Кто стоит за нагнетанием антиисламских настроений в России?
Межнациональный мир и межконфессиональный диалог — основы существования такого полиэтнического государства, как Россия, на территории которого проживает более 180 народов и присутствуют все крупные мировые религии. Именно эти основы подвергаются атакам со стороны националистов и религиозных радикалов, стремящихся разрушить страну и на ее обломках реализовать свои несовместимые с существованием России «проекты».
Важная роль в этих атаках принадлежит исламистам, ведущим (особенно в последние годы) двойную игру. С одной стороны, они через террористическую войну, объявленную России, и экстремистские акции провоцируют и раздувают (уже более 20 лет) антиисламские настроения в обществе. А с другой — организуют провокационные кампании «в защиту ислама», пытаясь (и иногда небезуспешно) разогревать межэтнические и межконфессиональные конфликты с исламской стороны.
Подчеркнем, что практически все религиозные лидеры традиционного ислама в России считают такие кампании провокационными и заявляют, что ислам не нуждается в защите радикалов, вносящих раскол в мусульманское сообщество (умму).
Например, татарстанский муфтий Фарид Салман настаивает: «Притеснения ислама в России нет. Ислам в России расцветает, пользуясь полной свободой действий в рамках общего для всех конфессий закона». При этом муфтий признает, что именно эта широкая свобода вероисповедания, возникшая в России с начала 1990-х годов, дала возможность проникнуть в нашу страну нетрадиционным радикальным версиям ислама, с которыми представители уммы сейчас — пока безуспешно — борются.
Сразу подчеркнем, что мы с глубоким уважением относимся к исламской религиозной традиции. И согласны с мнением многих экспертов и религиозных деятелей о том, что «отрицательный имидж» ислама на значительной части российских территорий связан как неумением (или нежеланием) части мигрантов из южных регионов страны адаптироваться к нормам жизни в других российских регионах, так и с противозаконной деятельностью представителей исламских радикальных организаций. Причем, конечно, деятельность радикальных исламистов (в особенности с учетом двух чеченских войн и громких террористических актов на территории России) продолжает вносить в этот отрицательный имидж основную лепту.
Примеров, показывающих, что преступления исламских радикалов порождают не только враждебность российского общества по отношению к ним, но и недоверие и подозрительность в адрес представителей традиционного ислама (особенно в регионах с небольшой долей мусульманского населения) — в избытке.
21 октября 2013 года в пассажирском автобусе в Волгограде террористкой-смертницей был совершен крупный теракт с многочисленными жертвами и ранеными. Одной из реакций на это преступление стала попытка поджечь дом лидера мусульманской общины Волгограда.
16 ноября исламисты попытались обстрелять системообразующее предприятие Татарстана — ОАО «Нижнекамскнефтехим». Самодельные ракеты не долетели до цели, что спасло крупнейшую нефтехимическую компанию от жертв и разрушений. В связи с этой акцией специалисты заговорили о поиске исламскими радикалами новых форм «стратегии напряженности» в России. Важным элементом такой стратегии являются и поджоги исламистами православных храмов в Татарстане.
Не может не вызывать тревогу у населения и множество сообщений о том, что «выпускники» некоторых исламских учебных заведений уходят к боевикам и пополняют ряды незаконных вооруженных формирований.
Так, в начале ноября 2013 года стало известно, что в Ставрополе существовала «женская школа», где девушек из различных регионов страны, как заявляют представители правоохранительных органов, «обучали основам ислама и экстремизму». Те же представители спецслужб указывают, что некоторые выпускницы этой «школы» вышли замуж за боевиков и осели в дагестанском бандподполье или уехали «бороться за свободу мусульман на Ближний Восток».
При этом эксперты подчеркивают, что в последнее время желание эмиссаров бандподполья вербовать для террористических акций именно «славянскую молодежь» заставило их не только существенно расширить «географию поиска» фактически на всю территорию России, но и обратить внимание на подростков из детских домов и интернатов.
