Турция нарастила мощь своей «мягкой силы» в Средней Азии. Интервью

Турция уже давно проявляет большую активность в Средней Азии. Одним из главных инструментов распространения турецкого влияния является Организация тюркских государств (ОТГ). Уже разработан даже общий стратегический документ «Видение тюркского мира до 2040 года», который определил приоритеты сотрудничества стран организации на ближайшие два десятилетия.

Турция крайне заинтересована закрепить свое влияние в Закавказье и Средней Азии и вытеснить оттуда Россию. Сделать Анкара это может лишь в том случае, если за ее спиной находится Запад. Всё это прекрасно понимают в самой Турции, и разница между оппозицией и действующим президентом Тайипом Реджепом Эрдоганом заключается в том, что первые будут откровенно и открыто противодействовать интересам России, а второй делает это тайно с улыбкой дружелюбия на лице. Впрочем, ущерб нашим интересам от этого меньше не станет.

Прокомментировать турецкие достижениях на ниве интеграции тюркских государств в Центральной и Средней Азии, а также угрожающие российским интересам новые турецкие подходы к проведению внешней политики ИА Красная Весна попросила у тюрколога, специалиста по международным и межнациональным отношениям, доктора политических наук, заведующего Отделом Ближнего и Постсоветского Востока ИНИОН РАН, профессора Дипакадемии МИД РФ Владимира Алексеевича Аваткова.

Читайте также: Стремление к расширению страны в ядре турецкой идентичности. Интервью

ИА Красная Весна: Два года назад мы с вами обсуждали экспансионизм Турции и турецкий подход ко внешней политике. Вы отметили, что это народ, ядро идентичности которого предрасположено к расширению. Он будет двигаться всюду, где нет стен, а увидев стены, попытается их преодолеть — перелезть, пробить, подкупить, и остановится только когда поймет, что это невозможно.

Как изменилась ситуация на среднеазиатском направлении? Есть ли перемены к лучшему в нашей политике?

Владимир Аватков: Количество стен в мировом политическом процессе стало больше. Везде. За это время произошла разбалансировка всей системы международных отношений — раз. Два — происходит все большая диссоциация постсоветского пространства из того состояния, в котором оно существовало после развала СССР.

Постсоветское пространство больше не является единым. Оно состоит из ряда кластеров. Во-первых, это четкая дихотомия Восток — Запад.

Запад постсоветского пространства все больше приобретает черты классического Запада. Со всеми плюсами и минусами. А Восток и Юг — классического Востока — со всеми плюсами и минусами — лидероцентризм, ориентация на иное течение времени, другое отношение к человеку, к собственности.

Восток и Юг постсоветского пространства точно сложились. Средняя Азия как подсистема международных отношений, скорее, сложилась. Конечно, они очень разные — казахи, киргизы — это очень разные этносы. Это турки стремятся работать с ними так, чтобы превращать во что-то сходное, и для Турции желательно, чтобы это все были турки.

Российская Федерация всегда исходила из того, что это разные народы со своими традициями и историей, которые надо уважать.

Закавказье в стадии поиска себя — между Востоком и Западом. Азербайджан, понятно, тяготеет к Востоку, Грузия — к Западу, а Армения в радикальном поиске нового позиционирования себя.

Что касается европейской части постсоветского пространства — она не сложилась. Запад постсоветский не сложился. Он медленно, но верно поглощается двумя мегапроектами — Западом и Россией как цивилизацией. Мы являемся центром притяжения для Белоруссии — это надо четко понимать и нести ответственность за тех, кого мы…

ИА Красная Весна: Притягиваем?

Владимир Аватков: Да, притягиваем — это точное слово в данном случае. Если мы говорим об Украине — это failed state («несостоявшееся государство» — государство, неспособное поддерживать свое жизнеспособное существование — прим. ИА Красная Весна) — это было понятно с самого начала. Но были какие-то шансы, и пытались это государство формировать.

Запад не сложился потому, что Прибалтика выбрала путь интеграции с Европейским Союзом и полностью поглощена ЕС.

ИА Красная Весна: А он мог сложиться?

Владимир Аватков: Мог, конечно, если бы он находился между Россией и Западом. А его достаточно быстро начали поглощать европейские страны — Прибалтика была быстро поглощена по своей воле.

ИА Красная Весна: Могли бы, если бы захотели, но не захотели?

Владимир Аватков: В Прибалтике не захотели. Хотели приобрести эту субъектность Украина и Белоруссия. Важно проследить разницу — Белоруссия выбрала позицию сотрудничества с Россией и пыталась не конфликтовать с Западом. Но в итоге конфликт с Западом все равно возник. Украина — все очевидно.

Возвращаясь к Средней Азии. Что за это время принципиально изменилось? Турция все эти годы формировала интеграционные платформы с тюркскими государствами постсоветского пространства. Для все более плотного взаимодействия в рамках этих интеграционных платформ по экономическому, политическому, ментальному, образовательному направлениям.

Турция делает акцент на двух направлениях в рамках интеграции — первое — направление СМИ — единое информационное пространство — то, чего не было. Турки создают единое информационное поле. Зачастую, читая наших партнеров или друзей из Казахстана и Азербайджана, мы будем видеть турецкую точку зрения.

ИА Красная Весна: А с этим можно что-то сделать, или уже сейчас невозможно?

Владимир Аватков: Можно. Для этого нам нужно делать то же самое, как минимум. Но когда у вас ключевое информационное агентство входит в партнерство с Турцией — это не партнерство, а подчиненное положение.

Наши российские СМИ там представлены, но этого недостаточно. Зачастую, приехав в гостиницу в Казахстане, видишь одну желтую газетенку на русском и десять журналов на турецком. Пока это не изменится — не о чем разговаривать.

