Влияние цифровых технологий на психическое развитие детей

27 августа в Уфе прошла организованная «Родительским Всероссийским Сопротивлением» конференция «Дистанционное образование: непростые выводы массового социологического опроса граждан». Выступали психологи, педагоги высшей школы, учителя, депутаты Госдумы, общественники.

Цифровизация школ взбудоражила российское общество. Опрос АКСИО показал, что как родители, так и дети столкнулись с большими проблемами после перехода на удаленку. Идет трансформация всего образования. Важной и страшной частью проблемы является воздействие цифровизации на мозг.

Ей посвятила свой доклад на конференции клинический психолог, эксперт РВС Жанна Тачмамедова. Ее доклад открывает серию публикаций материалов конференции в газете «Суть времени».

==================================================

10 декабря 2020 г. председатель правительства РФ Михаил Мишустин своим постановлением инициировал проведение эксперимента по внедрению в России цифровой образовательной среды (ЦОС). Эксперимент продлится до конца 2022 года. Министерство просвещения заявило о том, что эксперимент будет проводиться в 14 субъектах Российской Федерации.

И понятно, что эксперимент этот не для того затеян, чтобы потом отказаться от цифровизации. Очевидно, что после 2022 года ЦОС придет во все школы России. РВС как родительская организация не могла не начать изучать — внимательно и всесторонне — это явление. У нас сформировалась своя позиция по данному поводу. Но мы решили, что очень важно понять, как наше общество относится к этому, по сути, революционному новшеству, фундаментально меняющему подход к образованию детей.

Весной 2021 года мы провели масштабный социологический опрос, посвященный цифровизации образования. В опросе АКСИО приняли участие 34 632 респондента практически из всех регионов Российской Федерации.

Сегодня мы озвучим только некоторые его результаты. Он очень большой, там было много вопросов, касавшихся как цифровизации в целом, так и отдельных ее элементов. Не все еще цифры опубликованы и проанализированы, но некоторые принципиально важные результаты мы сегодня обсудим. (См. рисунок 1.)

Начать стоит с того, что бо́льшая часть населения ничего о ЦОС не знает. Только 37% опрошенных смогли сказать, что слышали о программе ЦОС до опроса. Причем процент тех, кто знает о ней, практически постоянен во всех социально-демографических подгруппах. И в среде родителей школьников тоже. Это значит, что ЦОС внедряется без целенаправленного информирования заинтересованных групп или же граждан информировали из рук вон плохо.

Поэтому отношение к ЦОС в целом у граждан оказалось неоднозначное, ибо они выражали свое отношение к тому, о чем даже не слышали. Но когда мы стали выяснять их оценки относительно каждого отдельного ее элемента, то стало понятно, что граждане отрицательно относятся к большинству составляющих цифрового образования. (См. рисунок 2.)

Так, например, к дистанционному образованию (которое является частью ЦОС, дистанционные технологии прописаны в документах ЦОС) у граждан отношение в целом отрицательное. Вот ответы на вопрос № 21: «Как отразилось „обучение с использованием дистанционных технологий“ на Ваших детях и детях Ваших знакомых?» (См. рисунок 3.)

Результаты ответов по вопросу № 21 свидетельствуют, что как минимум половина граждан считают, что дистанционное обучение плохо влияет на детей: 55% считают, что снизилась успеваемость, 50% — что повысилась утомляемость, 52% — что выросла загруженность, 50% — что у детей ухудшилось здоровье, 64% — отметили, что у учащихся упала мотивация к учебе. В целом цифры говорят о том, что граждане (половина и более) отрицательно относятся дистанционному обучению. (См. рисунок 4.)

О том, как пагубно сказалось прошлогоднее дистанционное обучение на детях, писали многие специалисты — и наши, и западные. Не буду останавливаться на этом, многие слышали об исследовании, которое провела группа ученых из НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр здоровья детей» Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Они провели масштабное исследование здоровья российских школьников, находившихся на дистанционке в период пандемии коронавируса. И отмечают, что с использованием дистанта резко выросли и вышли на первое место отклонения в области нервно-психической сферы. У 83,8% выявлены неблагополучные психические реакции пограничного уровня. Только 13,4% школьников смогли адаптироваться к условиям дистанционного обучения.

