Прозападная оппозиция в Грузии агонизирует. Что это значит для России?
В ноябре 2024 года на фоне ухудшения отношений с Западом правящая партия «Грузинская мечта» одержала победу на выборах. В ответ прозападная оппозиция отказалась входить в парламент Грузии и начала непрерывный уличный протест. Несмотря на угрозы со стороны Запада устроить международную изоляцию Грузии, активных действий со стороны ЕС и США так и не последовало.
Власти Грузии в 2025 году продолжили политику ужесточения законодательства в отношении финансируемых Западом организаций-иноагентов, а также пообещали наконец запретить партию Михаила Саакашвили «Единое национальное движение» и ее сателлитов.
В последние месяцы в Грузии идут суды не только над прозападными оппозиционными активистами. Начались аресты и крупных членов партии власти, еще недавно занимавших места в правительстве страны. Все это происходит под заявления властей Грузии о консервативном курсе страны и верности идеям вступления в ЕС и НАТО.
О текущей ситуации в Грузии рассказал Шота Мартыненко, лидер партии «Консерваторы за Грузию», выступающей за защиту традиционных ценностей и налаживание отношений с Россией. Он ответил на вопросы ИА Красная Весна о политической ситуации, внутренних проблемах и перспективах восстановления отношений с Россией.
Партия «Консерваторы за Грузию» была зарегистрирована весной 2025 года лидерами движения «Альт-Инфо». Движение было основано в 2019 году, а в 2021 году на его основе была создана партия «Консервативное движение», которая была упразднена властями весной 2024 года перед парламентскими выборами.
О политической ситуации в Грузии
ИА Красная Весна: Сегодняшние внутренние политические процессы в Грузии кажутся запутанными и порой необъяснимыми. Протесты и аресты не прекращаются. Что происходит в стране?
Шота Мартыненко: Дело в том, что доминирующие в грузинском оппозиционном сегменте силы — прозападная оппозиция — по сути сегодня агонизируют. В первую очередь это видно по заметному снижению размаха их уличных акций. Раньше они выводили десятки и даже сотни тысяч человек, а теперь пять-десять тысяч — это очень удачный митинг. В течение этого года их силы сократились в разы. Об этом свидетельствуют также крайне слабые результаты тех прозападных партий, которые не бойкотировали выборы.
Но это положительный эффект, который многие ошибочно воспринимают заслугой местной правящей партии. На самом деле главной причиной умирания прозападных сил является, можно сказать, один человек — [президент США Дональд] Трамп, который просто упразднил USAID. USAID вкладывала колоссальные средства в местную политику, как и в других странах. За счет этого в Грузии появился целый пласт финансируемой извне части населения. Их работой прямо являлось формирование политического общественного мнения.
Европейцы вкладывали намного меньше, и у них интерес к формированию своей политической сферы влияния намного слабее. У отдельных стран он вообще минимальный, а у ЕС в целом, у Брюсселя, он, конечно, имеется, но при этом у ЕС очень большая проблема неповоротливости ее бюрократии и внешней политики. Вот сейчас они выражают недовольство процессами в Грузии, хотят предпринять какие-то шаги. Но они по сути не могут организовать даже минимальные санкции. Потому что там если не будет согласия со стороны всех государств-членов, то решение принять практически невозможно.
США ввели санкции против Грузии при [предыдущем президенте Джо] Байдене, а Евросоюз так и не справился с этим по сей день. Так что можно сказать, что Евросоюз слишком громоздкий, и там слишком много мнений надо учитывать. В их повестке Грузия сегодня занимает очень дальнее, маловажное место.
Львиную долю вливаний и организационной работы брала на себя Америка и USAID. И вдруг финансирование оттуда прекратилось. Местные либералы и прозападники жалуются, что обещания Брюсселя заменить Америку и возместить недоплату с ее стороны остались пустым звуком. Ничего так и не было сделано.
Грузинское прозападное сообщество осталось почти без средств. В этих условиях их бо́льшая часть или уезжает за границу, или прекращает политическую деятельность, минимизирует свою активность. Какую-то часть, мы уже видим, пересажали.
Это все положительно, но при этом этот процесс сопровождается рядом опасностей. Они заключаются в том, что власть, видя ослабление этой оппозиции, пытается усилить свои рычаги контроля над населением и политическими процессами до такой степени, что политический процесс оказывается практически невозможным даже для патриотических, рациональных, традиционных, консервативных сил.
