Как Эфиопия поссорилась со всеми соседями и Китаем, и при чем тут Британия

Эфиопия, наш новый союзник по БРИКС, за последние несколько месяцев стала главным возмутителем спокойствия на Африканском Роге, пошла на конфликт с главными региональными игроками и почти вступила в новую войну.

Премьер-министра Эфиопии Абия Ахмеда обвиняют в имперских амбициях, а страны-соседи уже рассматривают его действия как посягательство на свои территории. Последней каплей стало соглашение Эфиопии с самопровозглашенным Сомалилэндом.

Что же происходит с Эфиопией, и что стоит за «меморандумом о взаимопонимании» с Сомалилэндом, который вызвал негодование во всем регионе и за его пределами?

Выход к морю как экзистенциальная проблема

Эфиопия — единственная африканская страна, которая никогда не была колонией. Это вторая по численности населения страна Африки (120 млн человек). В постсоветский период она смогла достичь серьезного роста ВВП — в 2008 году он составил 11%.

Страна сохранила высокий показатель роста экономики, пережив восстание оромо и смену власти, пандемию COVID-19 и гражданскую войну. По информации Всемирного банка, это одна из самых быстрорастущих экономик на континенте. В 2022–2023 финансовом году экономика Эфиопии выросла на 7,2%.

Несколько лет назад Эфиопия осуществила крупнейший инфраструктурный проект, который также вызвал враждебность со стороны соседних стран — строительство Великой плотины эфиопского Возрождения (GERD, ГЭС «Хидасе») на Голубом Ниле. Страна, 70% населения которой еще недавно жило без света, уже два года продает энергию в соседние Джибути, Южный Судан и Кению.

Строительство гидроэлектростанции на Голубом Ниле премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед в свое время назвал экзистенциальной проблемой. Равной по значимости проблемой Ахмед еще в октябре 2018 года назвал выход страны к морю:

«Эфиопия — это остров, окруженный водой, и страна, страдающая от жажды, — сказал Ахмед, — Красное море и Нил будут определять Эфиопию. Они взаимосвязаны с Эфиопией и станут основой, которая либо приведет к развитию Эфиопии, либо приведет к ее упадку».

Также в 2018 году Ахмед заявил о необходимости возродить военно-морской флот, который необходим для обеспечения безопасности торговых судов в Красном море и Аденском заливе.

«Мы построили одни из наиболее сильных сухопутных и военно-воздушных сил в Африке… Мы также должны обеспечить все возможности для наших военно-морских сил в будущем», — заявил он тогда в своем выступлении по государственному телевидению.

Чтобы вести международную торговлю кофе, удобрениями, зерном и топливом, Эфиопия пытается выстроить свою морскую логистику в сопредельных странах, имеющих выход к Красному морю. От этого зависит ее экономическое развитие.

При этом тридцать лет назад, до отделения Эритреи, у Эфиопии было море, порты и военно-морские силы. Страна была отрезана от Аденского залива после того, как в 1993 году, после трех десятилетий войны, прибрежная Эритрея обрела независимость.

Сейчас Эфиопию от Красного моря с востока отделяют территории четырех стран: Эритрея, Джибути, через которую в настоящее время Аддис-Абеба осуществляет около 90% всех отгрузок, а также Сомали и отделившаяся от Сомали непризнанная республика Сомалилэнд.

Соглашение с Сомалилэндом

1 января 2024 года Эфиопия и Сомалилэнд подписали меморандум о взаимопонимании, который предусматривает 50-летнюю аренду Эфиопией порта в Бербере, 20 км береговой линии у Сомалилэнда в обмен на признание ее независимости и долю в авиакомпании Ethiopian Airlines.

