Para bellum
Классические войны в XXI столетии
Если объектом экономической войны является экономика государства, которую противник намерен уничтожить и захватить теми или иными средствами, а объектом культурной войны является культура, которую, опять-таки, противник хочет или уничтожить, или захватить (сменив ядро культуры, как это предлагал Ракитов), — то что является объектом войны классической? То есть той единственной войны, которую наш сегодняшний противник не решился вести против СССР, подменив эту войну всеми остальными войнами (экономической, культурной, идеологической и так далее).
Объектом классической войны являются вооруженные силы государства и его территория. Противник стремится уничтожить наши вооруженные силы и захватить территорию. Даже сейчас противник еще не решается на ведение против нас классической войны, но рано или поздно, по мере нашего ослабления и усиления противника, он на это решится.
Утверждение о том, что против СССР не велось классической войны, справедливо лишь частично. Действительно чужеземные армии не атаковали вооруженные силы СССР и стран Варшавского договора. И не осуществляли вторжения на территорию СССР и стран Варшавского договора. Но за пределами этой территории и в отсутствие прямого столкновения именно с войсками нашей страны и ее прямых идеологических и военных союзников противник вел самые разные войны. Что такое война в Корее или во Вьетнаме? Это войны, в которых мы участвовали уже почти классическим образом. Это были войны не на территории нашей страны и ее прямых союзников. И это были войны без прямого объявленного участия наших вооруженных сил. Но это была уже почти классическая война. Вполне готовая из почти классической перейти в классическую.
То же самое — на Кубе и в Афганистане. В Афганистане наши войска присутствовали уже вполне классическим образом. Но там не было официального присутствия США и НАТО. Можно сказать, что в Афганистане ситуация была обратной Вьетнаму. Там неклассически присутствовали американцы, а мы присутствовали классически. Очень нестандартной была ситуация на Кубе.
Итак, объект классической войны понятен. Это вооруженные силы (а также то, без чего вооруженные силы не существуют: транспортная инфраструктура, коммуникации, военная промышленность и так далее) и территория.
Задачи классической войны тоже понятны и всегда одни и те же — это уничтожение вооруженных сил и захват территории.
А вот средства ведения классических войн различны — например, в прошлом, настоящем и будущем они точно разные (и в зависимости от этих средств войны подразделяются на категории). Осознание этих различий важно для нас отнюдь не с академической точки зрения. Римская мудрость гласит: «Para bellum» (хочешь мира — готовься к войне). А раз так, то нам особо важно понимать, к какой именно классической войне нам надо готовиться. К войне какого поколения, какого масштаба, с какой спецификой и т.д.
Недавно в американском издании World Politics Rewiew появилась статья военного обозревателя Стивена Метца, посвященная публикации доклада председателя Объединенного комитета начальников штабов США Мартина Демпси. Высший планирующий орган Пентагона подготовил концепцию будущих войн под названием «Capstone Concept for Joint Operations: Joint Force 2020» (Концепция совместных действий: Объединенные силы и средства 2020, CCJO), как их представляют наиболее профессиональные и квалифицированные аналитики самой передовой в военном отношении страны мира.
Какой же им видится ситуация на рубеже 2020 года?
Американские стратеги считают, что в войнах будущего будут участвовать не только традиционные вооруженные силы государств, но и множество нетрадиционных вооруженных образований — от террористов до мафиози.
Все эти разношерстные негосударственные образования, утверждается в докладе, будут обладать вполне современным боевым потенциалом, поскольку сегодня приобретение новейшего оружия есть только вопрос наличия денег.
Космос и киберпространство станут еще одной ареной боевых действий в дополнение к традиционным сухопутным, воздушным и морским сражениям. Подчеркивается также, что классические военные действия с масштабными сражениями армий, фронтов и флотов будут все больше сменяться проведением малозаметных спецопераций и точечными ударами глобальных высокотехнологичных систем (во всяком случае, так намерена действовать армия США).
На наш взгляд, в докладе о войне будущего сказано немного, и сказанное ничего принципиально нового не открывает. Тем более интересно то, что в нем не сказано. И эти весьма многозначительные умолчания указывают как на те сферы войны, в которых американские военные уверены в своих позициях, так и (что гораздо важнее) на те сферы, в которых они совсем не уверены.