Власть приняла или принимает жесткие законы, которые могут и наверное будут использованы не только в отношении прозападных сил, которые и без того умирают. Фактический запрет на проведение любых протестных акций, запрет на оскорбление, а по сути критику правительства.
Они, скорее всего, будут использованы против любой оппозиционной мысли, например, такой как наша, тем более что у нас уже есть горький опыт притеснений со стороны власти. На прошедших выборах (в октябре 2025 года — прим. ИА Красная Весна) в местные органы самоуправления нам наконец удалось провести своих депутатов. Для нас это большая победа. Но в администрации к нам по-прежнему относятся с опаской.
ИА Красная Весна: Какое с Вашей точки зрения значение имели прошедшие местные выборы для Грузии?
Шота Мартыненко: Эти выборы были очень значимыми по ряду причин. Они послужили как бы переломным моментом в политических процессах в Грузии. Один из самых главных моментов тут — ослабление всего прозападного крыла, о котором я уже сказал.
Было изначально ясно, что бойкот выборов со стороны большинства прозападных партий ощутимо ударит по всему прозападному движению. В Грузии костяки партий и их главные активные фигуры по всем регионам определяются на основе выборов регионального самоуправления.
Бойкот, который был объявлен, лишил эти партии и того финансирования, которое они могли получать из государственного бюджета. Их региональный актив имел довольно большой стаж, большую мотивацию. И они его просто лишились. То есть прошедшие выборы, учитывая мизерные результаты немногих участвовавших в них западников, проблематизируют даже сохранение элементарной партийной инфраструктуры этих сил.
Исходя из этого, мы получаем вакуум в политическом пространстве. Открываются возможности для предложения других, альтернативных видений для привлечения вот этого уже осиротевшего во многом сегмента. Ведь некоторая часть этих избирателей просто недовольна процессами в стране и в принципе может даже прислушаться к нашей критической, но конструктивной позиции.
Что касается нашей партии, то результаты этих выборов были для нас просто решающими. Потому что нам удалось наконец пробить стену, которую перед нами воздвигла власть, и получить статус, имея который нас нельзя просто аннулировать, как это было сделано в прошлом году. Это довольно невероятная история с преградами, которые перед нами ставили. И они продолжались до последнего момента. Мы провели своих депутатов в 8 муниципалитетов из 69, в том числе в Тбилиси. Но на днях мы узнали, что в одном из округов мы, оказывается, не добрали 0,4 голоса для преодоления четырехпроцентного барьера. Не один голос, а 0,4. Это ведь как делается? Бюллетени в нашу пользу намеренно не засчитываются, они объявляются испорченными из-за какой-нибудь ерунды. В целом ряде других округов нам тоже «не хватило» одного, двух или четырех голосов.
Но в любом случае прошлогодняя фантасмагория больше не сможет повториться. Тогда перед парламентскими выборами нашу партию просто упразднили в обход всех законодательных норм. Причем дважды. Со ссылкой на откровенно высосанные из пальца бюрократические мелочи. Сначала аннулировали нашу первую партию «Консервативное движение», которая существовала несколько лет до этого. А после того как мы соединились с другой политической группой, эту вторую партию тоже упразднили. СМИ постоянно замалчивали наше существование. Не включали в опросы, не упоминали название. Теперь им будет сложнее это делать.
Кроме того, в прошлом году нам запретили иметь банковские счета. Финансирование со стороны сторонников стало очень трудно организовывать. Потом на двух лидеров нашей партии — Зураба Махарадзе и Константина Моргошия — американцы наложили санкции — ввели в список Магнитского из-за того, что мы организовывали в свое время с 2021 года митинги против пропаганды ЛГБТ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Главными организаторами этих протестов, которые в итоге привели к запрету этой пропаганды, были мы. Цели мы достигли, но получили санкции. Было и много других проблем. Бюрократия на каждом шагу ставила барьеры, растягивала время, придумывала абсурдные претензии.
Наши амбиции, наши интересы, конечно, намного более масштабны, чем текущие результаты в процентах, но мы все же победили.