Отмечается и нарушение физического здоровья, но нас сейчас интересует психическое развитие детей.

Надо сказать, что жители России отрицательно относятся не только к дистанту. Они в целом не хотят цифровизации школы.

И это нельзя объяснить любимыми аргументами либералов, считающих, что большинство таких граждан — ретрограды, луддиты, люди, борющиеся с прогрессом. Далее мы покажем, что российские граждане имеют все основания тревожиться по поводу цифровизации образования и отвергать ее.

Цифровое обучение, дистанционное обучение — это обучение в некоей искусственной виртуальной среде. Дети, да и взрослые, всё больше времени проводят в этой искусственной среде. И если раньше она была дополнением к реальности, то теперь она начинает занимать всё более значительное место в жизни человека. Если раньше человек проводил время в реальности, на своем рабочем месте, а ребенок — в школе или детском саду, и там они существовали в реальном мире и имели с ним дело, то теперь всё больше людей работают дистанционно.

Детей также медленно, но верно загоняют в цифровой виртуальный мир. И чем больше наши власти это отрицают, тем больше загоняют. Сам по себе процесс цифровизации обучения проходит так, что даже если дети будут приходить в школы, то там им будет навязан всё тот же цифровой мир: интерактивные доски, видеоуроки, электронные книги и учебные пособия.

Но погружение в виртуальный мир не проходит для человека бесследно. Оно серьезно воздействует даже на взрослого человека, а на ребенка оно оказывает не просто сильнейшее воздействие — оно начинает его специфическим образом формировать.

И здесь может возникнуть вопрос: а чем, собственно, плох этот искусственный цифровой мир? Ответить на этот вопрос можно, если мы понимаем, для чего взрослому человеку и ребенку нужна реальность.

Залогом развития (и физического, и психического) человеческого существа является получение реального практического и чувственного опыта. Человеческий мозг развивается, получая информацию о внешнем мире: о запахах, звуках, цветах, вкусе и т. д. Информацию о свойствах окружающей среды и предметов он получает через взаимодействие с ними, через движение.

У маленького ребенка мозг очень неразвит. Но когда ребенок начинает взаимодействовать с миром, информация, полученная от органов чувств, запускает процессы развития мозга.

Она перерабатывается в нервные импульсы, которые поступают в мозг, они передаются по клеткам мозга, от нейрона к нейрону, создают нейронные цепи, образуя некие, если можно так выразиться, пути и тропинки.

Так наш мозг учится обрабатывать информацию. В детском возрасте эти тропинки простые и коротенькие: ребенок получает какое-то ощущение, сигнал, и он немедленно на него реагирует. Потом, со временем, они становятся всё длиннее и сложнее, они соединяются с другими тропинками. Поведение ребенка становится всё сложнее и осмысленнее, параллельно с этим развиваются структуры мозга. И тропинки протаптываются ко всё более сложным структурам мозга, отвечающим за высокие уровни интеллектуальной деятельности.

Но штука в том, что тропинки к этим сложным структурам мозга должны протаптываться постепенно, начиная с простых. Как ни удивительно это звучит, но для того, чтобы человеку в абстрактных задачах с большей эффективностью осмысливать форму шара, ему надо в определенном возрасте поиграть с мячиком.

Процесс формирования мозга идет вплоть до взрослого возраста. Формирование путей, соединяющих самые отдаленные участки мозга, идет до наступления совершеннолетия и даже позже. И всё это время — т. е. начиная с рождения, создаются, растут, ветвятся эти тропки, эти пути, по которым сигналы идут в разные стороны.

Вот почему самая главная деятельность ребенка в школьном возрасте — учебная — должна быть реальной, а не виртуальной. Вот почему цифровизация образовательного процесса будет тормозить развитие ребенка.

Если мы себе что-то представляем, абстрактное или конкретное, то это умение создать во внутреннем взоре, в воображении предметы в пространстве у нас возникло за счет того, что когда-то в детстве мы получили телесный, практический опыт ориентации в пространстве. Мы через практический опыт узнали, что значит «выше», «ниже», «в центре», «справа», «слева», «ближе», «дальше». Все эти представления появились у нас в процессе формирования тех самых первых тропок. При осуществлении абстрактных мыслительных операций мозг использует эти тропки, они включены в систему работы других модулей мозга, уже более сложных. Но работа этих последних невозможна или неэффективна без этих самых первых тропок.

