Зачем в России начали национализацию в экономике?
Тема ренационализации российских предприятий, то есть возвращения права собственности на них обратно государству, является сейчас довольно актуальной, и за прошедшие месяцы успела обрасти целым рядом интерпретаций.
Так, некоторые комментаторы сравнили этот процесс чуть ли не с национализацией периода раннего СССР, с некоторой долей злорадства утверждая, что мол, президент Владимир Путин начал отбирать «заводы, газеты и пароходы» у олигархов, возвещая нам ни много ни мало конец эпохи капитализма в России. Другие (правда, в основном непосредственно затронутые этим процессом) дают происходящему нелестные оценки, вроде «правового беспредела».
Но это, конечно, экстремальные интерпретации. Более распространены довольно умеренные оценки. Эта широкая группа авторов обращает внимание на то, что процесс начался совсем не вчера и даже не в прошлом году, и что западные экономические и политические санкции оказывают на нас большое влияние, а потому России, хочешь не хочешь, но реагировать на эту ситуацию необходимо. Это не говоря уже о том, что мы вошли в третий год масштабных боевых действий на Украине, которые тоже оказывают огромное влияние на экономику нашей страны.
Наконец, вряд ли кто-то всерьез верит в то, что масштабная и стремительная приватизация в России, начатая почти сразу после развала СССР, могла бы проходить совершенно чисто и прозрачно с юридической точки зрения, поэтому вопрос «беспредела» у процесса ренационализации совсем не так прост. Да и сам процесс очевидно не является сплошным или повальным, поэтому у него может быть не одна конкретная причина.
Как сказал президент Путин на пленарной сессии Восточного экономического форума (ВЭФ) осенью 2023 года:
«То, что прокуратура активно работает по отдельным направлениям, компаниям, — правоохранительные органы имеют право оценивать то, что происходит в экономике в конкретных случаях. Но это не связано с какими-то решениями по поводу деприватизации».
В данной статье мы попробуем разобраться, каковы основные черты этой самой ренационализации, как к ней относиться, и кому все же следует проявлять беспокойство в связи с этим процессом?
Первая волна: по следам Крымской весны
Первый заметный этап национализации в России был связан с возвращением Крыма в состав России, и потому имел вполне тривиальное объяснение. Враждебное России украинское государство необходимо было вывести из состава собственников ключевых предприятий на территории полуострова.
В Севастополе тогда, в 2014 году, национализировали 12 предприятий, входивших в комплекс Севастопольского морского завода имени Орджоникидзе, а также «КБ Радиосвязи». В других районах полуострова были национализированы «Черноморнефтегаз», собственность «Укртрансгаза», «Крымгеология» и «Недра Крыма», а также учебные и научные заведения, многие пансионаты и санатории. Вскоре были также национализированы более 140 предприятий агропромышленного комплекса и морские порты новой республики в составе России.
При этом частные предприятия собственникам просто предложили перерегистрировать в соответствии с российским законодательством. Что характерно, вопросы поддержки этими собственниками украинских вооруженных сил и уже тогда фашистствующего режима на Украине особых вопросов у «национализаторов» не вызывали. Вопросы стали задавать только в 2022 году, уже после начала специальной военной операции.
То есть в этой первой волне национализации искать какой-либо сложный подтекст на фоне вполне понятной хозяйственной реорганизации со стороны «нового» собственника — российского государства — вряд ли имеет смысл.
Как бы то ни было, но с весны 2022 года процесс национализации предприятий и объектов, принадлежавших украинским гражданам, и особенно, политикам и олигархам, в Крыму возобновился. К февралю 2023 года, по словам председателя Госсовета Республики Крым Владимира Константинова, под национализацию попали более 700 объектов, принадлежавших украинским олигархам: Вениамину Коломойскому, Ринату Ахметову, Сергею Таруте, Игорю Гуменюку и ряду других, а также украинским политикам, включая Арсена Авакова (включен в список террористов и экстремистов на территории РФ), Арсения Яценюка и нынешнего президента Украины Владимира Зеленского.
