Иран: внутренние проблемы. Интервью

Понимание ситуации в регионах, в которых находятся наши геополитические союзники является ключом к выстраиванию долгосрочного, стратегического, взаимовыгодного партнерства с этими странами. К числу таких государств безусловно относится Иран и понимание его стратегии на Ближнем Востоке крайне важно для нашей страны.

Обсудив внешнеполитическую стратегию Ирана на Ближнем Востоке в первых двух частях этого интервью перейдем к разговору о внутренней ситуации в Иране. А она непростая, как и в любой другой многонациональной стране.

Читайте также: Иран: региональная стратегия и внутренние проблемы. Экспорт идеологии исламской республики

Читайте также: Иран: региональная стратегия и внутренние проблемы. Поддержка шиитов на Ближнем Востоке.

Внутринациональные угрозы стабильности Ирана

ИА Красная Весна: С региональной внешней политикой Ирана мы разобрались. Давайте заглянем внутрь страны и обсудим ситуацию с национальными меньшинствами в этом государстве. В каких иранских провинциях наиболее неспокойно?

Лана Раванди-Фадаи: В Иране в последние четыре десятилетия больше всего инцидентов, сопровождавшихся человеческими жертвами, наблюдалось в районах расселения курдов (несколько западных иранских провинций, но прежде всего — провинция Курдистан) и белуджей (провинция Систан и Белуджистан).

Рисунок 1. Этническая карта Ирана.

Самая нестабильная обстановка была в провинции Курдистан: с марта 1979 по декабрь 1982 года в регионе шла самая настоящая война между курдскими повстанцами во главе с Демократической партией Иранского Курдистана и правительственными войсками. Погибли более 10 тыс. человек, а 200 тыс. бежали из своих домов.

Вооруженные столкновения периодически возобновлялись: в начале 1990 — х годов, а потом — в 2004 году, под предводительством новой политической силы Пейджак (ответвление Рабочей партии Курдистана, которая в Турции признана террористической организацией). Но число убитых было гораздо меньше — несколько сотен.

Важный фактор сепаратизма — то, что у курдов нет своего государства, а также они разделены между Ираном, Турцией, Ираком и Сирией. Но при этом Иракский Курдистан близок к фактической независимости от центрального правительства и быстро развивается. Это стимулирует сепаратизм у части курдов.

ИА Красная Весна: В чём причина волнений курдов?

Лана Раванди-Фадаи: К сожалению, Иракский Курдистан сильно отстает в развитии от большинства других провинций в Иране. В регионе наблюдаются проблемы с обеспечением жильем, водой, электричеством.

Среди молодежи безработица в нем достигает целых 60%. Также курды ощущают определенную дискриминацию в плане недостаточно развитого книгоиздательства на курдском языке, недостаточного количества суннитских мечетей, а губернаторами провинции, как правило, назначаются персы, и только один раз (при Хатами) был назначен курд, но и то — не суннит, а шиит.

В Курдистане до недавнего времени сохранялась достаточно высокая (по меркам Ирана) рождаемость (сейчас она уже резко упала), и наблюдается достаточно высокий процент молодежи. Этот фактор тоже способствует нестабильности. Определенные успехи в развитии региона за последние десятилетия конечно есть, особенно в области сельского хозяйства, но они пока недостаточны.

ИА Красная Весна: Теперь расскажите, пожалуйста, о Систане и Белуджистане.

Лана Раванди-Фадаи: Кроме Курдистана, в 2000-х годах нестабильная ситуация наблюдалась в остане (провинции) Систан и Белуджистан. Особенно активно против иранского государства действовала группировка Джундалла, основанная в 2003 году 19-летним Абдельмаликом Риги.

Риги обвинял исламский режим якобы в «терроре» против белуджского народа, а также выступал за свободное исповедание суннизма и борьбу против всех форм дискриминации. В 2009 году Риги даже написал письмо генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну, президенту США Б. Обаме и премьер-министру Турции Р. Т. Эрдогану, в котором обвинил исламский режим в репрессиях и дискриминации против белуджей.