Поэтому когда говорят, что для того, чтобы ребенок был успешен в математике, ему надо развивать моторику, то совсем при этом не шутят.

Что происходит с мозгом во время цифровых форм обучения?

Исследования показывают, что обу­чение письму цифровым способом отрицательно сказывается на способности к чтению как у взрослых, так и у детей. Это доказано в ходе нейробиологических исследований, проведенных с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ). Если человек изучал буквы традиционным способом — писал их от руки, то запоминание букв сопровождалось возбуждением активности в моторных участках мозга. Соответственно, и при узнавании этой буквы активизировались моторные участки мозга.

Если ребенок учил буквы с помощью экрана и клавиатуры, то такой активизации не происходило. Моторных следов памяти в такой ситуации не формируется, потому что движение нажатия клавиши никак не связано с формой буквы.

А такой моторный след делает процесс узнавания буквы по ее зрительному образу более эффективным. Вывод: для того, чтобы лучше запомнить, как пишется слово, ребенку надо его написать рукой, а не просто увидеть на экране.

Действительно, при цифровом способе работы с информацией снижается память. Когда человек вместо переписывания задания и выполнения его в собственной тетради просто ставит галочки или перетаскивает какой-то объект на экране, он выполняет гораздо меньше действий, чем когда он пишет всё это от руки.

Но дело в том, что легче — не значит лучше. Чем больше действий совершает ребенок, тем больше глубина проработки информации, которую он получает. Чем больше глубина проработки, тем больше нейронов и синапсов задействовано в процессе обработки информации, тем больше импульсов через них проходит. И тем больше развивается мозг и способность учиться: синапсы увеличиваются или число их увеличивается, либо эти процессы идут параллельно.

И чем более мощно проходит обработка импульсов, тем оптимальнее информация запечатлеется в памяти. А если облегчить ребенку задачу и дать ему написать букву одним нажатием клавиши, то это в значительной степени лишит мозг возможности развиваться, да и информация будет обработана поверхностно и значительно хуже запомнится.

Среди немецких студентов был проведен любопытный эксперимент. Для них были созданы несколько десятков предметов, не существующих в природе. Студенты должны были запомнить эти предметы, суметь выделить их свойства, а затем отнести к какому-то классу объектов. То есть осуществить некоторые мыслительные операции.

Студентов разделили на две группы. В одной группе студентам позволяли этими предметами манипулировать, а в другой группе они могли их только зрительно изучать. Так вот оказалось, что те, кому позволялось манипулировать предметами, смогли быстрее их запомнить, и быстрее и успешнее могли совершать с ними мыслительные операции. И помогло им в этом наличие моторного следа, возникшего в мозгу в процессе манипуляций с предметами. То есть мы имеем дело с тем, что пассивное цифровое обучение, по сути, снижает скорость и качество совершения мыслительных операций.

Итак, мы видим, что при цифровом обу­чении хуже развивается память, медленнее и хуже развивается мышление. И дело не в том, что надо просто подобрать более удачные методики. Дело в самой этой технологии. Компьютеры и гаджеты облегчают обучение школьников. Но, повторимся, в деле обучения детей, в процессе активного развития мозга легче — не значит лучше.

Есть еще один психический процесс, который сильно разрушается именно цифровыми технологиями.

Нарушения внимания

В 2016 году в Университете штата Мичиган было проведено исследование, в котором была выявлена корреляция между использованием ноутбука в университетских аудиториях и более низкими результатами оценок. Оказалось, что даже умные и целеустремленные ученики не могли устоять перед соблазном просматривать сайты социальных сетей и читать электронные письма в классе.

Нарушения внимания во многом обус­ловлены так называемой «многозадачностью», характерной для процесса взаимодействия с цифровыми носителями. Любой контент в интернете, даже учебный, обычно напичкан множеством ссылок, отвлекающих внимание видео и картинок. И даже если их там нет, ребенок всегда может открыть соседнее окно в браузере. В результате внимание его постоянно скачет с одного объекта на другой.

