Об авторах и исполнителях российских кампаний. «Россия без сирот» — 2
В предыдущей статье мы начали рассматривать тему соавторства интересантов двух проектов, реализуемых сегодня в России — Альянса «Россия без сирот», тесно связанного с западными неопротестантскими сектами и нашей отечественной федеральной программой «Россия без сирот».
Задача этих двух начинаний — западного неопротестантского и нашего отечественного, вроде как на этом этапе нашей жизни обязанного быть сдержанным по отношению к западным веяниям, — передача сирот в приемные семьи. При непременном условии — уничтожении детских российских домов.
Мы также отметили, что именно Д. Медведев (будучи президентом РФ) в 2011 году поддержал Альянс, а в 2012 году — создание федеральной программы «Россия без сирот», продвигая две программы под одним названием. Последовательность именно такова. СНАЧАЛА поддержка западного неопротестантского Альянса, а уже ПОТОМ — создание федеральной программы.
Но далее — еще более интересно. Как выясняется, для главы Альянса «Россия без сирот», гражданина России И. Иклюшина, все духовные авторитеты (и прочные связи) размещены в той же зоне, где находятся эти авторитеты и связи у украинского альянса «Украина без сирот». Само название пришло в Россию с Украины. Тождественность подходов и родственность начинаний очевидна. Причем Альянс «Украина без сирот», созданный в 2010 году, годом ранее российского, сразу заявил себя как организация, берущаяся задавать направление в решении проблемы сиротства отнюдь не только на Украине, но и в соседних странах. И, прежде всего, в России.
По признанию самого И. Иклюшина, органичное сотрудничество между альянсами «Россия без сирот» и «Украина без сирот» сделало их единой командой, имеет общий дух с подобными движениями по всему миру. Отсылка, несомненно, идет к «Христианскому альянсу для сирот» (Christian Alliance for Orphans). Созданный в США в 2006 году «Христианский альянс для сирот» собрал на свой первый съезд 37 участников, зато в 2012 году на его восьмой саммит прибыло уже более 2,5 тысяч человек из 20 стран мира.
Вот как витиевато Иклюшин объясняет складываемую вокруг сиротства евангелическую общность: «Одним из наиболее удивительных явлений нашего взаимодействия является построение так называемого горизонтального сотрудничества. <...> Я думаю, что будущее изменение нашего общества как в России, так и во всем мире, во многом зависит от того, насколько мощными и сплоченными могут стать эти объединения».
Иклюшин признается, что очень ценит дружбу с Джедом Медифиндом — президентом «Христианского альянса для сирот», и уверен в том, что «именно Россия и Украина являются основными катализаторами и мотиваторами международных процессов по искоренению сиротства». При этом Украина явно доминирует над Россией в роли идеолога «страны без сирот». Что не удивительно — на Украине наличествует более 30 тысяч (!) христианских деноминаций (по существу — протестантских сект). Россия же подвязана к этому в качестве стороны, фактически исполняющей указания украинцев. Почему?
Возможно, причина в падкости нашей чиновничьей элиты на подобного рода «миссии» — желание выглядеть не хуже благословенного Запада? Возможно, наши чиновники просто не ведают, что творят?
Скорее всего, главным тут всё же является масштаб укорененности у нас пятой колонны Запада. Или, мягче говоря, укорененности у нас неких прозападных сил. Обращаю внимание читателя на то, как именно сам И. Иклюшин подчеркивает подчиненность своим «продвинутым» украинским братьям: «...можно сказать, что старшие украинские братья служат для нас примером и вдохновением. Нам еще надо пройти путь, чтобы добиться таких результатов (?!). Отношения у нас складываются очень близкие и партнерские. С президентом «Украины без сирот» Русланом Малюта мы почти ежедневно на связи и вместе многое решаем и делаем. <...> У наших альянсов общая ответственность. Своими хорошими друзьями могу назвать также Сергея Демидовича, Геннадия Мохненко, Петра Дудника, Стива Вебера и др. Всё это члены правления «Украина без сирот».