Для нас главным ориентиром было продемонстрировать нашим избирателям, что прорыв возможен при минимальных средствах и при исключительно народной финансовой поддержке. Мы — практически единственная партия, которая финансируется только донациями сторонников. Никаких вливаний извне.
У нас очень большая группа активистов, которые имеют ячейки в разных уголках Грузии. Все делается на чистом энтузиазме и самоорганизации. Финансовых возможностей у нас в сотни раз меньше, чем у других партий. Они тратили сотни тысяч долларов в месяц только на рекламу в социальных сетях. Наши траты были около 3500 долларов, да и то только в течение одного месяца. При этом мы оказались среди всего лишь четырех партий, прошедших четырехпроцентный барьер, и наш результат примерно равен результатам главных оппозиционных партий, участвовавших в выборах.
ИА Красная Весна: Что означают аресты, обыски и допросы, которые идут сейчас вне связи с оппозиционными митингами? Речь ведь идет о самых крупных чиновниках прошлой администрации.
Шота Мартыненко: Это отдельная, довольно запутанная и непонятная история. То есть не до конца понятно, с чем это может быть связано, в чем мотив, почему решили арестовать или обыскать этих очень крупных и влиятельных бывших чиновников. И именно сейчас. Это такие люди, как бывший премьер-министр Гарибашвили. Это бывший глава госбезопасности Лилуашвили, который был самым влиятельным человеком в Грузии, не считая Иванишвили, бывший министр обороны Джуаншер Бурчуладзе (не путать с басом Паатой Бурчуладзе, который тоже в данный момент под арестом, но в связи с протестными акциями), и целый ряд других.
И вот есть большие вопросы. С чем это может быть связано? Потому что это были не просто крупные фигуры в правящей партии. Это были люди, которые были у истоков формирования этой партии. В 2012 году они были в ближайшем окружении Иванишвили. И они строили вот эту сегодняшнюю систему. Была неожиданностью и их отставка: Гарибашвили — в начале 2024 года, Лилуашвили — прошлой весной, затем был отправлен в отставку министр внутренних дел, арестован министр обороны и так далее. То есть долгий, последовательный процесс зачистки. Мы можем только на уровне анализа предполагать и выдвигать версии.
Возможно, имела место попытка или консолидация сил, направленных на организацию внутреннего переворота. Потому что такие жесткие меры явно ослабляют саму власть, вызывают демотивацию сторонников, дают пищу критикам.
Зачем это нужно? Допустим, они отправлены в отставку. Может быть, в чем-то не договорились, чем-то не угодили. Но после отставки, по идее, они уже не должны представлять опасность. А их преследуют и далее, значит, воспринимают как опасность и сейчас. На этом основании можно предположить, что они планировали какой-то переворот, возможно, намеревались отстранить от рычагов правления самого Иванишвили. Это для меня одна из самых убедительных версий. Вероятно даже, что переворот должен был совершиться с опорой на прозападные уличные протесты. На это, собственно, намекает сама нынешняя администрация, мол те фигуры, которые под следствием были связаны с лидерами текущих протестов. Соответственно, данная версия становится тем более реалистичной.
О внутренних проблемах в стране
ИА Красная Весна: Могли бы вы изложить Ваше ви́дение основных внутренних проблем Грузии?
Шота Мартыненко: Главными, экзистенциальными опасностями я бы назвал тяжелейшее положение с демографией и проблему миграции. Это сравнительно новые вызовы, которые накладываются на застарелые проблемы, в частности конфликты в Абхазии и Южной Осетии, и отношения с Россией. Эти вопросы требуют политического обсуждения в обществе. Они требуют критики, если власть делает опасные для общества и его будущего шаги. Поэтому оппозиционная мысль необходима Грузии хотя бы для того, чтобы справиться с проблемами, некоторые из которых предельно серьезные.
Например, недавно власть объявила, что вводит в Грузию арабских инвесторов, дубайскую компанию EMAAR с почти 7–миллиардной инвестиционной суммой, на которую собираются строить целых два города близ Тбилиси и Батуми. Вы понимаете, какая это сумма для Грузии? Это примерно две трети бюджета страны! И это колоссальная сумма, поэтому неминуемо станет сильным политическим фактором. Под какие гарантии это делается? Учитывая положение Грузии и ее реальные, прямо скажем, небольшие возможности, гарантии могут состоять только в предоставлении рычагов политического влияния.