Белуджи, как и курды, тоже являются разделенным народом без своего государства, причем большинство их проживает в Пакистане (более 6 миллионов, или более 70% от общего числа белуджей в мире). Этот факт может подстегивать сепаратизм части иранских белуджей. Также Систан и Белуджистан является самой бедной и экономически слаборазвитой провинцией Ирана.

Джундалла, несмотря на красивые фразы о защите прав национальных меньшинств, фактически перешла к самому страшному методу борьбы — терактам. Она убивала членов КСИР, полицейских, чиновников и даже верующих шиитов на их собраниях в мечетях.

Члены группировки ненавидели шиитов и считали их «кафирами» — неверными, заслуживающими истребления. Всего от рук группировки погибли около 400 человек.

Джундаллу в Иране стали называть «людоедами» за их жестокие убийства. Иранские власти разгромили группировку в 2010 году, тогда главарь террористов Риги был убит, а остальные лидеры арестованы.

В настоящее время в провинции Систан и Белуджистан имеются террористические движения, но они гораздо слабее, чем Джундалла, а протест в основном происходит в мирных формах, как было в 2022-2023 годах.

В этом остане самое тяжелое экономическое положение в Иране. По оценкам, почти половина населения не имеет работы. Особенно сильно страдают от бедности местные крестьяне.

Только недавно была произведена газификация региона. Очень большой головной болью властей является контрабанда оружия и наркотиков, и многие иранские полицейские и военные героически погибают, борясь с вооруженными бандами контрабандистов.

Также у белуджей до сих пор сохраняется особенно высокая рождаемость, а значит, там проживает очень много молодежи, в отличие от всех других народов Ирана, у которых рождаемость сильно снизилась. В среднем у иранских белуджей рождается 4 ребенка на женщину, в то время как во всем Иране — около 2.

Постоянный быстрый рост молодежи мешает улучшить социально-экономическую ситуацию и не дает снизить безработицу. По переписи 2016 года, 67% населения Систана и Белуджистана моложе 30 лет — это рекордный показатель для иранских провинций. Население провинции в 2011-2016 годах росло в среднем на 1,8% в год — это очень быстрый рост.

ИА Красная Весна: Есть ли в Иране проблемы с арабским населением?

Лана Раванди-Фадаи: В последние несколько лет одним из крупных очагов протестов стала арабоязычная провинция Хузестан. Наиболее сильные протесты прошли в ней в течение трех недель летом 2021 года.

С 15 июля по начало августа 2021 года провинция была охвачена беспорядками, которые прошли не только в главном городе — Ахвазе, но и захватили другие населенные пункты — Изе, Махшехре, Хорремшехре, Абадане, Сусенгерде, Шадегане и др. Поводом стал водный кризис, совпавший с сильнейшей за последние полвека засухой, а также рекордной жарой (+50 градусов по Цельсию), а также постоянные перебои с электроэнергией.

В таких условиях отсутствие работающих кондиционеров и водоснабжения — просто катастрофа! Кроме того, были прогнозы, что Иран накроет еще «пятая волна» COVID-19, связанная с распространением нового штамма «Дельта», а провинция Хузестан наиболее пострадала от пандемии.

Однако истинной причиной протестов называют целый комплекс социальных и внутриполитических проблем, которые регион испытывает на протяжении вот уже многих лет, — устаревшие системы ирригации и водоснабжения, а также неэффективное администрирование, включая многолетние коррупционные схемы.

Бывший заместитель главы департамента по охране окружающей среды Каве Мадани (в настоящее время политический эмигрант, старший научный сотрудник Международного центра Макмиллана и региональных исследований Йельского университета) в интервью CNN прямо назвал Иран «водным банкротом». «Иран не может полностью восстановить свои водно-болотные угодья, водоносные горизонты и реки за короткий период времени … Иран должен признать свое водное банкротство…», — сказал он.