Каковы эти друзья, мы кратко разберем ниже. Но вначале несколько слов об «общей ответственности» альянсов, которая не ограничивается межнациональными отношениями двух стран.
В феврале 2013 года в Киеве Восточноевропейский межконфессиональный саммит священнослужителей «Защити сироту — измени будущее» (представленный многочисленными неопротестантскими группами) провозгласил создание движения уже мирового масштаба «Мир без сирот». Вот так глобально и оперативно действуют «катализаторы и мотиваторы международных процессов по искоренению сиротства».
Возглавил движение «Мир без сирот» Руслан Малюта (бывший президент Альянса «Украина без сирот»), который убежден, что «Бог использует команду в Украине для поддержки международного движения по защите прав сирот». Но, похоже, использует совсем не Бог, ибо «Мир без сирот» функционирует при обязательном участии и поддержке Christian Vision (Великобритания) и Compassion International (США).
Председателем правления украинского Альянса является американский гражданин Стив Вебер, который занимает должность регионального директора офиса CBN (Христианская вещательная сеть) в СНГ.
С 1991 года он с семьей проживает в Киеве, а начинал свою деятельность в качестве координатора распространения Евангелия через СМИ. При этом он заявлял: «Мы тут, чтобы проповедовать Евангелие... Но наша основная аудитория — это неверующие. Когда мы говорим про политику, главное для верующих — не уповать на государство. У нас есть мандат от Бога менять общество, но не через государство».
Вышеупомянутый Сергей Демидович, телепроповедник, пастор Церкви «Добрая весть» из Славянска, еще недавно снисходительно учил российского зрителя в видеофильме «Россия без сирот»: поскольку на постсоветском пространстве отсутствует «культура усыновления», то главной задачей в России является изменение менталитета нации. Нужно, «чтобы усыновление стало нормальной русской традицией».
Для проникновенности Демидович вразумлял российских «дикарей» под мелодию «Прощание славянки» на фоне золотых православных куполов. Этакий миссионер по изменению менталитета нации. Понятно, что «нормальной русской традицией» (вместо традиционного и понятного в России усыновления) должно стать, по Демидовичу, платное родительство.
Но после киевского Майдана пасторскую благость Демидовича как рукой сняло. Демидович утверждает, что большинство ополченцев Славянска — «люди со сложной жизнью, у них были проблемы с законом, либо это бедняки или алкоголики. У них есть причины ненавидеть жизнь и всех вокруг». То есть те, кто защищает русское дело в Донбассе, давая отпор бандеровцам, для пастора являются озлобленным деклассированным элементом, воюющим для того, чтобы пограбить и напиться.
А вот киевский Майдан для того же пастора — это «революция достоинства». И напрасно, говорит пастор, «люди верят информации о фашистах, бандеровцах». Это — «пропаганда работает». «Когда в Одессе горел Дом профсоюзов, большинство футбольных фанатов делало всё, чтобы спасти людей, которые перед тем на них напали».
Но главная забота Демидовича — дети. Он признается, что чаще всего просит Бога, «чтобы в детских домах не осталось ни одного ребенка, а все они были приняты в семьи».
Налицо откровенно антироссийская и пробандеровская позиция Демидовича, выраженная с большой страстностью. Ну и как же эту позицию сочетать с глубокой сопряженностью двух «бессиротных» альянсов? А также с тем, что эти альянсы созданы Западом и окормляются теми западными силами, которые являются опорными для западных консерваторов, ничуть не менее активно атакующих Россию, чем западные демократы?