Это требует критики, требует ответов со стороны общества, со стороны тех сил, которые не относятся ни к власти, ни к прозападным либералам.
Если принимаются законы, направленные как бы на контроль прозападных сил, то они же делают невозможной критику со стороны любых сил, в частности — патриотических. Это может очень плохо кончиться для Грузии. Таким образом, создались условия для возникновения реального авторитаризма в его самой нездоровой форме.
Власть, как я сказал, уже приняла соответствующие законы. Другое дело, что они пока не применяются активно. Например, это законы, аналогичные британским в области контроля над СМИ, которые сложно назвать свободой слова. То есть там идеологическая альтернативная мысль, то есть не глобалистская идеология — полностью блокируется. За это людей арестовывают, в том числе за их высказывания в социальных сетях и так далее.
У нас введен также запрет на «оскорбление власти». А оскорблением они могут счесть, и уже были такие примеры, например, высказывание в адрес такого-то чиновника, что он, скажем, грабил государство.
Есть закон, по сути запрещающий проведение митингов. И там формулировки довольно жесткие. Если митинг не понравится полиции, и она велит разойтись, а они не расходятся, то есть легальная возможность этих людей арестовать.
ИА Красная Весна: С чем связано ухудшение демографической ситуации в Грузии?
Шота Мартыненко: В прошлом году в Грузии родилось 39 000 детей, что является самым низким показателем в истории независимой Грузии. Для оценки динамики достаточно посмотреть, сколько рождалось 10 лет назад. 60 000! И смертность у нас уже значительно превышает рождаемость. Причины, думаю, в первую очередь экономические. Люди просто боятья не смочь обеспечить детей нормальными условиями жизни, дать образование и так далее.
Но есть еще одна колоссальная проблема — это очень быстрый отток населения и приток мигрантов. Цифры, которые озвучивает власть, думаю, не передают реальную ситуацию. Население Грузии по официальным данным Национальной статистической службы Грузии, в ноябре 2024 года составляло чуть более 3,9 миллиона человек. Из них иностранными гражданами с ПМЖ в Грузии являются 6,6%, то есть около 257 тысяч. Однако тут не учтены нелегальные мигранты, число которых превышает 25 тысяч по данным МВД, а также мигранты, находящиеся в Грузии в течение менее 12 месяцев. Но с тех пор, как были опубликованы эти данные, прошел еще почти год, за который приток мигрантов только увеличился. И это в основном мигранты из Азии и Африки. Очень много, в частности, пакистанцев. Они в большинстве либо студенты, либо трудовые мигранты, занятые в секторах доставки, строительства, дорожных работ и т. п. Если сложить все это вместе, выходит, что примерно каждый десятый житель страны является мигрантом.
Проблема состоит в том, что из-за большого оттока населения объективно формируется дефицит рабочей силы. Соответственно, крупный бизнес просто заинтересован в том, чтобы кто-то работал, то есть чтобы была не просто дешевая рабочая сила, а вообще какая-нибудь рабочая сила.
А почему уезжает все это население? В Грузии на бумаге выглядит все радужно, экономический рост довольно впечатляющий, хотя многие аналитики считают, что данные подтасованы. Но в любом случае этот экономический рост приходится только на крупный бизнес. Богатеют богатые.
Например, во многом экономический рост происходит от возросшей транзитной функции Грузии после начала СВО России на Украине, возможно, еще и войнах на Ближнем Востоке. Россия, которая под санкциями, объективно нуждается в транзитах, через которые она получает ресурсы. И, следовательно, рост по этой части приходится на очень узкий круг влиятельных людей в Грузии, которые курируют этот транзит.
Но многие люди просто не сводят концы с концами. Доходы большей части населения на меняются, а цены растут. Когда после 2022 года приехало много жителей России, это внесло свой вклад в рост экономики, но это страшно взвинтило цены. С тех пор никакого равновесия не установилось. Фактическое обеднение населения продолжается.
