Бандеризация

Все последние годы, несмотря на приход к власти на Украине партии В. Януковича, процесс бандеризации в стране лишь нарастает. В связи с развернувшимся сегодня новым оранжевым «проевропейским» Майданом данный факт стал уже вполне очевиден.

Главными движущими силами новой оранжевой революции являются члены парламентской партии «Свобода» Олега Тягнибока (обладателя Золотого Креста «за заслуги перед Украиной», полученного им в Канаде лично от бывших членов СС «Галичина») и еще более откровенные ОУНовцы. На здании штаба «революционеров» в Киеве одно время откровенно красовался портрет Бандеры. А 1 января этого года «свободовцы» торжественно прошли в Киеве маршем в честь Степана Бандеры.

Интересантами бандеризации Украины являются мощные европейские группы, объединенные идеей «добивания коммунизма» и общим нацистским прошлым. И представители этих групп не скрываются. Так, бывший министр юстиции Украины Роман Зварыч в интервью 2005 г. повествовал о своей службе накануне развала СССР у Ярослава Стецько, несущего главную ответственность за резню евреев в 1941 г. во Львове и ставшего после войны одним из основателей Всемирной антикоммунистической лиги (ВАКЛ):

«... Работал личным секретарем главы «Организации украинских националистов» Ярослава Стецько. Отвечал у него за международное направление, а было еще совершенно закрытое, засекреченное — так называемое краевое направление.

— Иными словами, готовили агентуру для работы в Украине?

— Я не сказал бы, что агентуру. Скорее, людей для связи с подпольем. В этом контексте Ярослав Стецько давал мне некоторые спецзадания».

Несмотря на попытки правительства Януковича прекратить пробандеровскую пропаганду, она захватывает всё новые территории. Так, намедни в Киево-Могилянской академии, старейшем и крупнейшем богословском заведении, известный националист Владимир Вятрович начал читать учебный курс о бандеровцах под названием «Украинское освободительное движение 1920–1950-х годов». В рамках курса Вятрович расскажет студентам «об идеологии ОУН, развитие структур движения, противостояние с немцами и поляками, борьбу УПА против СССР и его карательно-репрессивной системы, а также о значении и роли украинского освободительного движения в антитоталитарном сопротивлении Европы». (Вот так, о «сопротивлении» «всея Европы» тоталитарным немцам и русским — ни больше, ни меньше. Ибо надо же испачкать и термин «сопротивление», взяв его у антифашистов...)

Вятрович не просто известный националист. В 2008–2010 годах именно он, став директором архива Службы безопасности Украины (СБУ) рассекретил данные КГБ и организовал открытый доступ к ним. Став таким образом застрельщиком охоты на «коммунистических ведьм», Вятрович в 2010 г. отправился набираться «антитоталитарного сопротивления» в Украинский научный институт Гарвардского университета США, и, летом 2012 г., в Стэнфордский университет. Возглавляемый Вятровичем «Центр исследования освободительного движения» (то есть ОУН и УПА) — мощнейшая пропагандистская пробандеровская структура — является членом пресловутой международной «Платформы европейской памяти и совести», требующей проведения Нюрнберга-2 над коммунизмом. (Кстати, другие основатели «Платформы» из бывших стран соцблока — подобно Вятровичу, по неслучайному «совпадению», тоже первооткрыватели спецслужбистских архивов.) Сегодня Вятрович — активист нового Майдана.

Учитывая всё это, не стоит сомневаться в том, что к Ивано-франковскому институту во Львове, считавшемуся до сих пор центром формирования пробандеровской элиты, нынче прибавится и Могилянка, которую смотрящий от «Платформы» быстро приобщит к «сопротивлению» в неонацистском духе.

Обеление фашизма, в том числе бандеровцев, осуществляется сегодня несколькими методами. И отчетливо видно, как всё эти методы применяются на Украине.

Первый метод обеления фашизма— простое отрицание преступлений (или «негационизм»)

Зачастую теперь говорится (в основном, отрицателями Холокоста), что преступлений просто не было. А газовые камеры были... «бомбоубежищами».