Протесты жителей российских регионов (особенно, с преобладанием русского населения) против строительства на своих территориях новых мечетей чаще всего продиктованы опасением, что прихожанами (и даже имамами) мусульманского «молельного заведения» могут оказаться сторонники радикальных взглядов. Эти опасения подогреваются и тем, что нередко такое строительство мечетей идет тайно и при нарушении законодательных и строительных норм.
Подобные случаи, а также бытовые конфликты (иногда с летальным исходом) между русскими и мигрантами из южных регионов России, конечно же, не могут не формировать у значительной части населения «русских» регионов настороженности или отторжения как в отношении приезжих с Северного Кавказа, так и в отношении ислама в целом.
Тем не менее, в «русских» регионах России, несмотря на нередкие локальные межэтнические и межконфессиональные конфликты, социально-политическая ситуация — пока — находится под контролем. Причем большая заслуга в этом принадлежит традиционному исламскому духовенству, ведущему в умме постоянную и настойчивую разъяснительную и воспитательную работу, участвующему в разрешении возникающих конфликтов и конструктивном межконфессиональном диалоге.
Однако в некоторых российских регионах с традиционно широким распространением ислама — на Северном Кавказе и в республиках Поволжья — налицо всё более острые процессы радикально-исламской дестабилизации. Здесь сторонники радикального ислама активно нагнетают межэтническую напряженность и антигосударственную истерию в обществе, провоцируют конфликты и агрессивно борются за влияние в умме.
Уже несколько лет от исламистских лидеров и их союзников постоянно звучат заявления о «притеснениях ислама и мусульман в России». Причем в последнее время центром такой активности исламистов стал Дагестан (где эксперты давно отмечали наличие развитого ваххабитского подполья).
Так в конце ноября 2011 года в Махачкале состоялись сразу два многочисленных митинга «против бесчинства властей и спецслужб, незаконных похищений и убийств людей». Среди лозунгов выделялись следующие: «Они мучили их лишь за то, что они уверовали в Аллаха великого и достахвального!», «Отпустите наших сыновей!», «Мусульмане устали от беспредела спецслужб!».
Уже тогда эксперты обратили внимание на то, что сценарии организации этих митингов были полной калькой протестных акций во время т.н. «арабских революций». Здесь была и активная предварительная «разогревающая работа» в социальных сетях, и освещение акции в режиме онлайн на страницах в Twitter и Facebook, и последующая мощная информационно-пропагандистская кампания, и обещания ораторов (если «власть не станет считаться с выдвинутыми требованиями») сделать данные митинги еженедельными после совершения пятничного намаза. Протесты в Махачкале тогда так и назвали «Дагестанским Тахриром».
При этом правоохранительные органы фиксировали участие в этих митингах родителей, которые, точно зная, что их дети ушли в бандподполье, активно требовали «отыскать без вести пропавших сыновей».
Среди организаторов этих (и последующих) митингов в Дагестане особенно выделялись: лидер общественной организации «Союз справедливых» Мухаммад Карташов (призывавший собравшихся «выходить на улицу и защищать свои права»), сторонник запрещенного в России международного террористического движения «Хизб ут-Тахрир» Билал Магомедов, представитель ассоциации «Ахлю-Сунна» (объединяющей дагестанских радикалов-салафитов) Гаджимагомед Махмудов.
Обратим внимание на то, что члены «Союза справедливых» придерживаются радикальных исламистских взглядов, а М.Карташов является дальним родственником исполнителей «бостонского теракта» (весной 2013 года) братьев Царнаевых. По информации правоохранительных органов, во время своего визита в Дагестан в 2012 году Т.Царнаев встречался с М.Карташовым и вступал в контакты с представителями дагестанского бандподполья.
Зафиксировав это, обратимся к развитию интересующей нас «протестной тематики».
Летом 2012 года митинги «в защиту притесняемого в России ислама» с участием местных салафитов и членов «Хизб ут-Тахрир» прошли в Казани. В их организации участвовал осужденный позже за распространение исламистских идей имам мечети «Аль-Ихлас» (считающейся штабом «хизб-ут-тахрировцев» в Татарстане). Напомним, что эти акции являлись ответом на действия спецслужб, занимавшихся расследованием терактов в отношении духовных авторитетов Татарстана.
