Разработчик БНЗТ-терапии рассказал об усовершенствовании лечения рака
ИА Красная Весна продолжает цикл интервью про российские достижения в области лечения рака. Мы попросили кандидата медицинских наук, доцента, заведующего лабораторией медико-биологических проблем Бор-нейтронозахватной терапии (БНЗТ) Новосибирского государственного университета (Россия) Каныгина Владимира Владимировича рассказать о достижениях российской науки при лечении рака с помощью БНЗТ.
В прошлом интервью ученый рассказал про общие проблемы, с которыми сталкиваются разработчики методик лечения раковых опухолей. В частности, он сказал, что БНЗТ можно использовать для увеличения селективности воздействия на клетки опухоли.
ИА Красная Весна: Когда БНЗТ доведут до клинического уровня, она будет одним из методов лечения?
В. Каныгин: Скорее, она будет как один из компонентов лучевой терапии, позволяющий увеличить дозу поглощенного опухолью излучения. Использование различных методов взаимно усиливает друг друга. Например, облученная опухоль более чувствительна к химиотерапевтическому воздействию. А опухоль, чувствительная к химиотерапии — лучше подвергается облучению.
Здесь очень важно до какого уровня вы «придавливаете» образование, используя конкретный метод. Потому что при повторных курсах терапии опухоль гораздо менее чувствительна. Она приспосабливается, так как чувствительные клоны умирают, а нечувствительные выживают и получают преимущество. К тому же возможности организма не безграничны, это же не прием витаминов, а достаточно разрушительное действие на все системы — иммунную, эндокринную. Все это достаточно тяжело переносится организмом.
Антибиотики точно так же действуют — бактерия маленькая, организм большой, доза для гибели бактерии гораздо меньше, чем для гибели всего организма. В целом, если накачать организм антибиотиками, то и он погибнет. В онкологии парадигма та же.
ИА Красная Весна: Насколько я понимаю, проблема классической лучевой терапии заключается в том, что организму нельзя принимать слишком большую дозу облучения, потому что вокруг опухоли выжигаются и здоровые клетки?
В. Каныгин: Да, здесь двоякая ситуация. Мы воздействуем на опухоль не изнутри, а снаружи, поэтому вынужденно задеваем здоровые клетки, находящиеся в треке пучка, до того как он попадает в опухолевую ткань. Есть разные подходы, помогающие снизить воздействие на здоровые ткани организма. Например, можно на 95% отцентрировать протоны за счет пика Брэгга, и они будут облучать преимущественно опухоль. Но все равно здоровые ткани будут что-то получать. Соответственно, по ходу пучка получается радиационный ожог. Если ожог сильно выражен, может возникнуть некроз поверхностных тканей, приводящий к тяжелым осложнениям в виде инфекций, которые могут запустить неуправляемый некротический процесс, приводящий пациента к инвалидности или гибели.
С другой стороны, за счет общего облучения страдают те системы, которые наиболее активно делятся — иммунная и кроветворная. В них возникают глубокие системные изменения. Например, лейкопения, при которой резко падает число лейкоцитов в крови. Это делает организм неустойчивым к вторичным инфекциям и может негативно сказаться на развитии опухоли.
Помимо этого есть ряд органов, проявляющих пороговую чувствительность к ионизирующему воздействию. При воздействии выше определенного уровня дозы такие органы разрушаются. Например, при облучении мозга дозой, превышающей 60-80 грей, в подавляющем числе случаев начнет развиваться радиационный некроз, что может привести к быстрой гибели большого объема мозга. Причем погибшая область могла не получить никакого облучения. После этого запускается серия каскадных реакций, в процессе чего разрушается весь мозг. Поэтому стандартная доза облучения опухоли не превышает 60 грей. В противном случае приходится лечить радионекроз, а мы его, по большому счету, лечить не умеем.
ИА Красная Весна: Методика БНЗТ будет направлена на конкретные виды опухолей или на любые?
В. Каныгин: Теоретически, на любые, которые накапливают много бора. Если мы введем какие-то белки или структуры, ориентируясь на которые можно вводить в клетки много бора, то можно вылечить любые опухоли. На сегодняшний день, препараты базируются на обмене веществ, поэтому терапии подвергаются те образования, у которых уровень обмена веществ значительно выше, чем у окружающих тканей. Это, как правило, злокачественные опухоли, такие как глиобластома, саркома, меланома.
ИА Красная Весна: Сегодня уже идут исследования метода БНЗТ на животных. Какие перспективы его внедрения, испытаний на людях?