В список национализированных в Крыму предприятий попали акционерные общества «Камыш-Бурунский железорудный комбинат», «Центральный горно-обогатительный комбинат», Харьковский машиностроительный завод «Свет шахтера», «Стройдеталь», а также «Альминский завод строительных материалов», «Новокраматорский машиностроительный завод» и ряд других фирм.
Губернатор Крыма Сергей Аксёнов тогда отмечал, что ряд национализированных объектов на территории республики будут проданы новым владельцам, а вырученные средства пойдут на обеспечение мобилизованных из Крыма.
Из описанного следует, что отказываться от принципа частной собственности в России совершенно не собираются, однако и ответ на вопрос о том, что главное — сам принцип или открытая враждебность по отношению к России со стороны этих самых собственников, решается все же в пользу здравого смысла.
Вторая волна: ответ на санкции
А после начала спецоперации на Украине в мире произошли коренные изменения, касающиеся принципа частной собственности. Надо сказать, что Запад гораздо раньше сам посягнул на тот самый «священный» принцип частной собственности, который прежде был на том же Западе вписан золотыми буквами в скрижали заповедей капитализма. Начав же вводить против России все новые и новые санкции, там прямо показали, что отказываются от прежних принципов.
Оказалось, что имущество не только конкретных российских граждан, но и собственность российского государства как субъекта (если речь идет о принципе, то прилагательное «российское», как мы понимаем, это всего лишь условность, которую можно в перспективе заменить на любую другую страну по выбору), просто подлежит отъему. Причем сделать это оказалось можно, даже не прикрывая грабительские операции фиговым листом какого-нибудь чисто формального судебного решения! Достаточно просто объявить Россию и ее граждан преступниками (которые поддерживают свое государство, и спецоперацию в частности), чтобы получить зеленый свет на любые действия над их собственностью или финансами.
И тут для нас сразу высветилось несколько очень серьезных проблем. За прошедшие десятилетия охваченное эйфорией сближения с Западом российское государство успело изрядно вложиться в Запад и с точки зрения финансов, и с точки зрения материальной собственности. Например, все мы помним, как уже в марте 2022 года там оказались заморожены около $300 млрд (28 трлн руб.) российских государственных средств из так называемого Стабилизационного фонда РФ, которые Центробанк держал вложенными в западные ценные бумаги.
А затем последовали уже аресты активов не только частных лиц, связанных с Россией, но и, например, недвижимости, прямо являющейся собственностью российского государства. Например, в апреле 2022 года власти Польши арестовали в Варшаве здание, находившееся во владении российского диппредставительства в стране. А в США пример ареста российских дипломатических объектов подали задолго до этого, еще в 2017 году.
К счастью, процесс приобретения собственности шел в обе стороны, поэтому на территории России также оказалось немало хозяйственных объектов, которые принадлежали другим странам: начиная от торговых сетей, и заканчивая филиалами промышленных предприятий, включая автопром.
К ним относятся, например, производитель промышленной и бытовой электроники Bosch, местные филиалы иностранных предприятий по производству автомобилей, вроде Renault, Nissan или Hyundai (которые без связи с метрополией вполне успешно могут производить, например, запчасти), а также иностранные торговые сети. Например, строительная OBI, которая сохранила бренд, став теперь российской.
С переходом большинства предприятий этого типа под контроль РФ также особых вопросов нет: иностранные владельцы под угрозой применения санкций Запада и давления на сами компании в тех странах, где они работают, вынуждены были оставить бизнес в России. В том числе из-за трудностей с выводом денег к себе домой.
Чаще всего в таких случаях вопрос перехода прав собственности решался «полюбовно», то есть Россия просто приобретала эти активы у их владельцев. Но были и случаи введения внешнего управления и национализации в отношении западных компаний. Путин подписал указ о такой мере в ответ на недружественные действия Запада в конце апреля 2023 года.
Шли-шли, да не вышли
Но к одному лишь переходу такой иностранной собственности в пользу российского государства процесс «ренационализации» не сводится. За прошедшие десятилетия существенная часть уже российского бизнеса соблазнилась возможностями вывода своих компаний в оффшорные зоны: так и налогов платить вроде бы меньше, и к «благословенному» Западу по образу действия оказываешься ближе.