В сентябре 2012-го митинг «защитников ислама» под знаменами «Хизб ут-Тахрир» прошел в Кизляре, а в феврале и ноябре 2013-го мощные выступления «против исламофобии и кавказофобии во внутренней политикеРоссии» прошли в Махачкале. Причем требования и лозунги митингующих в Дагестане практически повторяли те, что «Хизб ут-Тахрир» выдвигал в Татарстане. Осенние одиночные пикеты исламистов в Санкт-Петербурге, Москве и Тюмени с плакатами: «В России запретили Коран — я против!» — дали некоторым экспертам основание говорить о том, что «Хизб ут-Тахрир» готов проводить единую провокационно-протестную кампанию во многих регионах страны.
На февральском митинге в Махачкале лидер «Союза справедливых» М.Карташов огласил основные тезисы этой кампании: «Идет борьба против ислама на территории России. Не дают разрешения на постройки мечетей… Также закрывают мечети, как это было в Казани с мечетью «Аль-Ихлас»… До чего дошло — вопрос (запрещения) хиджаба подняли на государственный уровень… Запрещают книги всемирно известных исламских ученых».
Очевидно, что так называемые «защитники ислама» отбирают для «протестного разогрева» мусульман те проблемы, которые являются предметом наиболее острых дискуссий среди населения тех регионов, где набирают вес исламисты.
Еще один повод для обвинения российских властей со стороны исламских радикалов — принятое в сентябре 2013 г. решение суда Новороссийска о признании экстремистским перевода Корана на русский язык, выполненного специалистом по истории и философии ислама, азербайджанским философом Эльмиром Кулиевым. Суд наложил запрет на распространение перевода, «провозглашающего превосходство мусульман над немусульманами» и создающего«угрозу национальной безопасности государства». Подчеркнем, что по оценке представителей традиционного ислама, Э.Кулиев перевел Коран неадекватно,«согласно мировоззрению ваххабитов».
На февральском митинге 2013 года в Махачкале под знаменами «Хизбут-Тахрир» звучала и критика международной политики России в отношении Сирии. Участники акции, среди которых значительную часть составляли прихожане салафитской мечети, заявили о поддержке «мусульман, которые воюют против президента Асада в Сирии, чтобы там установился шариат».
В связи с этим обратим внимание на то, что лидер ваххабитского подполья Северного Кавказа Доку Умаров призвал российских исламистов, находящихся в Сирии, вернуться в Россию к Олимпийским играм в Сочи для «продолжения джихада». Таким образом, существует реальная опасность того, что опытные боевики активизируют террористическую деятельность подпольных бандформирований в России и примут участие в провокационной кампании по «защите ислама», которая стремительно набирает обороты.
После ноябрьского общекавказского митинга в Махачкале было объявлено, что в конце 2013-го или начале 2014 года в Москве планируется провести «общероссийский митинг против исламофобии, кавказофобии и ксенофобии» с участием не только северокавказских общественных организаций, но и представителей среднеазиатских диаспор.
Знаковым в данном случае является размещение на своей страничке в Facebook одним из организаторов акции в Дагестане, представителем Высшего совета Российского конгресса народов Кавказа (РКНК) Абакаром Абакаровым фотографии массового митинга начала 90-х на Манежной площади со своими пожеланиями: «Вот такой должен быть митинг!.. Именно там и надо!».
С учетом того, что за последние годы Манежка стала «митинговой площадкой» русских националистов-уменьшителей, нельзя исключать, что радикальные исламистские организации готовят в Москве большую провокацию. Поскольку противодействие подобной акции со стороны радикальных русских националистических организаций неизбежно, всё это не может не сопровождаться «силовыми» эксцессами. В которые, в свою очередь, не смогут не вмешаться правоохранительные органы.
Конечно же, в случае успеха такой провокации исламисты, а также антироссийски заинтересованная «международная общественность» постараются максимально использовать ее результаты и для резкого обострения межэтнических и межконфессиональных отношений в России, и для дальнейшей дестабилизации социально-политической ситуации в стране.
Этим провокациям необходимо противопоставить и зрелую реакцию общества (и прежде всего, здоровой части уммы), и продуманную, адекватную и жесткую политику российской власти.
