О новом наставничестве
В начале июня 2017 года в Ижевске Уполномоченная при президенте по правам ребенка А. Кузнецова презентовала вместе с врио главы Удмуртии А. Бречаловым проект «Наставничество». Этот пилотный проект в ближайшем будущем представят президенту в качестве первого проекта в рамках «Десятилетия детства», а далее он будет рекомендован для внедрения в других регионах как федеральный проект.
Г-жа Кузнецова возлагает на проект «Наставничество» столь серьезные надежды, что даже утверждает, что он будет эффективно противодействовать «романтике» подростковой криминальной субкультуры. Смелое заявление! Но насколько обоснованно предполагать, что этот проект сможет препятствовать вовлечению подростков в криминал?
Скажем сразу, что если бы речь шла о советской системе профессионального наставничества, которая была особенно широко распространена в 70-е годы прошлого века, то вопросов бы не было. Суть советской системы наставничества заключалась в профессиональном, социальном и нравственно-трудовом воспитании юношей и девушек на производстве. Создание надежной трудовой смены было одним из основных полномочий трудовых коллективов, что было закреплено в «Законе СССР о трудовых коллективах».
Наставник — чаще всего опытный рабочий, передовик производства — выступал не только в роли учителя, обучающего азам профессии, но одновременно был воспитателем, формирующим нравственную и идейно-политическую культуру молодых советских людей. Он знакомил ученика с историей предприятия, традициями, нормами, помогая новичку влиться в коллектив. В целом это был чрезвычайно важный путь поддержки и социализации молодого человека и эффективный механизм преемственности поколений. Фактически семья, а затем школа «передавали» юношу или девушку следующему звену системы трудового воспитания и трудового обучения.
Система наставничества рухнула в годы перестройки вслед за развалом советской экономики, разрушением и закрытием предприятий, воцарением рыночного капитализма.
Так какое же «наставничество» презентовали г-жа Кузнецова и бывший секретарь Общественной палаты РФ господин Бречалов?
В их проекте речь идет не о введении в профессию, не о передаче навыков и знаний, а всего лишь о досуге подростка. И организовывать этот досуг должен... некий случайный взрослый, прошедший курс наставника. Как он будет организовывать свободное время подростка, чему научит, какие нравственные ценности в него вложит — вот главные вопросы, на которые хотелось бы получить ответ.
Система ювенальной юстиции, внедренная в нашей стране, не может допустить, чтобы от ее разлагающего влияния ушел хоть какой-то детский контингент, хоть какой-то возраст. И если с маленькими детьми «вопрос решен» с помощью их помещения в приемные семьи (по данным сенатора Е. Мизулиной, ежегодно из семей изымается более 300 тысяч детей, чтобы удовлетворить запросы этой системы), то с подростками готовятся вести более тонкую идеологическую и нравственную работу (точнее, контридеологическую и безнравственную).
Именно поэтому расширен круг подростков, которым уготованы в будущем наставники. Это не только дети из детских домов (это как раз понятно), но и дети, попавшие в трудную жизненную ситуацию (например, родители без работы), дети из многодетных семей и даже просто «одаренные» дети, которым почему-то понадобились не учителя, а «наставники».
Система наставничества подростков через программы крупнейших иностранных НКО работает в России с 1990-х годов. Но до сих пор она не приобретала такого масштаба, который ей уготован в будущем. Теперь на смену разовым и несистемным акциям приходят новые тренды, новые организации, системы обучения и подготовленные через них новые люди. Безапелляционный лозунг «каждый ребенок имеет право жить в семье» дополняется лозунгом «у каждого ребенка должен быть свой личный взрослый». А здесь имеется в виду отнюдь не родитель, не родственник, не опекун и не учитель, а некий «наставник».
28 марта 2017 г. в Москве прошел первый межрегиональный образовательный интенсив «Наставничество как социальный инструмент». Организатор указанного интенсива — Национальный ресурсный центр наставничества «Ментори». И хотя он возник в 2017 году, пять региональных наставнических программ для подростков, подготовленные выпускниками интенсивов «Ментори», уже получили президентские гранты на развитие гражданского общества (более 5 млн рублей).