Второй метод обеления фашизма — размывание понятия вины

Сегодня наблюдается очевидная тенденция, с одной стороны, «замыливать», размывать слово фашизм (а также геноцид и пр.), называя этими словами всё что угодно. С другой же стороны, переквалифицировать фашизм во что-нибудь давнее и привычное, отвергая уникальность его как Зла. Такое размывание терминов есть основное свойство и функция современной постмодернистской культуры. Характерный пример — новая трактовка Волынской резни.

Волынская резня бандеровцами поляков произошла в 1943 году «Деполонизируя» край, бандеровцы убили около 80 тысяч мирных жителей — детей, женщин и стариков. Убивали с невиданной даже для немецких эсэсовцев изуверской жестокостью. Зарубали топорами, вспарывали животы мотыгами, четвертовали пилами, выкалывали глаза, отрезали пальцы, забивали гвозди в головы...

В ответ начались погромы в Польше (в основном, организованные Армией Крайовой, а также националистами из «Народове Силы Збройны» и др.), в которых погибло 15–20 тысяч украинцев.

Приход Красной Армии в Польшу остановил резню. А 6 июля 1945 г. между СССР и Польшей было заключено соглашение «Об обмене населением», по которому два народа должны были жить отныне без смешения, что было в тех обстоятельствах более чем разумно. Миллион поляков выехал из СССР в Польшу. 600 тысяч украинцев — из Польши в СССР.

Спустя 70 лет после Волынской резни польские власти, исходя из приоритета присутствия в Евросоюзе антироссийски настроенной Украины, искусственно забывают о Волынской резне. Делают они это вопреки воле народа и большинства польских политических партий.

Так, 8 апреля 2013 г., накануне 70-й годовщины Волынской резни, 28 сенаторов от польской оппозиционной правоцентристской партии «Право и Справедливость» предложили сделать 11 июля в Польше «Днем памяти мученичества жителей кресов» (польских окраин), ставших жертвами бандеровцев.

Сразу же вслед за этим, 11 апреля, 29 депутатов, на этот раз из правительственной польской «Крестьянской партии» (PSL), внесли в сейм проект резолюции, квалифицирующей массовые зверства и убийства мирных жителей бандеровцами как «геноцид».

При этом авторы резолюций подчеркивали необходимость осуждения бандеровцев именно сегодня, в связи с новой бандеризацией Украины: «В течение последних лет мы наблюдаем неслыханное развитие на Западной Украине культа Степана Бандеры и Украинской Повстанческой Армии. При полном молчании властей в Киеве и Варшаве в украинских городах появляются памятники Степану Бандере и другим руководителям ОУН, их именами называют улицы и площади, проходят марши, прославляющие «героизм» УПА, публикуются материалы, отрицающие участие УПА в убийствах поляков».

Однако польские власти отвергли оба предложения. Термин «геноцид» был заменен на «акцию, имеющую характер этнической чистки с элементами геноцида». Определение, не имеющее никаких юридических последствий.

Более того, авторов польских резолюций пресса сразу же обвинила в разжигании «радикализма». Раздался окрик от международной организация «Примирение», созданной в целях «примирения сторон». (Аналогичные организации, образованные для «примирения» русских и немцев, занимаются в России созданием омерзительных российско-немецких кладбищ). В связи с обвинением в «радикализме», депутат от «Крестьянской партии» Франтишек Ежи Стефанюк искренне недоумевал: «Когда речь идет о радикализации, то обратите внимание именно на радикализацию в Украине. Это возрождение национализма именно в тот момент, когда наступила эпоха терроризма или некоторых крайних взглядов, которые потом очень болезненно дают о себе знать во многих странах. ... Мы стремились установить только один День памяти жертв бывших жителей «кресов» Второй Речи Посполитой. Так где и кто здесь видит радикализм?»

Самое парадоксальное, что обвинение поляков в «радикальном» желании сохранить память о предках выдвигается на фоне повсеместного объявления сегодня всего и вся «геноцидом». Например, объявления властями Грузия «геноцида» Россией черкесов в XIX в. (при том, что Грузия не признает геноцид турками армян).

Объявление «Дней памяти» тоже приняло характер политической войны. От введения таких дней у различных народов России и до объявления «Европейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма» день подписания в 1939 г. «Советско-германского договора о ненападении» — договора, при помощи которого СССР всего лишь кое-как отодвинул свои границы, что делали и другие страны в то же время.