Теперь о Европе. У нас с ЕС уже восемь с половиной лет как безвизовый режим. В Европе за это время сформировалась определенная экосистема для Грузии. Многие грузины там обосновались. И у новых грузин, которые хотят туда уехать, уже есть там знакомые, близкие, которые их принимают и ориентируют, где и как найти работу, где жить и т. д. Поэтому отток рабочей силы и молодежи (студентов) упрощается и растет. Грузины уезжают, а у них на родине пространство уже заполняется приезжими дешевыми работниками. Если уехавшие грузины хотят вернуться, то их рабочие места уже заняты, причем людьми, которые делают то же самое намного дешевле.
Со всем этим очень трудно бороться, исходя из того, что крупный капитал Грузии, его объективный интерес уже идет в разрез с объективным интересом народа. Интерес крупного капитала — в увеличении притока дешевой рабочей силы из стран Азии и Африки.
О взаимоотношениях России и Грузии
ИА Красная Весна: Ваша партия известна тем, что редко ошибалась в своих оценках и прогнозах. Вы даже предсказали масштабное военное противостояние между Россией и Украиной за несколько месяцев до начала СВО. И многое другое, например приход Трампа. Хотелось бы услышать, каковы сегодня Ваши оценки и позиции в связи с долгосрочными перспективами Грузии в международном контексте, в частности в связи с развитием ее отношений с Россией.
Шота Мартыненко: Проблема грузинского общества заключается в том, что нам объективно необходим диалог с Россией и взаимовыгодные с ней отношения. Этого не может отрицать ни один логически мыслящий человек. В таком диалоге заинтересована и сама Россия. Но из-за раздробленности политических позиций в Грузии, из-за все еще чрезвычайно большого влияния прозападных настроений, этот процесс не развивается.
В медийном и политическом пространстве сильна русофобская повестка. Ее главные представители на политической арене может быть и ослабли, потому что Америка перестала их финансировать, но при этом настроения никуда не исчезают. Поэтому из-за непопулярности позиции диалога власть не решается на шаги, необходимые на государственном уровне.
Она ведь получила свои 81% при огромной неявке на выборы. Ее проценты на самом деле проценты от проголосовавших, которых всего 40% от общего числа избирателей. А вероятно, на деле голосовало и того меньше. А из голосовавших значительная часть — это административный ресурс. Эти люди, может быть, власть в душе вовсе и не поддерживают. То есть у правящей партии нет настоящей массовой поддержки, реальной легитимации. От этого появляется нерешительность.
Поэтому мы как-то застряли в положении, когда государство не может вести не то что диалога с Россией, а, по сути, вообще никакой внешней политики. Оно как бы оцепеневшее и не в состоянии совершать какие бы то ни было внешние шаги, проводить что-то в жизнь.
Я говорил в начальной части нашей беседы об авторитарных сдвигах в законодательстве и правлении нашей страны. Они и тут имеют значение. Потому что даже если правительство не в состоянии что-то осуществлять, какие-то шаги могли бы делать, например, оппозиционные партии. Я не имею в виду прозападную уличную оппозицию, а здоровую рациональную, государственно мыслящую. Она могла бы хотя бы как-то подталкивать власть к каким-то решениям. Да и формировать соответствующее мнение в народе.
Наша партия, например, сделала очень многое для формирования альтернативного общественного мнения. В связи с той же поддержкой православной церкви или необходимости диалога с Россией. Лет пять назад это было просто опасно. Могли арестовать. Сейчас же это может быть еще не самая популярная позиция, но она уже обсуждается, население от нее не шарахается.
В политикуме слово «русский», прилагательное «русский» употребляется как оскорбление. Правящую партию «Грузинскую мечту» прозападные СМИ и активисты называют «р-р-русской», «Русской мечтой» и т. д. Но при этом в среде основного населения русские туристы, например, которых очень много, не встречают отрицательного отношения. Можно даже сказать, наоборот. Кроме, конечно, редких случайных инцидентов. Но в целом русские чувствуют себя здесь довольно комфортно. Если бы это было не так, их бы здесь просто не было. Типичная ситуация, это когда в магазине какая-нибудь русская покупательница или покупатель на ломаном английском начинает что-то объяснять продавщице, а та спокойно и доброжелательно отвечает ей по-русски. Русские туристы, в количественном плане, превосходят почти всех остальных туристов вместе взятых. Их ведь никто не заставляет приезжать. Они сами едут, потому что чувствуют, что здесь на самом деле отношение со стороны народа нормальное.