Центр «Ментори» так определяет роль наставника: «Наставник — это тот, на кого можно положиться; он налаживает доверительные отношения с подростком благодаря вовремя данному совету, теплому ободрению и помощи в саморазвитии». Утверждается, что наставник «не воспитывает подростка и не принимает решения, определяющие его будущее». Правда, чуть ниже на сайте центра «Ментори» эта декларация тут же опровергается: «Наставничество подростков показало себя эффективным инструментом воспитания(!), который еще только предстоит широко внедрить в России».
С чем связана такая смысловая нестыковка в определении наставничества? С подстрочными, плохо сделанными переводами зарубежных источников, откуда были взяты разработки проекта «Наставничество» или с желанием «запудрить» мозги читателя, не прошедшего интенсив «Ментори»? Это первый вопрос.
Второй важный вопрос: каковы обязательные требования к наставнику? То, что было опубликовано прежде, выглядит ужасающе безответственно: наставником мог стать почти любой человек старше 18 лет(!) со справками об отсутствии судимости, психических отклонений, проживающий в районе, где осуществляется программа, и прошедший несколько тренинговых занятий. Нетрудно вообразить, какой асоциальный опыт при таких требованиях может быть передан подростку.
Наверняка среди волонтеров-наставников найдутся мудрые взрослые люди с педагогическими способностями, искренне желающие помочь ребенку. Но, согласитесь, в сегодняшней общественной ситуации такие люди, скорее, исключение, а не норма!
Рекламируя обновленное «наставничество», центр «Ментори» ссылается на «мировой опыт» и приводит оптимистические цифры о снижении употребления наркотиков (на 46 %), алкоголя (на 27 %), о повышении посещаемости школы (на 37 %) и о росте поступлений подопечных в университеты (на 55 %). А также о том, что на 130 % чаще подростки начинают занимать лидерские позиции в жизни.
Но откуда эти данные взяты и насколько им можно доверять?
Данные «эффективности наставничества» были представлены крупнейшей организацией по наставничеству «Старшие братья, старшие сестры» — СБСС (Big Brothers Big Sisters), возникшей в США более 100 лет назад. Ныне «братья-сестры» действуют в 50 американских штатах и в 14 странах мира: Австралия, Австрия, Бермуды, Болгария, Канада, Каймановы острова, Ирландия, Израиль, Голландия, Новая Зеландия, Польша, Россия, Тринидад и Тобаго, Южная Корея.
В России идее создания программы наставничества по аналогии с СБСС поспособствовал Фонд Сороса, который в 1998 г. выдал на эти цели грант. Еще не было никакой организации, которая занялась бы этим делом, но соросовский грант уже был. В 1999–2002 гг. программа «Наставничество» стартовала в регионах — в Перми, Тамбове, Кирове, Йошкар-Оле.
В 2003 г. Межрегиональная общественная организация содействия программы воспитания подрастающего поколения «Большие братья, большие сестры» (БББС) была зарегистрирована в России. Подчеркнем: «содействия программы воспитания». К тому времени из российских школ процесс воспитания был изъят, а родители год от года вынуждены воспитывать своих детей весьма осторожно. Поскольку наказания за психологическое, эмоциональное, физическое насилие (шлепок), связанные с воспитанием, подробно прописаны в методичках опеки для изъятия детей.
В 2004–2006 гг. — продолжается внедрение в регионы РФ, а с 2007 г. программа наставничества активно продвигается в Москве. В 2008 г. БББС становятся лауреатом в номинации «Добровольчество в НКО». Российские руководители проектов организизации проходят обучение в США. В 2009 г. БББС выделен грант ювенального Фонда поддержки детей, находящихся в тяжелой жизненной ситуации.