Это первый трек. Сращивание информационных пространств.

ИА Красная Весна: Но учитывая эпоху, в которую мы сейчас живем, со всепроникновением информации, это получается даже мощнее, чем «мягкая сила» в образовании? Ведь люди в информационное поле погружены ежеминутно.

Владимир Аватков: Это важно. И то, и другое важно. Образование — это второй трек. Школы, детские сады, где образование фактически ведется на турецком. И дело даже вообще не в языке. Я очень часто слышу от коллег о важности распространения русского языка. Предположим, в Азербайджане самое большое количество школ с русским языком. Так? Так. И что это значит? Ни-че-го это не значит.

Точно так же, как на Украине все говорили по-русски. Ну и что? От того, что люди говорят по-русски, логика в их головах не становится дружественной нам. Говорение на русском языке и мышление в рамках наших логик не равнозначны друг другу.

Многие поляки до сих пор говорят по-русски. Эстонцы говорят по-русски. Но это не значит, что они с нами на одних позициях.

Чтобы они были с турками в одних позициях, есть система образования, которую Турция продвинула далеко вперед. Есть система информации и печати, она сейчас по сути объединяется.

И есть третья сфера — сфера безопасности, куда турки пошли с бешеной скоростью

ИА Красная Весна: То есть, наши стены стали ниже…

Владимир Аватков: А они есть? Россия исходит из невмешательства во внутренние дела.

ИА Красная Весна: Где баланс между защитой наших интересов вблизи от наших границ и невмешательством во внутренние дела?

Владимир Аватков: Мы не вмешиваемся во внутренние дела наших партнеров из Средней Азии. Они нам за это очень благодарны, уважают нашу позицию. Но в это же время турки вмешиваются.

Турки формируют единое информационное пространство. Недавно министр обороны Азербайджана с гордостью сообщил, что все офицеры получают образование в Турции.

Страны постсоветского Востока, Средняя Азия в частности, все больше и больше ориентируются в плане безопасности на Турцию — туда поставляют новейшую технику, турки обучают местную полицию, службы безопасности, военных.

ИА Красная Весна: Но ведь тема безопасности всегда была важной составляющей нашего сотрудничества с ними.

Владимир Аватков: Мы же обсуждаем, что изменилось за два года? Первое — сращивание систем информации, второе — Турция вошла в систему безопасности, которую Анкара раньше не трогала, опасаясь нашей реакции. Учитывая, что Турция — член НАТО.

И пусть мы не понимаем про пантюркизм, не понимаем, что это опасно, но приход Турции, допустим, на пространство Азербайджана, нами должен априори восприниматься как приход члена НАТО в дружественный нам Азербайджан. Союзное нам по документам государство. Открытие там любых турецких баз — это открытие баз НАТО.

ИА Красная Весна: Открытие баз страны НАТО, но «страны» можно вычеркнуть?

Владимир Аватков: Абсолютно верно, «страны» можно вычеркнуть. И третье — за эти два года еще большее количество выпускников турецких учебных заведений стали замами министров и руководителями высокого уровня в странах постсоветского Востока.

ИА Красная Весна: Попробую Вам возразить с позиций защиты нашего подхода ко внешней политике. У Турции есть вами же регулярно озвучиваемое «многостулье», как минимум — двустулье. Мы играем на этом поле, Турцию перетягиваем ближе к себе: строим АЭС «Аккую», предлагаем проект газового хаба, зерновую сделку, договоренности по Сирии. Балансируем наши интересы. Они не будут нам слишком мешать, потому что нарушится слишком много чувствительных для них связей. Это может сработать?

И сразу второй вопрос — многостулье — надолго? Они могут определиться с одной из сторон, потому что один из стульев из-под них совсем выдернут?

Или они в какой-то момент и вовсе встанут со стульев и скажут, что достаточно выросли, чтобы вообще не ориентироваться на кого-то?

Владимир Аватков: Во-первых, Турция-то сидит на своем многостулье, политика многостулья свойственна Анкаре — подразумевает многовекторность. Демонстрацию России своей независимости, а Западу — своих антироссийских устремлений. Это приносит Турции бонусы, она становится хабом, центром, через который проходят торговые пути и кровеносные сосуды коридоров сводят все ресурсы Турции.

Но. Это Турция, а мы-то не хаб. Мы как себя определяем в соответствии с Концепцией внешней политики (КВП)? Как государство-цивилизацию. Это государство, к которому должны тянуться. Потому что мы самобытны и осознаем свой собственный исторический путь.

ИА Красная Весна: И у нас есть своя историческая миссия.

Владимир Аватков: Да, есть историческая миссия. Все, что включено в новую редакцию КВП, не буду цитировать. У турок этого всего нет, потому они пока претендовать на статус мировой державы могут весьма относительно. Хотя и пытаются.

Мы-то, заявляя, что мы являемся государством-цивилизацией, наверно должны предлагать что-то миру. В этой связи возникает вопрос — а что именно мы предлагаем?

ИА Красная Весна: Безопасность и способность посадить всех за стол переговоров и помочь договориться?

Владимир Аватков: Это очень хорошо. И нам даже наверно скажут спасибо за то, что мы помогаем. Наверно скажут. Не обязательно. Может скажут, а может и не скажут.

Что же делают турки? Благодаря их политике, медленно, но верно, все большее количество стран начинает зависеть от них. Экономически, геополитически. Турция при нынешней власти будет продолжать политику хаба и политику многостулья — они связаны между собой. Без этой политики нет правящей элиты, а без правящей элиты нет этой политики.

ИА Красная Весна: Спасибо большое за ваши ответы, Владимир Алексеевич!