К. Мадани считает, что в результате многолетней бесхозяйственности и бесконтрольного расширения сельскохозяйственного сектора в провинции произошло пересыхание рек, водохранилищ, снижение уровня грунтовых вод и т. д. По его мнению, это нанесло необратимый ущерб всей инфраструктуре водоснабжения Ирана, несмотря на все предупреждения международных экспертов.

Еще в 2019 году Институт мировых ресурсов (World Resources Institute, WRI), ведущий аналитический центр по вопросам окружающей среды, в своих исследованиях сообщал, что ИРИ входит в первую десятку стран мира, которые испытывают наибольший дефицит воды, ежегодно потребляя около 80% от всех своих ресурсов. Согласно этим неутешительным прогнозам, «даже небольшие периоды засухи, которые будут усиливаться из-за изменения климата, могут привести к ужасным последствиям».

ИА Красная Весна: Раз уж мы перешли к экономическим вопросам, какие действия и какие структуры считаются виновными в водном кризисе в Иране?

Лана Раванди-Фадаи: Как уже говорилось, одной из причин кризиса с водоснабжением, с чем согласны и иранские эксперты, явилось непродуманное строительство гидроэлектростанций и ирригационных систем. Многие проекты осуществлялись без серьезных научных исследований, надлежащей геологической разведки или учета местных климатических и географических условий.

Главной мишенью для критики стал КСИР, контролирующий значительную часть иранской экономики непосредственно или через подведомственные ему структуры. Именно под его эгидой было осуществлено большинство таких проектов. Особенно это касалось грандиозного проекта «Бехештабад» («Цветущий рай»), по которому предусматривалась переброска водных ресурсов из Хузестана в Исфахан.

Рисунок 2. Водная проблема остро стоит в Иране.

Его реализация была поручена группе «Хатам аль — Анбия», являющейся фактически экономическим подразделением КСИР. Известно, что «Хатам аль — Анбия» в настоящее время контролирует 812 официально зарегистрированных иранских компаний, заключивших в общей сложности около 1700 госконтрактов.

Также к перебоям с водоснабжением привела интенсификация сельского хозяйства за счет активной эксплуатации местных ресурсов. По информации канала «Аль-Арабия», большинство компаний по выращиванию сахарного тростника (одной из главной сельхозкультур Хузестана) также принадлежат КСИР и связанным с ним фирмам («Салман Фарес», «Амир Кабир», «Фараби», «Дабель Хузай» и др.), которые ввели в эксплуатацию около 47 тыс. га за счет конфискации земельных участков у местного населения.

Дополнительной причиной систематических перебоев с электричеством стал майнинг криптовалюты, когда КСИР и частные фирмы решили заработать биткойны на фоне снижения валютных поступлений от продажи нефти. В результате на долю страны приходилось более 4,6% глобальной мощности, используемой для добычи биткойнов в промышленных масштабах в последние годы.

Это и стало причиной массовых отключений электричества, т. к. старые сети, не прошедшие модернизацию в условиях санкций, просто не выдержали нагрузки и вышли из строя.

ИА Красная Весна: Как государство справилось с волнениями?

Лана Раванди-Фадаи: Для подавления вспыхнувших уличных беспорядков власти предприняли традиционные силовые меры в экстренном порядке. По предварительным данным, за всё время было арестовано около 2000 человек, число погибших оценивается по разным источникам в 12 человек (включая представителей правоохранительных органов), и это несмотря на то, что старейшины местных арабских племен обращались к протестующим с призывом сохранять мирный характер демонстраций и не причинять ущерб государственной и частной собственности.

Позднее власти заявляли, что многие участники протестных акций были освобождены после вынесения «административного предупреждения». Но вопрос остался открытым, так как власти отказались предоставить точные данные о количестве задержанных. Главная особенность нынешних протестов — их прохождение под политическими лозунгами с призывом к смене государственного строя Исламской Республики.