И то, и другое в русле самозабвенного движения России на Запад выглядело как несомненное благо в глазах людей, выработавших в себе такой тип мышления. А что деньги с родины утекают — так все для той же благой цели, вхождения в «мировое сообщество» (то есть, конечно же, западное сообщество), которой до этого все твердо придерживались: нужна нам-де «единая Европа от Лиссабона до Владивостока».
После того, как сближение с Западом превратилось в отдаление, далеко не все наши бизнесмены последовали совету-предупреждению президента Путина про новые правила, по которым выведенные на Запад из России деньги уже их номинальным хозяевам не принадлежат.
Более того, в условиях уже ничем не прикрытой враждебности Запада и его помощи Украине за счет наших же средств, вывод российских капиталов за рубеж уже не может считаться простым легкомыслием или наивностью. Те, кто это продолжает делать, просто льют воду на мельницу врага. Однако оценки процесса вывода капиталов из России, даваемые официальными учреждениями — до самого недавнего времени были очень сдержанными.
Так, по оценкам ЦБ РФ, за 2022 год из России было выведено $227 млрд (21 трлн руб.), причем из всей этой цифры Центробанк счел сомнительными только $1 млрд. При этом глава ЦБ Эльвира Набиуллина, отчитываясь в начале 2023 года перед Госдумой, отметила, что эксперты регулятора не смогли установить, какая доля этой суммы пошла, например, в оплату за импорт, а какая — стала чистой утечкой капитала.
«Там действительно есть разные составляющие, конкретно количественно сколько, мы, к сожалению, дать не можем», — сказала в Госдуме Набиуллина.
При этом к концу 2023 года Центробанк отмечал, что утечка капитала снизилась шестикратно. То есть некая запоздалая, но эффективная в целом реакция со стороны российских властей для перекрытия каналов утечки все же последовала.
Но борьба с утечкой капиталов — не единственная составляющая процесса исправления и корректировки экономической системы России в новых условиях. К сожалению, целый ряд предприятий, на которых цели вывода капитала за рубеж преобладали над необходимостью поддерживать экономическое развитие страны и даже ее обороноспособность, оказались стратегическими. То есть теми, ненадлежащее или недостаточно эффективное функционирование которых подрывает обороноспособность и устойчивость страны. Да и расхваленные в новую эпоху за свою рачительность и эффективность частные собственники далеко не везде оказались действительно таковыми, какими их рисовали.
Кроме того, несмотря на прежние железобетонные уверения со стороны многих экспертов и официальных лиц о том, что приватизация в России проводилась строго в рамках действовавших на тот момент законов, работники Генеральной прокуратуры РФ «внезапно» обнаружили, что там и тут эти самые законы были нарушены. Последовавшие судебные процессы стали основой того, что назвали «ренационализацией».
Чтобы более полно понять природу происходящего, кратко перечислим основные предприятия, переход которых в частные руки попал под претензии со стороны прокуратуры, то есть которые стали предметом собственно «ренационализации». В их число вошли:
— «Соликамский магниевый завод», единственный производитель магния, применяемого в различных отраслях, включая атомную;
— АО «Волгоградский оргсинтез», производитель анилина, который является сырьем, в том числе, для производства взрывчатки;
— «Дальнегорский горно-обогатительный комбинат», единственный российский производитель борной кислоты — важного компонента многих промышленных производств, включая отрасль атомной энергетики;
— «Губахинский химический завод» (после приватизации ставший «Метафракс кемикалс») — один из главных производителей метилового спирта и формалина, который вообще не подлежал приватизации из-за опасности его продукции;
— группа заводов «Челябинского электрометаллургического комбината», ключевого производителя ферросплавов;
— «Ивановский завод тяжелого станкостроения», выпускающего продвинутые и сложные станки, используемые в оборонной промышленности;
— завод по производству электрических соединителей военного назначения «Исеть», расположенный в Каменск-Уральске Свердловской области;
— «Ростовский оптико-механический завод», который выпускает приборы ночного видения и другое оборудование военного назначения, в том числе и для военной техники;
— военный судостроительный завод АО «Северная верфь» в Ленинградской области;
— «Сясьский целлюлозно-бумажный комбинат», крупнейший производитель бумажных салфеток и туалетной бумаги.
