или даже трактовкам эту дату или все, что с ней связано.
ИА Красная Весна: А менялся ли дух праздника со временем?
— Общество деградировало, и его интегральный дух, конечно, тоже деградировал. Но подчеркиваю, что День Победы — это последнее событие, которого это «инфляционирование» духа могло коснуться.
Любая диффамация или «инфляционирование» мгновенно вызывали интеграцию всего общества.
ИА Красная Весна: А если сравнивать с сегодняшним днем?
— Сейчас многое половинчато трактуют, причем чем выше наверх, тем в большей степени это проявляется. Естественно, это не может не влиять на дух праздника.
Ну вот хотя бы такой пример. Восемь миллионов шестьсот семьдесят тысяч солдат погибло на фронте. Больше пяти миллионов из них — коммунисты, из этих восьми миллионов! Кто первым шел в атаку? Командир взвода, командир роты и коммунисты.
И люди вступали в партию перед боем, зная, что это не только их не спасет, а, наоборот, угробит. Эта было мощное беззаветное самопожертвование.
И если б у нас был другой строй, другой главнокомандующий, другая система управления и позиционирования, мы бы эту войну не выиграли, даже с нашим замечательным выдающимся народом.
Это нужно очень четко и хорошо понимать.
Я уж не говорю о подготовке к войне. За десять лет превратить страну из аграрной в индустриальную, третью в мире, а по некоторым позициям и вторую, и добиться пуска в серию и массовое производство всех видов вооружения, лучшего в мире на момент 1941 года — это о чем-то говорит?
Без этой системы, без этого коллективистского коммунистического духа это было просто невозможно. Это настолько очевидная вещь!
Не говорить и не упоминать об этом — это как раз и значит «инфляционировать» дух.
Потом, это же не только у нас происходило. Кто в Европе и во всем мире оказывал самое эффективное организованное сопротивление фашизму? Коммунисты!
ИА Красная Весна: Почему же так получилось, что именно коммунисты?
— Потому что они были носителями величайших прозренческих теоретических и практических концептов. И феноменально были организованы. Потому что они заточены были на приоритет общественного интереса по отношению к личному. И потому что они были готовы к самопожертвованию.
Это — очевидная вещь, которую скажет любой честный ученый, любой думающий и честный человек как в нашей стране, так и на Западе, знающий как «официальную» историю, так и рассказы дедушек и бабушек, отцов и матерей, соседей-фронтовиков и так далее.
Кстати, именно идеологический гротеск и идеологическая ненависть совокупного капитала, оседланная фашизмом, были, между прочим, основным мотивом неизбежности и жестокости войны, направленной на уничтожение нашей нации.
У нацизма-фашизма есть только один антоним — коммунизм. Все остальное — от лукавого.
Поэтому каково праздновать 75-летие Победы, не упомянув об этом ни одного слова? Это какое доверие может отсюда возникнуть? Никакое.
ИА Красная Весна: Сегодня и памятники начали рушить…
— Сбрасывание памятников не страшно для героев памятников. Как сбросили, так они и вернутся. Придут другие, кто предадут анафеме и проклянут всех тех, кто это делал. Уничтожение памятников — это даже не варварство. Это такой высший пик уродства.
И камуфлирование Мавзолея на День Победы — это более чем говорящая вещь.
На двух сакральных парадах — 7 ноября 1941 года, когда прямо с парада пошли в бой, и 24 июня 1945 года — главнокомандующий и все стояли на Мавзолее.
ИА Красная Весна: Но сегодняшняя власть, в силу своего антисоветского генезиса, очевидно, встать на Мавзолей не может. С другой стороны, драпировка вызывает справедливое недовольство. Так что же делать?
— Выход очень простой. Демократия, так демократия!
Какое значение имеет мнение и представление этих замечательных элитариев, которых максимум от 1 до 5 процентов? Какое это может иметь значение по отношению к 85% населения (как минимум)? Никакого! Вот и весь сказ.
Это касается не только Мавзолея. Это касается и Сталинграда. И это касается еще очень многих вещей. Этот вопрос не просто символический, это вопрос концептуальный.
ИА Красная Весна: Вместе с тем видны и какие-то новые веяния. Недавно президент опубликовал статью в National Interest на тему причин Второй мировой войны. Что Вы о ней скажете?
— Статью еще не читал. Я не знаю, что там написано, но я точно знаю, что там не написано. Нельзя бороться за правду избирательно. Иначе риск пропустить и пронестись мимо стержня правды очень большой.
Полуправда — это самая страшная, самая опасная вещь. Вот как раз на этих «граблях» мы продолжаем танцевать особенно интенсивно последние 5–10 лет, а по-крупному начали еще 35–40 лет назад, если не 65.
ИА Красная Весна: А как Вы относитесь к переносу даты торжественного парада Победы?
