Интересует ли Топонимическую комиссию мнение граждан?
О работе Топонимической комиссии Санкт-Петербурга рассказал член комиссии Лялин Вячеслав Сергеевич, сообщает ИА Красная весна
Лялин Вячеслав Сергеевич принимал участие в недавнем заседании, на котором комиссия приняла решение вернуть ряду мест города дореволюционные имена, избавившись от советских топонимов.
КВ: Расскажите о работе Топонимической комиссии. У неё есть какие-то инструменты для выявления общественного мнения?
Лялин: Если в интернете вы зайдёте на сайт топонимической комиссии, то вы увидите там и порядок работы и всё прочее, прочее, прочее. Да, и там среди вот этих пунктов, которые там сформулированы, в том числе указано о том, что обязательно необходимо выявлять мнение общественности.
КВ: Учёт и анализ мнений.
Лялин: Да, да, да. У нас есть периодическая печать в каждом районе, местные газеты которые муниципалы издают. Мало ли таких возможностей для того чтобы обсудить тот или иной вопрос? Нигде, заметьте, нигде, ни в одной газете это не было обсуждено. Делается это всё очень приватно или иначе втихаря. Ничего не делалось и основанием, самое главное, служили обращения Пупкина.
КВ: Наличие обращения, в принципе, соответствует порядку.
Лялин: Соответствует. Но неизвестно кто такой этот Пупкин. Вы меня извините, я говорю не конкретные фамилии. Хорошо, скажу Иванов, Петров, Сидоров. Нет группы, нет никого, чтобы убедиться, что этот человек представляет какую-то организацию или какое-то сообщество.
КВ: Если это не на основе общественного мнения, то по каким критериям выбирается то или иное название?
Лялин: Некто, выходит с инициативой, потому, что он знает члена бюро или там еще кого-то: давай вынесем на заседании бюро. Бюро, 5 человек, обсуждает это дело. А уже решение бюро выносится на заседании топонимической комиссии, и комиссия должна рассматривать предложения бюро. То есть, всё это междусобойчик хороший.
КВ: Это вы описываете действующий механизм. А как он должен быть устроен с точки зрения процедуры, законности и так далее? Там должны быть соцопросы? Должны быть какие-то публикации в СМИ? Хотя бы когда-нибудь на вашей памяти проводилась такая процедура?
Лялин: Да, проводилась. Каким образом? Кто-то, скажем из бюро Топонимической комиссии, но в порядке подготовки, едет на заседание общественного совета в районе. В районах везде есть общественные советы при главах администраций. Он выступает на этом общественном совете и говорит: вот поступило предложение, например, Исаакиевскую площадь переименовать. Дальше на этом общественном совете обсуждается. Это уже общественность считается. Потому, что совет общественный. Затем к этому прикладывается план части города где определена эта улица, или эта площадь, или что-то другое. Чтобы было ясно, что эта площадь находится на пересечении Лиговского проспекта и Невского проспекта, условно. Вот видите, какие вокруг названия? Поэтому надо и тут вернуть старое название.
КВ: То есть, жители самих улиц в этом процессе не имеют никакого слова?
Лялин: Никакого. Это и не интересно никому. Я думаю, что жители могут повлиять прежде всего на мнение администрации города. Да и Топонимическая комиссия имеет только совещательный голос, рекомендательный.
КВ: На основе её решения составляется проект постановления Правительства.
Лялин: Да. Но, тем не менее, это только проект. А подпишут его или нет — неизвестно. Конкретно по советским улицам Топонимическая комиссия, ещё при Яковлеве, рекомендовала переименовать Советские улицы в Рождественские. Яковлев не подписал. Тогда спустя некоторое время, Топонимическая комиссия вновь инициировала эту идею при Матвиенко. И она не подписала. Подпишет ли теперь губернатор или не подпишет — это уже от него будет зависеть. Посмотрим, в какой мере он будет благосклонно относиться к людям, которые здесь живут.
КВ: Тогда надо, чтобы люди как-то выразили свое отношение.
Лялин: Увы, их никто не спрашивает. Мало того, на этом заседании Топонимической комиссии выступал первый секретарь КПРФ, Ольга Ходунова. Она выступала с такой пламенной речью, сделала заявление. Она же выражала интересы определенного сообщества?
КВ: Хотя бы тех, кто за неё голосовал.
Лялин: Да-да. Я тоже буду выступать с такими же оценками, пламенным возмущением. Потому что это действительно никуда не годится. Я глубоко убеждён что эти 70 лет Советской власти — это тоже история нашей страны. Что вообще означает само понятие «возвращение исторического названия»?
КВ: В законе есть определение, хотя и смутное.
Лялин: На последнем заседании, я говорил, что это лазейка: когда вы пытаетесь переименовать, прикрываясь тем что это возвращение исторического названия. Это в чистом виде лазейка, иезуитская лазейка. Переименовывать она не имеет права, а возвращать исторические названия может. А что, это не история России? Разве в эти годы не было войны? Люди не ушли на фронт, не отдавали свои жизни? Разве не было восстановление народного хозяйства? Это 70 лет жизни страны это что, извините, коту под хвост? Как можно? Ну и что, что я получил при этом образовании. Ну и что, что я вырос в этой стране. Ну и что, что я вот такой весь живой и здоровой. Они просто это хотят уничтожить.
КВ: Это и история с табличкой Колчаку…
Лялин: Да, история с табличкой Колчака, с доской Маннергейма и защиты докторской диссертации Александрова. Ну и так далее. Мы две или три недели тому назад вручали здесь грамоты, знаки детям нашего города за знание истории нашей страны. Это обнадеживает. Только это обнадеживает потому, что всё остальное это всё гиблое. Надежда умирает последней. Хотя, вроде как, избитая фраза. Тем не менее она силы придает.