В. Каныгин: Нами облучено более 15 животных с разной степенью эффективности. Чаще всего облучение приводило к стабилизации или к обратному развитию процесса на период до 10 месяцев. В основном эксперименты проходили на мелких кошках или собаках весом до 5 кг. Но воздействие не приводило к полному излечению.
Такой результат связан со многими факторами. Во-первых, используемая установка требует значительного усовершенствования. Во-вторых, невозможно обеспечить высокую степень накопления препаратов в опухоли, соответственно мы вынуждены использовать меньшие дозы. В-третьих, поскольку это животные, чаще всего они не получают всех необходимых видов лечения как человек. Улучшения были во многих случаях, но выздоровления мы не получали.
Премьер-министр России Михаил Мишустин поставил задачу к 2024 году начать облучение человека. Доклинический и, собственно, клинический этапы планируется провести в НИИ Блохина. С трудом могу представить, какой поток нетривиальных и смелых решений потребуется предъявить моим московским коллегам в этот рекордно короткий срок.
ИА Красная Весна: Расскажите, как вообще проходит процесс внедрения новой медицинской технологии. Сколько еще нужно на животных испытывать? Что должно быть потом?
В. Каныгин: Есть определенные инструкции Росздравнадзора, которые определяют статус проведения исследований. Чтобы методика могла использоваться в клинической практике нужно, чтобы прибор получил статус медицинского изделия. Это требует сертификации физического компонента прибора с доказательствами, позволяющими экспертам подтвердить наличие у прибора заданных характеристик.
На втором этапе проводятся доклинические исследования: эксперименты на клетках в небольшом объеме, а также на нескольких видах млекопитающих (мелких грызунах, крысах, кошках и более крупные животных — свиньях, собаках, обезьянах). Это необходимо для получения доказательств биологической эффективности данного прибора. В рамках доклинических исследований необходимо провести сотни испытаний. Это достаточно большой объем работы.
Третий этап — это клинические испытания на людях. Только после этого прибор рассматривается как медицинский и поступает в клиническую практику.
На сегодняшний день технология БНЗТ находится на этапе усовершенствования прибора с прицелом на прохождение его сертификации как физического изделия. После этого начнется этап доклинических исследований и, на мой взгляд, он продлится достаточно долго, потому что попутно необходимо решить множество проблем, в частности, проблему создания эффективного препарата (с высоким содержанием бора в молекулах), а также ключевой вопрос — его таргетность (селективную доставку в опухоль). Сама по себе регистрация такого препарата — отдельная большая задача (с этапами, описанными выше).
Ну, и сама методика — прибор плюс препарат вместе — еще один этап регистрации, третий круг уже знакомых вам испытаний. И лишь затем, после проверки всего объема полученных документов в соответствующих контрольных органах, может быть получено разрешение на использование в клинической практике. Думаю, здесь речь идет не о годах, а о существенно больших временных периодах.
Если же использовать имеющийся препарат, позволяющий достигать 4-5 кратного превышения накопленного вещества в опухолевой ткани по сравнению со здоровой тканью, то полученные результаты будут сопоставимы с уже известными в мире. Такими исследованиями занимались в Японии, США, Финляндии. Сейчас такие же исследования начались в Китае. Они обещают в декабре приступить к испытаниям на людях.
ИА Красная Весна: Какую роль вы выполняете в этих исследованиях? Вы возглавляете медицинскую часть?
В. Каныгин: Я возглавляю лабораторию, которая до последнего времени фактически единственная в стране занималась экспериментальной составляющей БНЗТ-терапии. Результаты, которые мы получали, для России уникальны по двум причинам. Первая — имеющейся в ИЯФ СО РАН установки БНЗТ нигде в России нет. Нет пока даже ее прототипов. Вторая — мало кто рассматривает данную методику в качестве возможной для клинических исследований в ближайшие 8-10 лет.
У нас в Новосибирске, в Институте ядерной физики, сконструирован прототип установки, позволяющий проводить эксперименты на животных, приближенные к доклиническим. Поэтому вся экспериментальная информация по научно-практическому использованию БНЗТ в России пока идет от нашей команды.
Все остальные российские группы, которые пытаются заниматься этой тематикой, либо решают локальные задачи в контакте с Институтом ядерной физики, либо занимаются вопросами доставки препарата, либо вопросами синтеза новых препаратов, возможных для использования в БНЗТ. Решение же вопросов доклинического применения установки, отработка методики БНЗТ на животных моделях — пока прерогативы нашей лаборатории.
ИА Красная Весна: Желаем вам успехов, чтобы ваша технология прошла испытания и начала спасать жизни.