Ювенальная природа программы «Наставничество» несомненна. Но этого мало. Достаточно просмотреть американский сайт БББС, чтобы увидеть, что эта организация по наставничеству неоднократно подвергалась критике за то, что разрешала ЛГБТ-волонтерам быть наставниками. Что политика приоритета ЛГБТ у БББС превалирует над безопасностью детей.
Так, в статье психолога, представителя «консервативной христианской организации «Фокусируемся на семье» Вильяма Дж. Майера еще в 2002 году содержался призыв к БББС не ставить американских детей под угрозу домогательств со стороны педофилов-гомосексуалистов. Автор пишет: «БББС Америки потребовали, чтобы все 500 местных отделений организации включили активных гомосексуалистов в качестве волонтеров для детей... Родителям, чьи дети записаны в школьные программы организации, не сказали, что к их сыну или дочери направили в пару мужчину-гомосексуалиста или женщину-лесбиянку. Дети, участвующие в программах БББС, в основном из неполных семей. Многие из этих детей эмоционально неустойчивы и жаждут внимания и одобрения от взрослого человека того же пола. Однако национальный совет директоров БББС определил, что эти мальчики и девочки должны быть соединены с гомосексуальными наставниками». И далее — конкретные примеры.
Согласитесь, после этих подробностей слова о наставнике, «налаживающем доверительные отношения с подростком», воспринимаются в совсем другом ключе.
Среди многочисленных партнеров СБББ в России и за ее пределами упомянем лишь одного — «Кидсейв Интернейшнл» (Kidsave International — Международное спасение детей). Международная НКО базируется в США, создана в 1997 г., представительство в России открылось в 1999 г. «Спасение детей» эта НКО изначально понимала как их изъятие из «ужасных» детских домов и передачу в приемные семьи, в том числе, в другие страны.
Сегодня «Кидсейв» открыла новое направление работы в России — увеличение числа «наставников» с соответствующей подготовкой. На семинарах, круглых столах НКО проводит работу с сотрудниками кризисных центров, органов опеки, детских домов, чиновниками городских администраций. В сети можно легко найти фото: «Сотрудники Kidsave Int проводят тренинг с 80 чиновниками Москвы по модели «Визит в семью», в том числе с участием А. З. Дзугаевой — заместителем руководителя Департамента труда и социальной защиты Москвы».
В России «Кидсейв» работает через российскую организацию Фонд «Хранители детства», передав ему свою программную деятельность. Этот Фонд, будучи формально российской организацией, может претендовать на государственные гранты.
И вот недавно у себя на сайте Фонд поделился радостью — их работу отметили приехавшие из США коллеги. Они заявили, что таких темпов, как в России, они нигде в мире не видели: «Система меняется очень быстро и на уровне государства, и на уровне специалистов». Значит, всё в порядке! Американские кураторы одобрили развитие системы наставничества в России, за которую ратует Уполномоченный по правам ребенка при президенте — А. Кузнецова. Речь, конечно, не в Уполномоченной по правам ребенка. Она лишь в очередной раз беззастенчиво озвучила планы могущественных кураторов по продвижению ЮЮ в России.
И уж в чем, а в изобретательности ювенальщикам не откажешь. Все эти планы наставничества ими изящно включены в программу объявленного президентом в 2018 году в РФ Года добровольца и волонтера. Вряд ли Путин имел в виду ювенальные технологии, когда говорил, что примеров гражданского участия и солидарности становится больше с каждым годом. Президент вспомнил своего отца, который пошел добровольцем на фронт. Еще одним примером, приведенных им, были российские наемники из ЧВК Вагнера, которые встали на защиту Сирии, приняли участие в ключевых сражениях против ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Но ювенальщикам неважно, что конкретно он имел в виду. Их главная способность — мимикрировать под любые позитивные социальные программы. И их сплоченное, движущееся широким фронтом наступление либо сметает все остальные программы детства, либо подменяет их смыслы, протаскивая в Россию под их видом самые деструктивные технологии.