Правительство Сомали назвало сделку по порту с Аддис-Абебой «возмутительной» и «несанкционированной». Из Могадишо был выслан посол Эфиопии. Сомалийские власти также пригрозили выслать тысячи эфиопских военнослужащих, размещенных в стране в рамках миротворческой миссии по борьбе с исламистской террористической группировкой «Аш-Шабаб» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Напомним, Сомалилэнд в 1991 году после войны за независимость отделился от Сомали. С тех пор Сомалилэнд действует самостоятельно, хотя и имеет небольшие доходы — доступ непризнанной страны к международной торговле и финансированию очень ограничен.

Столица Сомалилэнда Харгейса печатает собственные паспорта, выпускает свои деньги и проводит выборы. А Могадишо рассматривает любое международное признание Сомалилэнда как посягательство на суверенитет Сомали.

«Федеральное правительство Сомали рассматривает это как враждебный шаг, который… представляет собой вопиющее нарушение и вторжение в независимость, суверенитет и территориальную независимость Федеративной Республики Сомали», — сказано в правительственном заявлении по поводу меморандума Эфиопии и Сомалилэнда.

Возмутители спокойствия

В спор Сомали и Эфиопии вмешались несколько стран и международных организаций. Большинство из них поддержали Сомали. Африканский союз, Египет, Катар, Турция выступили с заявлениями, в которых призвали Эфиопию уважать суверенитет соседнего государства.

США после подписания меморандума о взаимопонимании между Эфиопией и Сомалилэндом также вступились за Сомали.

«Соединенные Штаты признают суверенитет, единство и территориальную целостность Сомали, включая Сомалилэнд», — заявило посольство США в Могадишо.

То же самое сделали ЕС, Организация исламского сотрудничества (ОИС) и Лига арабских государств (ЛАГ). В своем заявлении ЛАГ, членом которой является Сомали, посоветовала Эфиопии «придерживаться правил и принципов добрососедства».

В то же время межправительственный орган по развитию, восточноафриканский торговый блок IGAD отказался принять чью-либо сторону, призвав решить проблему мирным путем. В Могадишо заявили, что ответ IGAD не соответствует должному осуждению.

Раздор продолжается уже более полугода. Обе стороны стоят на своих позициях, но ведут переговоры — 15 июня в Джибути прошла встреча лидеров Сомали и Сомалилэнда. Глава администрации самопровозглашенного государства Муса Сабихи призвал международное сообщество признать независимость Сомалилэнда.

А 1 июля представители Эфиопии и Сомали провели переговоры при посредничестве Турции. Министры Сомали и Эфиопии подтвердили свою приверженность мирному разрешению разногласий и договорились провести второй раунд переговоров 2 сентября.

Турция в Сомали

Турция не случайно выступает посредником. В феврале Сомали заключило с Турцией соглашение о военном и экономическом сотрудничестве. Эфиопская газета Addis Standart 27 апреля заявила, что соглашение предоставляет Анкаре почти полное военное влияние на суше, на море и в воздухе над Сомали.

Исполняющий обязанности министра иностранных дел Сомали Али Омер Мухаммед заявил, что рамочное соглашение между Турцией и Сомали по обороне и экономическому сотрудничеству «было очень важным, поскольку оно усиливает мощь безопасности» Сомали.

Также издание отмечает, что «расширенное военное соглашение между Анкарой и Могадишо может помешать планам Эфиопии по доступу к Красному морю».

Помимо этого, «значительное военное присутствие Турции в Сомали может послужить ключевой картой в руках Анкары в любых будущих переговорах с США, потенциально влияя на масштабы сотрудничества или разногласий между Анкарой и Вашингтоном на Ближнем Востоке».

«Однако Турция полагает, что Аддис-Абеба будет уделять приоритетное внимание поддержанию хороших связей с Анкарой в свете продолжающегося спора с Египтом», — отмечает Addis Standart.