Существуют исследования, показывающие, что постоянная стимуляция мозга такими цифровыми сигналами затрудняет процесс обучения. В результате у детей начинаются трудности с концентрацией внимания, занятия становятся менее продуктивными.

Воображение

Гвоздем программы цифрового обучения, на которое уповают цифровизаторы, является обучение с помощью материалов, представленных в интерактивной форме.

Однако интерактивность не способствует более глубокой обработке информации. Ребенок может остановить движение картинки, изменить ее скорость, но всё равно движущаяся картинка не позволит изучить объект по-настоящему глубоко. Движущаяся картинка будет концентрировать существенную долю внимания ребенка на том, как она собственно движется, на привлекательном объекте. При этом она будет отвлекать от глубокого понимания самой сути изучаемого.

Кроме того, если раньше учитель показывал детям в классе несколько картинок, а затем что-то рассказывал, он таким образом стимулировал работу воображения учеников, учитель и ученик находились во взаимодействии.

Дети в этот момент работали над получаемым материалом в достаточной степени активно.

А если дети смотрят видео, их участие в процессе пассивно, воображение не работает. Да, они наблюдают диковину, но действительно ли они в этот момент развиваются? Конечно, существуют такие ситуации, когда важно показать какое-то явление в динамике. Но в целом стремление визуализировать всё для наглядности не приведет к улучшению интеллектуальных показателей. И мы помним принцип: чем больше глубина проработки материала, чем больше человек затратил усилий, тем лучше он запомнит.

Кроме того, чем активнее участие ребенка в учебном процессе, тем выше у него мотивация.

Мотивация

На что еще упирают сторонники цифровизации? На то, что материал, представленный в интерактивном виде, якобы будет лучше мотивировать к учебе. Детям будет интересно и весело воспринимать материал, говорят они. Но не надо спешить радоваться этому.

Во-первых, дети могут быть замотивированы на такой способ обучения, но при этом показывать низкие результаты. Французские исследователи Франк Амадье и Андре Трико, изучающие влияние цифровых технологий на процесс обучения детей, даже придумали для этого явления термин «парадокс предпочтения-производительности».

Во-вторых, когда ребенок демонстрирует высокую мотивацию сделать домашнее задание на компьютере-планшете, что именно он хочет: выполнить задание или посидеть за компьютером-гаджетом и поиграть с яркими картинками?

Это аспект мотивации, рожденный попыткой превратить обучение в игру, в развлечение, вводит в заблуждение немало людей.

А если дети всё время учатся только на такой мотивации — на игровой и развлекательной (нам ведь настойчиво говорят про геймификацию образования), — то велика опасность, что более зрелая мотивация к учебе у них так и не сформируется.

Сторонники цифровизации всё время пытаются развлекать ребенка, всё время боятся, что ему станет скучно, поэтому они забивают ему голову многочисленными роликами, интерактивными картинками, ссылками, ребенок всё время ведом куда-то. Но на самом деле нет ничего ужасного в том, что дети испытывают скуку. Они должны иметь дело с не всегда приятными эмоциями, чтобы уметь с ними справляться. А скука, в конце концов, подталкивает ребенка к исследовательской деятельности.

И последнее: любое пассивное и опосредованное взаимодействие с объектом снижает мотивацию к этому самому взаимодействию.

Заговорив о мотивации, мы тем самым уже прикоснулись к сфере эмоционального и личностного развития ребенка. Что же происходит в сфере межличностных коммуникаций?

Педагоги говорят о том, что так называемые интерактивные доски, которые настойчиво внедряются в школах, притягивают к себе внимание детей и связь между этим большим экраном и ребенком формируется в ущерб связи между учителем и ребенком или между ребенком и другими детьми.

А если сравнить усвоение материала в классе или виртуально, то исследования показывают, что дети вспоминают усвоенный материал намного лучше, когда они общаются и обсуждают его не виртуально, а вживую. Личное общение дает больше информации для переработки. Эта переработка является более эмоциональной и глубокой.

Онлайн-контакт, пусть даже через видеоконференции, действительно значительно беднее живого человеческого общения. При таком виртуальном общении теряется значительная часть невербальных сигналов, вызывающих у слушателя эмоциональный отклик и дающих ему более полную картину происходящего.

Так что этот заведомо скудный и урезанный виртуальный контакт приводит к тому, что знания усваиваются более поверхностно.

