Мы абсолютно не думали, что ведем себя героически как-то...
Уважаемый президиум, уважаемые гости, делегаты, здравствуйте!
Спасибо большое, что вы пригласили нас на этот съезд, нашу донецкую делегацию, мы очень рады всех вас видеть. Хотелось бы, чтобы вы увидели результаты нашей работы, нашей совместной работы. Ведь Родительским Всероссийским Сопротивлением были собраны миллионы рублей на помощь детям Донбасса, в первую очередь — детям-сиротам, которые оказались в условиях войны фактически брошены. Особенно в первые моменты, когда правительство молодой республики еще не могло освоить весь тот спектр задач, который перед ним стоял. Да его просто фактически не было — там было буквально несколько человек. Поэтому эта помощь была как никогда своевременной и важной.
С самых первых дней РВС в лице Марии Рачиевны [Мамиконян] и Веры Николаевны [Сорокиной] было очень сильно обеспокоено ситуацией с детьми. Мы постоянно были на связи, они нас учили, как работать. С самых первых моментов работа была полностью прозрачной, полностью соответствующей российскому законодательству и организована так, чтобы помощь, которая собиралась, адресно доходила тем, кто в ней нуждается.
Я хотел бы рассказать об одном из случаев доставки гуманитарной помощи, он очень мне запомнился по личным причинам. Мы тогда абсолютно не думали, что мы ведем себя... не знаю... героически как-то. Мы просто должны были доставить груз медикаментов детям, которые в них нуждались, просто не было вообще медикаментов... Это было в конце июня [2014 года], как раз в тот момент представители Сергея Ервандовича Кургиняна объезжали всех командиров ополчения с письмом о предложении сотрудничества. Я присутствовал на одной из этих встреч. И там Андрей Пургин — я думаю, многие из вас его знают — рассказал о том, что... повторюсь, это середина лета 2014 года... Он рассказал, что украинские военные выезжают на трассы, которые ведут к открытым постам, которые контролировало ополчение на границе в Луганской области, ставят бронемашины, расстреливают все проходящие машины и потом уезжают. Неоднократно такие случаи были. Нам в этих условиях надо было тоже каким-то образом решить проблему. Мы решили так: поехали с товарищем Газетчиком, который тоже здесь, в этом зале, присутствует, в Ростов, забрали груз, приехали на таможню. Поскольку это был гуманитарный груз, у него особые правила оформления, мы их тогда еще не знали, но благодаря нашему товарищу Лому (он просто настроил весь таможенный пост на полное сотрудничество с нами, буквально выстроил их в ряд по званию) мы прошли таможню без проблем и перемещались двумя машинами: наша машина впереди, машина с гуманитаркой — сзади, проехали, слава богу, без происшествий 9 постов ополчения. Там... ведь ополчение на тот момент тоже испытывало большие трудности. Не было продуктов питания, не было медикаментов, но как только бойцы узнавали о том, что это медикаменты для детей, они видели эти документы, да, они видели надписи, что это для детей Донбасса — они тут же пропускали машину абсолютно без каких-то вопросов, без проблем. В конце концов этот груз был доставлен в Марьинскую школу для детей-сирот.
На данный момент, насколько я знаю, эта Марьинская школа полностью разрушена из-за ведущихся боевых действий.
Кроме того грузы приходили к нам, на Донбасс, отсюда, они доставлялись, в том числе, благодаря нашим самоотверженным активистам, доставлялись и на оккупированную территорию... Поскольку есть места, где остаются дети из Славянска, Краматорска, вывезенные еще летом прошлого года, — они остались абсолютно без всякой помощи от современной украинской власти.
(Аплодисменты.)
