Действующее законодательство защищает семью, но знают об этом не все

25 ноября в Общественной палате Самарской области прошло заседание комиссии по демографической и семейной политике, на котором обсуждался проект закона о семейно-бытовом насилии (далее — СБН), агрессивное лоббирование которого наделало так много шума в обществе.

В целом, самарская Общественная палата высказалась против принятия этого закона.

Читайте также: Самарская ОП: закон о семейном насилии разделяет общество, принимать нельзя

Председатель комиссии Общественной палаты Самарской области по вопросам законности, правам человека, взаимодействию с судебными и силовыми органами и ОНК Полянский Виктор Владимирович подвел черту под обсуждением таким образом: «Мнение у нас подавляющее такое: принимать сейчас этот закон нельзя, нужно, если это целесообразно, еще провести дискуссию, но, учитывая высокую степень поляризации мнений и вынос в публичную сферу даже в непристойных и оскорбительных формах, нельзя этот закон принимать, так как он будет вести к дополнительной разделенности нашего общества. А это нам ни к чему».

Что ж, вполне взвешенная и здравая позиция и вклад самарских общественников в борьбу против очередного агрессивного наката на российскую семью.

Однако в ходе обсуждения были высказаны и другие точки зрения, которые, на мой взгляд, отчасти являются базой для тех сил, что продвигают в наше общество калькированный с западных норм антисемейный закон.

Разбору именно этих высказываний и посвящена данная статья.

Наиболее комплиментарно к проекту закона о СБН высказался Стрелков Вадим Николаевич — руководитель аппарата уполномоченного по правам человека в Самарской области.

В целом, его высказывание можно свести к тому, что если предлагаемый закон поможет защитить хотя бы кого-то, то он, безусловно, нужен.

Ущербность подобного подхода ясна и неоднократно обсуждалась, в частности, во время дискуссий относительно установки пресловутых беби-боксов. Там эта позиция звучала еще более выпукло — «лучше в ящик, чем на помойку!». Да и в целом без такого приема не в состоянии выйти в пространство общественной дискуссии ни одна антисемейная новелла. Если ЭТО может спасти хотя бы кого-нибудь, то дайте ЭТОМУ зеленый свет, иначе вы убийцы, насильники и т. п. При этом замалчивается вторая часть — может быть, очередной закон кого-то и спасет (а, может, и не спасет), но какова будет общая цена? Что может быть ужаснее слезинки ребенка? Очевидно, слезы двух и более детей.

Но приведем развернутую цитату Вадима Николаевича: «Если закон, еще раз говорю, спасет какую-то жизнь или улучшит жизнь, значит он нужен. В то же время возможно совершенствование ныне действующего законодательства. Но говорить о том, что у нас всё хорошо и идет снижение… Снижение почему, потому что… …у нас состав выведен в административный, поэтому у нас снижение. Давайте не будем играть на цифрах — тех, которые фактически не показывают реальную картину. Нету у нас снижения. Нету… Подвожу итог. На сегодняшний день действующее законодательство не защищает ни права граждан, ни права жен, детей, мужей не защищает в полном объеме. Само действующее законодательство и его реализация. Нужен этот закон? Мы значит за него… а когда мы увидим, что это деградирует институт семьи либо вмешивается в семью, тогда естественно мы (будем — прим. ИА Красная Весна) против».

Вот так и будем принимать законы, которые, возможно, кого-нибудь спасут, потом, увидев, что, спасая одного, применение закона рушит судьбы тысяч людей, будем принимать новый закон, и так до дурной законодательной бесконечности.

А ведь решение проблемы в рамках действующего законодательства лежит на поверхности, и о нем — этом решении — даже упоминалось в ходе обсуждения. Стрелков Вадим Николаевич: «Мы говорим, что у нас 40 статей уголовного кодекса да есть, кто скажет, что их нету? Но почему тогда полиция не действует? Вот сегодня я услышал, что, оказывается, можно до двух суток участковому, который будет разбираться, задержать. Я вот хотел товарища майора (Куникин Дмитрий Владимирович — начальник отдела организации и осуществления административного надзора УОД, УУП и ПДН майор полиции — прим. ИА Красная Весна) — есть ли такое право взять дебошира на 2-е суток за что-то держать?»

На поставленный вопрос майор полиции ответил так: «Нет… …я только не успел расслышать — на основании чего?»