— Я думаю, что создавать из этого какой-то тотем явно не стоит. Были основания перенести по той простой причине, что риск заражения был очень большой. Все поддались панике с этой пандемией. До сих пор ведь до конца расследование не проведено ни у нас, ни в мире. Люди не наказаны, не посажены, кто занимался этим делом…
ИА Красная Весна: С другой стороны, парад перенесли с 9 мая. Но 24 июня он пройдет без зрителей, был ли смысл переносить дату?
— Опасность стремительного распространения инфекции в результате массовых концентраций людей пока что есть, поэтому я бы не стал придавать какие-то сверхзначимые эффекты произошедшему.
Это тупиковый путь, отвлекающий от более существенных вещей, в том числе и связанных с Победой.
ИА Красная Весна: Еще один парадокс в том, что День Победы — самый почитаемый праздник в нашей стране, но федеральные каналы очень часто транслируют довольно двусмысленные вещи с точки зрения отношения к войне и подвигу советского народа. А иногда и вовсе с телеэкранов звучат заявления о необходимости увековечивания пособников нацистов.
— Двадцать лет в советский период и тридцать лет в постсоветский период деформировали мозги — целенаправленно, системно, объемно. Происходила управляемая тотальная массовая деградация.
Можно ожидать, что они по-крупному испугаются и вдруг станут честными или профессиональными, или недвусмысленными? Но это же смешно.
Никаким человеческим стимулам не осталось места в нашем обществе, за исключением, к сожалению, только одного — страха. Так было и в двадцатые годы. Поэтому если бы не был включен страх, то не возникли бы ни дисциплина, ни мобилизация. Имея ввиду оппозицию и неизбывность подвижности оппортунистического поведения.
Страх сильно самортизировал очень серьезную внутреннюю оппозицию и внешнее давление. А потом страх был дополнен ростом, развитием, культурной революцией, массовыми «лестницами в небо», и потихоньку необходимость в нем уже исчезала.
В обществе становилось опасно быть подонком, двурушником, становилось опасно быть непрофессиональным и нечестным.
А вот после того, как у нас, начиная с 70-х, ситуация начала разворачиваться на прямо противоположную и был отключен страх, началась обвальная селевая деградация. Могло быть и хуже…
ИА Красная Весна: И как же выбираться из этой ситуации?
— Чем человек от всех остальных отличается? Умом, розмыслом, размышлением. Надо разворачивать ценности в прямо противоположную сторону: в сторону честности, профессионализма, труда, примата общественных и коллективных интересов по отношению к личным, частным.
Это отчасти уже происходит. Вырастает молодежь, которая начинает задумываться и понимать, что ее втемную обманывают и по-крупному.
ИА Красная Весна: Обманывают по поводу прошлого?
— Прошлое — это пороховой склад. Порох и боезапас могут быть использованы для благих, а могут и для контр-благих целей. Благим целям с переменчивой эффективностью страна следовала в советский период. Последние тридцать пять лет — уже действовала себе во вред.
Сегодня степень вреда потихоньку уменьшается, но чрезвычайно медленно и неадекватно. Не затрагивая главные системообразующие пружины самогенерации вреда.
Компромисс в кризисе или в катастрофе всегда хуже любой из альтернатив. Никаким компромиссом, никакой псевдосолидарностью эта проблема не решается.
Есть рубикон. Или, другими словами, между добром и злом всегда есть граница. Либо мы ее переходим, либо нет. Наша власть пока по многим причинам переходить ее не собирается. И это серьезно. Поэтому мы и имеем те или иные разновидности ужаса, наблюдаемого последние сорок лет.
ИА Красная Весна: А сколько у России осталось времени на такой шаг?
— Это вопрос непростой. Нас в нашей же катастрофе на всех парах догоняет весь мир. То, каким образом будут формироваться внешние эффекты и расклады, очень существенно повлияет и на лимит времени.
Но верно и другое. Россия имеет достаточный потенциал для развития по всему спектру вопросов, включая исторический, интеллектуальный, культурный, я уж не говорю о многих других.
Кроме власти и системы управления. Но эта вещь не самая сложная, если ей занимаются профессионалы и честные люди. А профессионалы не могут быть нечестными людьми. Не каждый честный человек обязательно профессионал, но каждый профессионал — обязательно честный.
Поэтому начинать надо с формирования профессиональной, взвешенно-иерархичной системы управления посредством создания системы не карьерных лифтов, а лестниц, во-первых.
Во-вторых, системы, перемешивающей, конверсирующей и вытаскивающей наверх всего самого честного, порядочного, способного и профессионального, то есть начал, содержащихся в человеке.
Наверху ценностей не бывает, все ценности — внизу. Поэтому ключ проблемы — такое качество профессионализма верха, которое способно и имеет волю к созданию такой системы.
Преодоление огрехов последних десятилетий советской системы — ничто по сравнению с преодолением всего того, что наворотили за последние 35 лет!