Способность к эмпатии

Исследования показывают, что общение через экраны препятствует приобретению навыков общения, необходимых для жизни в социуме. Например, исследование, проведенное учеными из Калифорнийского университета в 2014 году, показало, что проведение времени перед экранами отрицательно влияет на способность детей-подростков распознавать мимические сигналы. Если дети не способны понимать другого человека, они не способны взаимодействовать с другими. Как они будут жить в обществе, функционировать в нем? Они будут обречены на одиночество?

Большое число виртуальных друзей в соцсетях при этом не приводит к хорошему развитию социальных навыков. Наоборот, активное использование виртуальных социальных сетей оборачивается сужением круга общения в реальности.

Исследование шведских ученых выявило четкую взаимосвязь между использованием гаджетов и развитием стресса и депрессии.

Стресс обусловлен той самой многозадачностью. Люди думают, что отдыхают, заполняя небольшие промежутки времени играми, электронными письмами, текстами. Но исследователи говорят, что это на самом деле утомляет и снижает творческие способности. Некоторые нейробиологи идут еще дальше, утверждая, что наш мозг может стать зависимым от цифровой стимуляции.

Интернет-зависимость

Ученые и медики всерьез признают интернет-зависимость психическим заболеванием. Интернет-зависимость основана на феномене непредсказуемости. Выходя в интернет, человек сталкивается со множеством случайных факторов, он может найти новую информацию или новых людей, и эта новизна чрезвычайно влечет. Сильно человека привязывают к себе соцсети. Подростки боятся выходить из них надолго, чтобы не пропустить что-то новое. В результате они фактически приобретают психическое заболевание, разрушающее их жизнь. Как тут не вспомнить наше Министерство просвещения, бездумно призывающее детей пользоваться соцсетями?

Выводы

Цифровизация образования началась в России несколько позже, чем в других государствах. А там, в прогрессивных странах, уже столкнулись со множеством разрушительных последствий этой цифровизации. За последние годы по всему миру было проведено множество исследований, свидетельствующих о том, что как только в школах появляются компьютеры (которые используются не на уроках информатики, а для обучения в целом), то немедленно в этих школах начинает снижаться успеваемость. И теперь мы понимаем, почему это так.

«В среднем за последние десять лет страны, которые сделали значительные инвестиции в информационные и коммуникационные технологии в области образования, не зафиксировали каких-либо заметных улучшений в знаниях школьников в области понимания письменной речи, в математике и естественных науках», — сообщается в отчетах Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся для стран ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития), (OCDE/РISA, Connectés pour apprendre? Les élèves et les nouvelles technologies, 2015).

По тем же оценкам РISA, там, где цифровые технологии использовались чаще, чем в среднем по странам ОЭСР, успеваемость была значительно ниже. Ученики, которые часто использовали компьютеры в школе, «демонстрировали ухудшение достижений в понимании письменной речи по сравнению со своими обычными результатами».

«А после определенной черты использования компьютера или планшета учащиеся уже вовсе переставали понимать написанное». Таковы выводы РISA: чем больше частота использования компьютеров в школе, тем ниже показатели понимания письменной речи (OCDE/РISA, Connectés pour apprendre? Les élèves et les nouvelles technologies, 2015).

Цифровое обучение тормозит развитие детей, искажает его, разрушает как когнитивную, так и эмоциональную сферу ребенка. Кроме того, оно просто значительно менее эффективно. Особенно когда нет живого взаимодействия учителя и ученика.

Да, безусловно, не стоит отказываться от замечательных виртуальных лекций, которые могут быть хорошим дополнением к основному процессу обучения. Но учителя, преподающие естественные науки, прекрасно знают, как иногда важно подобрать конкретные слова для конкретного ребенка, чтобы объяснить особенно трудную задачу. Как при этом нужен живой контакт с ребенком. Поэтому цифровизаторы, всерьез обсуждающие процесс обучения, при котором «один учитель будет учить тысячи учащихся», мягко говоря, лукавят. Самый лучший учитель в мире в таком режиме ничему не сможет научить детей. Обучение — это не только процесс трансляции информации. Это передача знаний от человека к человеку. И мертвой цифре в этом процессе места нет.