Несмотря на запоздалые попытки властей ограничить работу интернета, как это обычно делалось, особую роль сыграли глобальные социальные сети, где наибольшей популярностью пользовались хэштеги типа «Ahwaz_Revolt», а также многочисленные ролики с эпизодами столкновений между демонстрантами и силами правопорядка.

Верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет 23 июля 2021 года призвала власти Ирана обратить внимание на текущие проблемы Хузестана, а также выразила обеспокоенность чрезмерным применением силы и «ростом количества случаев гибели, арестов и избиений протестующих». В свою очередь официальный представитель МИД ИРИ Саид Хатибзаде заявил, что в этом политически мотивированном обращении содержатся ложные обвинения и непроверенная информация.

Однако правозащитные организации Amnesty International в отчете от 23 июля и Human Rights Watch в отчете 29 июля предоставили информацию об использовании силами безопасности огнестрельного оружия и слезоточивого газа при разгоне демонстрантов. По их мнению, это является превышением полномочий, поэтому правительство должно расследовать все эти инциденты, привлечь к ответственности всех виновных, освободить задержанных, а также сообщить точное количество погибших (называлась цифра около 10 человек).

Тем не менее протесты были подавлены силовыми методами с привлечением местных подразделений «Басидж» и КСИР. Кроме того, по сообщению арабских оппозиционных инсайдеров, местных сил оказалось для этого недостаточно, поэтому властям пришлось привлекать дополнительный иностранный контингент — около 1500 человек из подконтрольных КСИР иракских отрядов «Аль-Хашд аш-Шааби» (The Popular Mobilization Forces, PMF). Ранее уже была информация также из оппозиционных источников о привлечении отрядов PMF с такими же целями во время волнений в Хузестане в 2018-2019 годах.

ИА Красная Весна: Лана Меджидовна, давайте подробнее остановимся на недавних беспорядках, которые прокатились по Ирану в 2022 году.

Лана Раванди-Фадаи: В ходе последних массовых протестов, активно проходивших в сентябре-декабре 2022 г., самая большая активность, помимо Тегерана, была зафиксирована именно в районах, населенных национальными меньшинствами: те же самые Курдистан, Белуджистан, Хузестан, а также Иранский Азербайджан. Поводом к протестам послужила смерть (или намеренное убийство, по версии протестующих) представительницы национальных меньшинств — курдянки Махсы Амини.

Национальные меньшинства требуют, в том числе, расширения своих культурно-языковых прав: введение своих языков в обязательную школьную программу этих провинций, расширение книгоиздательства на местных языках, а также увеличение финансирования из центрального бюджета для решения острых социально-экономических проблем. Особенно недовольны недостаточным финансированием жители Хузестана: ведь эта провинция приносит в иранский бюджет основные доходы от нефти, но средств для собственного развития у нее остается в несколько раз меньше, чем она отдает центральной власти.

ИА Красная Весна: Лана Меджидовна, спасибо за обстоятельный разговор. Давайте подведем итоги. Из того, что мы услышали, можно сказать, что региональная стратегия Ирана основана на поддержке шиитов по всему Ближнему Востоку, а корень внутренних противоречий лежит в том же конфликте суннитов и шиитов, а также стремлении к автономии многочисленных национальных групп, проживающих в Иране.

Лана Раванди-Фадаи: Да, Иран успешно наладил связь с шиитскими группами от Ливана до Йемена и в своей внешней политике может опираться на них. Тем более, что в Иране построена Исламская Республика в соответствии с шиитским мировоззрением. В то же время политический шиизм приводит к конфликтам с религиозными меньшинствами (в первую очередь суннитами) в самом Иране. На этот конфликт накладываются этнические противоречия между титульной персидской нацией и меньшинствами, проживающими в Иране.

И в конце хотела бы добавить, что тема, которую мы начали обсуждать — конфликтология на Ближнем Востоке — обязывает нас обсуждать в том числе сложные, противоречивые, часто неприглядные явления. Однако без этого мы не сможем разобраться в процессах, которые идут на Ближнем Востоке.