Последнее предприятие было признано стратегическим. Не стоит обманываться названными типами его продукции, поскольку нитроцеллюлоза, получаемая из целлюлозы, является главным компонентом для производства пороха. Кроме того, прокуратура предъявила иск о национализации одного из крупнейших агрохолдингов — «Покровского», в который входит более 90 предприятий АПК. Его владелец, Андрей Коровайко, который уехал из России, находится в розыске с 2021 года.
Были ренационализированы предприятия энергетического комплекса — ключевая для СЗФО и ЦФО теплоэнергетическая компания ТГК-2, а также «Коми энергосбытовая компания». Подан иск о национализации энергетической компании «СИБЭКО» Андрея Мельниченко. Также отошли в пользу государства порт в Перми и морской порт в Калининграде, а еще ранее, в 2021 году, был национализирован перегрузочный порт «Бронка» в Санкт-Петербурге. В 2022 году — Мурманский рыбный порт.
Всего к концу 2023 года говорилось о национализации более 25 стратегических активов на общую сумму (в номинальном выражении) до 800 млрд руб. Необходимо еще раз подчеркнуть, что все перечисленные предприятия переходили под госконтроль на фоне обвинений в неправильности и незаконности проведенной с ними приватизации.
Выводы
В новом году ренационализация отдельных активов не остановилась. Так, в феврале 2024 года была начата национализация уже упомянутого Ивановского машиностроительного завода, ЧЭМК и ряда других предприятий; и этот процесс, по-видимому, будет продолжаться.
Тем не менее, повторим снова, об отказе от принципа частной собственности речи не идет. Более того, Россия в этом вопросе очевидно действует «вторым номером». Причем гораздо мягче, чем наши бывшие западные «партнеры», и только в отношении самых необходимых активов и действительно острых проблем с конкретными предприятиями и отраслями.
Тут надо отметить, что сам по себе переход крупных и системообразующих предприятий в государственные руки в целом повышает устойчивость экономической системы, которая становится очень важной в трудные для страны времена. А национализация транспортной и морской инфраструктуры перед лицом вполне реальных угроз терроризма имеет принципиальное значение, как и устойчивость энергетической системы. Понятно, что подавляющее большинство из национализируемых предприятий переходит под управление профильных государственных холдингов, вроде «Росатома», «Росхима», «Ростеха» и т. п.
Однако национализация предприятий приносит и свои трудности. Скажем, найти хорошего управляющего для крупного предприятия — не так просто, как кажется. Ведь такой управляющий должен иметь необходимый опыт руководства большими предприятиями, который вряд ли можно получить, не будучи внутри той же системы, создавшей все обозначенные выше проблемы.
Поэтому тем, кто сетует на отсутствие сплошной национализации, следует хорошо взвесить все за и против, учитывая еще и то, что прошедшая в 90-е приватизация и обеспечивавшие ее законы — это часть нашей собственной истории, из песни слов не выкинешь. И, по-видимому, с формальной точки зрения не все нынешние собственники нарушали эти самые законы, забирая под свою руку социалистическую собственность.
Если собственник осознает стоящие перед страной задачи и готов их брать и выполнять в должной мере, а свои прибыли приумножает в России, вкладываясь в российскую же экономику, то какова реальная и массовая альтернатива для таких собственников — уже существующих в реальности, в отличие от этих самых альтернатив?
Как бы то ни было, на фоне нашего противостояния с Западом увеличение доли государства в экономической сфере, а тем более в стратегических отраслях — это без сомнения положительная тенденция, способствующая укреплению страны. А мы будем надеяться, что глядя на эти процедуры, представители бизнеса сделают правильные выводы и поймут, что Россия у нас одна, и что ее судьба — это и их судьба.