При этом Сомали не ограничивается поддержкой одной Турции. В феврале на полях дипломатического форума в Анталье глава МИД Сомали Мухаммед заявил, что Могадишо обратилось за помощью и к другим союзникам для возможного замещения пока действующих в стране миротворцев из Эфиопии:

«Мы начали применять дипломатию по-другому в Сомали. Прежде всего, мы обратились к нашим партнерам и объединили наших близких союзников на разных платформах… Например, у нас есть совет из пяти членов. Турция, Катар, ОАЭ, Великобритания и США оказывают нам политическую поддержку, а также поддержку в области безопасности».

Эфиопия и Китай

До соглашения с Сомалилэндом порядка 90% всех отгрузок Эфиопии обеспечивалось через Джибути. Страна-порт зависит от разгрузки и погрузки товаров в Эфиопии и зарабатывает на этом около $1,5 млрд в год. Но переориентация Эфиопии на порт в Бербере задела не только Джибути — гораздо большие издержки несет Китай.

Пекин является крупнейшим торговым партнером Эфиопии в мире. Самые крупные инвестиции идут из КНР. Также Эфиопия имеет крупный внешний долг (около $28 млрд) почти половина которого приходится на долю КНР. Кроме того, Китай построил железнодорожную линию протяженностью 752,7 км, соединяющую Эфиопию с Джибути в рамках инициативы «Один пояс, один путь».

Ранее бывшим оператором терминала Джибути была компания DP World, которая находится под управлением крупнейшего мирового инвестора Dubai World, принадлежащей правительству ОАЭ. Однако власти Джибути в 2018 году расторгли контракт и изгнали ее — после того, как DP World создала еще один коридор для импорта Эфиопии в Сомалилэнде. Деятельность перешла к контролируемой Пекином China Merchants, которая купила 23,5% акций порта за $350 млн.

Арабская компания обратилась в суд в Лондоне. После долгих разбирательств суд постановил, что DP World должна получить $700 млн в качестве возмещения ущерба и процентов от Джибути и China Merchants, но сам порт остался в управлении китайских инвесторов.

Кроме многомиллиардных потерь, которые вызвала переориентация Эфиопии на Берберу, есть и политический аспект, важный для Китая. Правительство Сомалилэнда, с которым Аддис-Абеба заключила соглашение, входит в число правительств, признавших Тайвань.

Сомалилэнд и ОАЭ

В 2016 году Сомалилэнд заключил сделку на развитие и эксплуатацию контейнерного терминала порта Бербера. Согласно информации ресурса The Loadstar, 51% концессии принадлежали DP World, 30% — правительству Сомалилэнда и 19% — Эфиопии.

К 2022 году доля собственности DP World в этом объекте выросла до 65%. Простой факт заключается в том, что $442 млн, которые DP World вложила в порт, окупятся только в том случае, если он будет обрабатывать эфиопские грузы.

По заявлению председателя DP World Султана Бин Сулайема, Бербера будет хорошим источником дохода для DP World и должна стать мощным стимулом для эфиопской экономики. По его словам, насколько Бербера нуждается в Эфиопии, настолько же верно и обратное — ее 120-миллионное население и обильные сельскохозяйственные мощности нуждаются в больших возможностях, нежели предлагает порт Джибути.

Как утверждается в статье The Loadstar от 5 января, Джибути, скорее всего, окажется в проигрыше. По информации ресурса, 70% от годовой пропускной способности порта в 1,25 млн TEU (стандартный транспортный контейнер, общепризнанная единица грузоподъемности) приходится на эфиопов. Бербера может захватить половину эфиопского бизнеса Джибути в 875 000 TEU (единица грузоподъемности) и больше на более позднем этапе.

Стоит отметить, что компании из ОАЭ Dubai Ports World (DP World) и Abu Dhabi Group (AD Group), крупнейшие мировые портовые операторы, в последние годы резко наращивают свое присутствие на континенте. DP World присутствует в 12 африканских странах и вложила в континент около $3 млрд.