А между тем, речь идет о действующей норме законодательства, которая одна, сама по себе, будучи грамотно примененной, способна реализовать те надежды, которые специалисты, работающие с семьей, возможно, возлагают на новый закон о СБН. И к которым, собственно, и апеллируют лоббисты закона, натягивая на себя маску радетелей о «слезинке ребенка».

Действующее законодательство позволяет арестовать гражданина на срок до 48 часов. Цитата по ст. КоАП РФ Статья 27.5: «Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер административного наказания административный арест или административное выдворение за пределы Российской Федерации, может быть подвергнуто административному задержанию на срок не более 48 часов».

Читаем статью 6.1.1 КоАП РФ «Побои»:

«Нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в статье 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, влечет наложение административного штрафа в размере от пяти тысяч до тридцати тысяч рублей, либо административный арест на срок от десяти до пятнадцати суток, либо обязательные работы на срок от шестидесяти до ста двадцати часов».

То есть, это именно та административная статья, к которой может быть применено положение об административном задержании.

Таким образом, то, что действительно нужно пострадавшим — изоляция жертвы от обидчика, пресечение насилия до момента наступления тяжких последствий, УЖЕ возможно по действующему законодательству!

Но товарищ майор об этом не знает! Вот где сегодня, возможно, в существенной степени, находится решение проблемы насилия в семье, а отнюдь не в имплантировании в российскую реальность абсолютно чуждой законодательной ткани.

Да, юристы могут сказать, что административный арест — это мера исключительная, в статье КоАП РФ 27.3. Административное задержание сказано:

«Административное задержание, то есть кратковременное ограничение свободы физического лица, может быть применено в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, исполнения постановления по делу об административном правонарушении…».

Но ведь для предотвращения насилия в семье нам предлагают принять целый новый закон с рядом новелл, противоречащих конституции и здравому смыслу. Наверное, если проблема СБН кажется настолько острой, стоит для ее решения актуализировать имеющуюся административную норму.

Еще раз относительно цифр. Можно, конечно, утверждать на основании собственного опыта, что уровень насилия не снижается: «Давайте не будем играть на цифрах — тех, которые фактически не показывают реальную картину. Нету у нас снижения. Нету…». Однако, и Росстат, и МВД говорят в один голос о таком снижении. И эти слова подтверждены цифрами. Так, по тяжким преступлениям в 2015 году в результате всех видов преступных посягательств погибли 9,8 тысячи женщин (и 22,6 тысячи мужчин), получили тяжкие телесные повреждения 12,4 тысячи женщин (и 33 тысячи мужчин). При этом в 2018 году в результате преступных посягательств погибли 8,3 тысячи женщин (и 17,7 тысячи мужчин), получили тяжкие телесные повреждения 11,4 тысячи женщин (и 28,9 тысячи мужчин).

Снижение за 3 года по убийствам — на 15%, по тяжким телесным повреждениям — на 8%. Это ясно характеризует тенденцию в области насильственных преступлений. Очевидно, что и в части побоев тенденция аналогичная. Наверное, динамику в 10% на местах заметить трудно. Но на этом основании давать свое заключение о состоянии дел, противоположное тому, что дают специальные ведомства — это странно.

Здесь можно отметить как раз факт роста случаев обращения — после перевода статьи о побоях в административное производство количество обращений выросло, и это хорошо — правонарушение перестало быть латентным. Например, за 2017 год по статье 6.1.1 КоАП «Побои» было наказано 113 437 человек, за 2018 год — уже 120 807 (по данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации http://cdep.ru/).

Но это же не говорит о том, что стали бить больше — стали больше обращаться, так как упростилась процедура: не надо идти в суд, тратить деньги на адвокатов, теперь нет боязни испортить будущее детям из-за возможной судимости отца и так далее.

Кроме того, и после перевода статьи о побоях в административное производство никакого раздолья для любителей рукоприкладства не наступило, потому что в административном порядке дело рассматривается только в случае первого инцидента, а на второй раз наступает уголовная ответственность.

То есть закон о СБН предлагается именно тогда, когда заработали (в результате немалых общественных усилий) действующие нормы.

В заключение скажу о том, что дискуссия в ОП Самарской области наглядно подтвердила именно то, о чем говорят все противники одиозного закона о СБН — дело не в необходимости новых законов, а в грамотном применении существующих.