А вот в политике любой разговор, направленный на диалог с Россией, срывается, принимается в штыки. Исходя из этого, власть даже если бы хотела, не может сама делать нужных шагов. Чувствуется даже, что у них есть мнение, направленное на диалог, но они не решаются. И в то же время не дают ходу никакой оппозиции, в том числе патриотической и рационально мыслящей.
ИА Красная Весна: Можно ли сказать, что это происходит в том числе потому, что у власти нет ни идеологии, ни собственного долгосрочного ви́дения?
Шота Мартыненко: Можно так сказать. Это оппортунизм. Они реально делают только то, что им выгодно для бизнеса. Их деятельность реализует концепцию государства как формы бизнеса. Исходя из этого, из-за того, что они не популярны, они понимают, что если они будут предоставлять возможность существования и развития реальной оппозиции, например, подобной нам, они окажутся идеологически неконкурентоспособными. Блокирование всякой оппозиционной мысли с их стороны закономерно. Поэтому и в обществе идеологический хаос, разброд. С одной стороны, вроде говорится о консервативной повестке — почву для которой подготовили на самом деле мы, — а с другой стороны, кругом реклама казино и азартных игр, а молодежь тонет в наркотиках. Это ведь тоже связано с крупными бизнес-интересами.
Сегодня консервативная повестка везде, в Европе, в Америке, неуклонно усиливается. Важнейшим фактором этого является проблема мигрантов. То есть одной из самых важных, характерных черт всех консерваторов Запада — это требование ужесточения норм в отношении мигрантов, что основывается на том факте, что чуждые для местных в идеологическом и культурном плане массы народов, если они не в состоянии интегрироваться, если они враждебны местной культуре и идеологии — они представляют опасность. И вот то, что «Грузинская мечта» на самом деле просто имитирует консерватизм, самым явным образом демонстрируется тем, что с вопросом миграции у нее нет проблем.
ИА Красная Весна: Возвращаясь к вопросу об отношениях Грузии и России, можно ли все же сделать какие-нибудь обнадеживающие политические прогнозы?
Шота Мартыненко: Объективный факт в том, что Россия наш сосед, и эту географическую данность ничто не изменит (о чем забывает прозападная оппозиция). Рядом с нами самая огромная и одна из самых сильных стран в мире. Но мы не найдем на карте ни одну страну, у которой никогда не было конфликтов с соседями в тот или иной момент истории. То есть эти конфликты, они, как бы, неминуемая составляющая истории. Но, например, когда-то нашим соседом была Византийская империя. И между нами тоже были конфликты. Хотя при этом Византийская империя и Грузия — это фактически единое культурное пространство. Они взаимодействовали с огромной обоюдной выгодой. Мы должны научиться формировать обоюдную выгоду и находить соответствующие формы взаимоотношений.
И эти формы взаимоотношений — их просто видно невооруженным глазом.
Просто мы сейчас находимся на определенном участке истории, где отношения сложны, как было иногда с той же Византией. Но при этом, когда Византийская империя исчезла, для нас наступили очень темные времена. Потому что просто исчез православный сильный сосед, конфликты с которым были несоизмеримо меньших масштабов, чем то, что происходило с Грузией после, когда она фактически находилась в изоляции от родственных ей по духу цивилизаций.
Преодоление препятствий, стоящих на пути налаживания грузинско-российских отношений, требует работы. Работы политических сил. Если правящая партия сегодня не в состоянии пока ее вести, тогда это должны делать другие партии, оппозиционные. Как я уже сказал, если исходя из опасений, что кто-то станет слишком сильным конкурентом, правящая партия будет блокировать любую альтернативу, не только прозападную, но и патриотическую, консервативную, рациональную, то обоюдно выгодная форма взаимоотношений между Россией и Грузией в лучшем случае просто оттянется на многие годы. А в худшем случае, конечно, есть опасность развязывания конфликта, что кончится плохо для Грузии, причем очень быстро.
В 2022 году большими усилиями власти, но и с немалой долей нашего участия, военного конфликта удалось избежать. Тут был просто очень серьезный нажим со стороны Запада, что здесь просто надо второй фронт открывать. Но определенная опасность остается. Это худшая версия прогноза, которую не должна допустить власть, проводя вместе с вменяемыми, рациональными оппозиционными силами, в том числе во многом нашей, эффективную работу в противовес этим опасностям.