Как утверждает доцент Джорджтаунского университета в США Кен Опало, ОАЭ теперь «идут лицом к лицу с Пекином». Эмираты входят в четверку крупнейших инвесторов в Африке на протяжении последнего десятилетия.

Старые хозяева

Стоит напомнить, что Сомалилэнд — это в прошлом Британское Сомали. Вполне логично, что вся история не обошлась без участия Великобритании.

Как отмечается в упоминавшейся ранее статье The Loadstar, на порт в Бербере «наряду с нераскрытыми инвестициями Фонда развития Абу-Даби, $23 млн также поступили от британских налогоплательщиков в форме суверенного фонда благосостояния CDC», переименованный в 2022 году в British International Investment (BII). И это только часть — британцы также являются соинвесторами в строительство Берберского коридора, дороги длиной 250 км, соединяющей порт и экономическую зону с шоссе и сухим портом на границе с Эфиопией.

Отметим, что в правительстве Великобритании в 2024 году звучали призывы признать независимость бывшего британского протектората.

Глава МИД Великобритании Дэвид Кэмерон в феврале заявил, что признание Сомалилэнда может положить конец кризису на Красном море. Кэмерон встретился с Гэвином Уильямсоном, который ранее занимал должности министра обороны и министра образования, чтобы обсудить официальное признание Сомалилэнда в условиях эскалации кризиса на Красном море.

«Если мы не воспользуемся этой возможностью, это сделают другие, и мы потеряем союзника в чрезвычайно стратегическом месте, который имеет огромную добрую волю к Великобритании», — заметил Уильямсон.

Что все это значит?

История с портами в Восточной Африке может иметь серьезные последствия для региона. Для Сомалилэнда меморандум о взаимопонимании с Эфиопией является желанным разрешением ее неопределенного статуса. Для Сомали — «актом агрессии». Он ставит под угрозу миротворческую миссию Африканского союза в Сомали.

Не совсем понятно переориентирование Эфиопии с Джибути на Сомалилэнд и в экономическом плане — самым крупным торговым партнером, кредитором и инвестором Эфиопии все равно является Китай. Пекин согласится вести торговлю с Эфиопией через Сомалилэнд, признавший Тайвань, и порт, принадлежащий почти открыто враждебным ОАЭ?

Но Эфиопия действует достаточно смело и оставляет для себя поле для маневра. Она провела переговоры с Сомали, на которых Аддис-Абеба не дала однозначного ответа о приверженности соглашению с Сомалилэндом. На переговорах было сказано о мирном разрешении конфликта.

Эфиопия ведет переговоры и с Джибути. Ранее, после изгнания DP World, премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед обратился к Джибути с просьбой о приобретении доли в порту, но получил отказ. А 24 июня текущего года представители Эфиопии снова прибыли с визитом в Джибути, где посетили порт и провели переговоры с местным правительством, уделив особое внимание «укреплению двусторонних связей между странами».

Кроме того, Аддис-Абеба продолжает искать и других партнеров для выхода к морю — это могла бы быть Эритрея, с которой именно Абий Ахмед заключил мирное соглашение еще в 2018 году (за что получил Нобелевскую премию мира). И даже Судан, в настоящий момент охваченный гражданской войной.

Так, 9 июля эфиопский лидер встретился с главнокомандующим армией Судана генералом Абдель Фаттахом аль-Бурханом в Порт-Судане, став первым иностранным лидером, посетившим его с начала конфликта между армией и военизированными Силами быстрой поддержки (RSF).

Надо отдать должное Эфиопии — в ситуации, когда в регионе действуют десятки местных и мировых игроков, в том числе Китай, ОАЭ, США, Турция и Иран, Аддис-Абеба яростно пробивается к морю и пытается действовать на своих условиях. По всей видимости, правительство Абия Ахмеда действительно считает проблему выхода к морю экзистенциальной.

Читайте также: Эфиопия пришла к мирному соглашению после двух лет гражданской войны