Так что же — выборочно признавать геноциды чужих народов — «не радикальными», а своего, как в польском случае, — «радикальным»? День памяти черкесов — это «нормально», а жителей крессов или, упаси бог, индейцев — «нет»?

Как именно бандеровцы предлагают разделываться с «общеевропейской памятью», показала вышедшая в Польше к 70-летию Волынской резни книга всё того же Вятровича «Вторая польско-украинская война». В книге не обошлось и без прямого негационизма — Вятрович нагло утверждает, что УПА-де атаковала и уничтожила не несколько сотен, а несколько десятков сел. Но в остальном Вятрович действует более тонко — через размывание понятий. Изуверская резня поляков именуется «польско-украинской войной». Правда, война была необъявленной («ну, да ведь таких войн немало», — разъясняет Вятрович) ... Правда, она велась против мирного населения («ну, да разве армии никогда не чинят погромов?») ... Правда, «военные действия» состояли именно в изуверском поголовном вырезании населения с детьми, — что явно не соответствует понятию «война», но столь же явно соответствует понятию «геноцид» (но данная «деталь» благоразумно опускается).

Итак, сегодня усиленно размываются понятия «фашизм», «геноцид», «сопротивление» и др. И при этом в разряд «нетолерантных» перекраивающие Европу политики в случаях, когда им это на руку, смеют зачислять центральное для человеческого рода понятие — историческая «память».

Третий метод обеления фашизма — перекладывание вины за войну

Излюбленный мухлеж (известный по «Ледоколу» Суворова и аналогичным мерзостям) — перекладывание вины за развязывание войны с Германии на СССР.

Еще один вариант — перекладывание вины на СССР как на «главного ответственного» за осуществлявшиеся во время войны идеи уничтожения противоборствующих народов. Ноу-хау от этой мифологии является новая книга Энн Аппельбаум — журналистки «Вашингтон пост» (призывающей сегодня на его страницах деятелей Майдана «не ограничиваться одними словами»), обладательницы Пулитцеровской премии за литературную страшилку о «ГУЛАГе» и, по совместительству, супруги Р. Сикорского, министра иностранных дел Польши. (Кстати, при таких «спецсупругах» не удивительна и вышеописанная спецполиткорректность Польши.) На этот раз Энн собралась разразиться книгой о голоде на Украине — не иначе как в рамках проекта «польско-украинского примирения». Энн уже заявила, что «Голодомор стал образцом массового убийства для других тоталитарных режимов. В годы Второй мировой войны такими же методами, как в 1932–1933 годах (изоляция, полное лишение пищи) нацисты уничтожили миллионы советских военнопленных. И даже Холокост вначале напоминал эту методологию — евреев изолировали в гетто и оставляли умирать. Затем нацисты признали этот метод недостаточно эффективным и быстрым, поэтому начали использовать газовые камеры». Таким образом, голод 30-х на Украине де-факто подается как «предшественник» Холокоста.

Бандеровцы хотели бы сделать СССР ответственным и за Волынскую резню. Так, всё тот же Вятрович сообщает, что «ситуация в 2013 году напоминает ситуацию 1943-го, когда в возникновении конфликта между украинцами и поляками был заинтересован в первую очередь Советский Союз, распространивший впоследствии свое влияние и на Польшу, и на Украину». Остается лишь уточнить: всё же животы младенцам вспарывали не советские солдаты, а идейные учителя Вятровича. И именно советские солдаты остановили погромы, осуществлявшие Армией Крайовой, уничтожавшей украинцев. Погромы, являвшиеся всего лишь бледным «эхом» Волынской резни.

Обеление нацистов и их пособников возможно лишь в наблюдаемой сегодня повсеместно ситуации размывания личных и коллективных ценностей и продажи исторической памяти. Продажи в обмен на психологический комфорт — фетиш навязываемого сегодня человечеству общества потребления. Но когда развеется дурман общества потребления, сильно напоминающий предшествующий фашизму "веймарский мир" (а этот дурман развеется скоро и неизбежно), человечество обнаружит, что после "Веймара-2" и впрямь наступил Нюрнберг-2 и новый фашизм.

Противопоставить бандеровской «черной» памяти можно лишь иную, накаленную «красную» память. В религиозных терминах такую накаленную память выражает надпись на одном из польских памятников жертвам Волынской резни: «Если я забуду о них, ты, Боже на небе, забудь про меня».