Нельзя не сказать еще об одном «герое, примере и вдохновении» для Иклюшина — мариупольском пасторе Церкви «Добрых перемен» Геннадии Мохненко. Мохненко известен как организатор и участник многотысячного велопробега со своими воспитанниками от Мариуполя через всю Сибирь до Владивостока. Председателем оргкомитета велопробега по России, проходившего под лозунгом «Россия и мир без сирот», был всё тот же И. Иклюшин. В ходе велотура его участники призывали перемещать детей из детских домов и интернатов в приемные семьи, частные семейные приюты. Мечта самого Мохненко — увидеть «закрытие последнего детского дома и интерната» в России и других странах СНГ при активном участии церквей. Конечно, не православных, а евангелических.
У Мохненко, как и у Демидовича, в ходе развития событий на Донбассе человеколюбивые евангелические установки дали трещину, через которую стало сочиться его «нутро»: антироссийское, антиправославное, антипутинистское. И так далее — известный набор претензий, вовсю инициируемый с Запада.
«ВКонтакте» появились фоторепортажи: «В Мариуполе Геннадий Мохненко с приемными сыновьями роет окопы для защиты от российской армии». Или «Воспитанники пастора Мохненко под его руководством участвуют в сооружении на передовой блокпоста для украинской армии». Причем фото размещено под заголовком «Подарок армии от христиан».
Вспоминается, как во время бомбардировок православной Сербии на американских авиабомбах красовались надписи: «Подарок на пасху».
Но гораздо важнее идеологическое кредо Мохненко. Он, прежде всего, убежден в предстоящей победе евангельских церквей над православием: «У евангельских Церквей есть своя миссия сегодня. Во многих городах Украины сегодня евангельских христиан, реальных, уже намного больше, чем реальных православных».
Ненависть Мохненко к православному началу (которое, по убеждению пастора, обязательно приводит к «красному») сочетается с такой же ненавистью к началу имперскому. Конечно же, только в русском варианте (империи США это, по определению, не касается).
«Ребятки из ДНР и ЛНР (под чутким руководством российских идеологов) строят «красный-православный проект»!!! «Православный» (в чисто имперском, кровавом и безбожном виде) мы уже проходили и он привел к «красному»... Но «Красно-Православный» — это, конечно, нечто!!! Это не что иное, как псевдодуховная, идеологическая, имперская агония!!!».
И так далее, вплоть до объявления войны: «Вдохновители «русской весны», «красного православного проекта» и «имперского, националистического возрождения России», спланировавшие и развязавшие войну в Украине, — мои идеологические враги. Война мировоззрений и неизбежное столкновение парадигм с носителями этих идей — моя христианская обязанность. Ну а на войне — как на войне...».
Что же после таких заявлений делает И. Иклюшин? Он вынужден официально объявить, что Альянс «Россия без сирот» «временно приостановил» сотрудничество с Г. Мохненко и С. Демидовичем. Не разрывая при этом «дружеских отношений». Комментарии же к официальному сообщению временно закрыты. Не иначе как в ожидании московского Майдана.
Ну, а каковы перспективы программы «Россия без сирот»? На ответ может натолкнуть известный проводник ювенальной юстиции в России Б. Альтшулер, долго служивший этому делу в Общественной палате. Он по-прежнему крайне озабочен проблемой сиротства (тем более что входит в экспертный совет Альянса «Россия без сирот»). И выступает за «равную конкуренцию за госбюджет между неправительственными организациями, бизнес-структурами и государственными учреждениями. Эту систему надо вводить» — утверждает Альтшулер.
Наше высокое российское чиновничество (Е. Мизулина, О. Голодец, Д. Медведев, А. Дзугаева и другие) всё еще пытается усидеть на двух стульях. На прозападном, квазиювенальном стуле альянсности в духе того, что мы описали, — и на стуле антизападного патриотизма. Это в принципе невозможно. Как с практической точки зрения (ну, как ты усидишь на одном стуле с Демидовичем, Мохненко и его западными покровителями?), так и с точки зрения стратегической. Потому что при новых отношениях между Россией и Западом нужно искать свои стратагемы во всем, что касается сиротства. И ведь не только его!