Однако прежде, чем их проанализировать, стоит как бы с высоты птичьего полета бросить взгляд на историю развития военного дела последних трех тысяч лет, чтобы понять, куда направлен главный вектор развития.
Война — гонка за лидером
Понятие «гонка вооружений», впервые появившееся в эпоху Холодной войны между СССР и США, на самом деле издревле присуще всем человеческим цивилизациям. Попытки одного государства увеличить или усовершенствовать армию или флот немедленно вызывали аналогичные действия стран-соседей, поскольку это автоматически означало подготовку агрессии против них.
Постоянное изменение тактики действий вооруженных сил благодаря совершенствованию оружия — вот что стоило бы подразумевать под понятием «военный прогресс». Военные историки говорят о «поколениях войн», то есть о периодах в человеческой истории, когда появлялись такие виды оружия, которые в корне меняли всю предыдущую стратегию и тактику ведения войны.
Подобных периодов, связанных с революционными изменениями в средствах ведения войны (хотя разные историки трактуют их по-разному), насчитывают не менее четырех.
Первым поколением называют войны эпохи холодного оружия, когда основное противоборство происходило в виде рукопашного (т.е. прямого контактного) сражения двух или нескольких пеших или конных армий. Это поколение войн просуществовало очень долго: от стычек между первобытными племенами — до сражений рыцарских армий феодальной эпохи. Более того, даже Тридцатилетняя война в Европе 1618–48 гг. велась таким же способом.
Начало второго поколения войн отсчитывается с момента изобретения пороха, но прежде чем огнестрельное оружие стало действительно эффективным, понадобилось немало времени (артиллерия добилась этого результата гораздо раньше). До того как ружья и мушкеты стали основой вооружения армий, должны были состояться несколько «оружейных» революций: изобретение универсального патрона, смена гладкоствольного оружия нарезным (что резко увеличило дальность и точность выстрела), а затем и многозарядным.
Революции в вооружении привели к смене тактики и стратегии войны — сражающиеся армии отдалились друг от друга на нескольких сотен шагов (контактные войны на некоторой дистанции), а значит, ушли в прошлое атаки развернутым строем со знаменем и под барабанный бой. Теперь главным принципом войны становится незаметность, стремление не позволить противнику попасть в тебя. В полевых уставах армий мира появляются требования использовать в атаке рассредоточенную цепь, перебежки, переползания по-пластунски и т.п. Постепенно яркие мундиры сменяются серым или цвета хаки обмундированием. А основой обороны становится окопная война: иначе, чем зарывшись в землю, нельзя уберечь свои войска.
Психологически это изменение далось военным с большим трудом: рыцарский поединок, соревнование силы, воли и воинского мастерства уступает место банальному убийству на расстоянии, почти не различая лица противника.
Третье поколение войн оказывается еще более технологизированным и бесчеловечным — появляются автоматическое оружие, ракеты и танки, уничтожающие все на своем пути, самолеты-бомбардировщики, сметающие с лица земли целые города, а сражения военных флотов, включая подводную войну, приобретают апокалиптический характер. Контактный характер войн все еще остается — техника техникой, а без матушки-пехоты победа не может быть окончательной, но теперь войны ведутся во всех средах, кроме космоса: на суше, в воздухе и на море. Первая мировая и особенно Вторая мировая войны отличаются от войн второго поколения еще и масштабом — траншейные и окопные сражения фронтов огромной протяженности, воздушные бои и боевые действия в океанских просторах в оперативно-тактических масштабах, с огромной интенсивностью и с участием миллионных армий.
Апофеозом истребительного оружия войн третьего поколения стало появление атомной бомбы. Она в военных условиях была применена всего один раз — во время бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, но и этого одного раза хватило для того, чтобы больше ее не применять. Ядерное оружие превратилось в политический аргумент, в «последний довод королей», означающий, что государство, владеющее им, не допустит посягательства на свой суверенитет. Но как оружие ядерная бомба, видимо, применяться не будет, а потому и стать символом нового поколения войн быть не может.
Наконец, у нас на глазах нарождаются новые виды высокотехнологического бесконтактного оружия, позволяющие говорить о приходе четвертого поколения войн. Появились такие высокоточные вооружения и боевые системы защиты и нападения, которые по ударной мощи способны заменить целые группировки войск со всем их оружием. Теперь убивать стало еще проще, поскольку противник, находящийся на расстоянии от нескольких до нескольких сот километров, перестает восприниматься как живой человек: он либо точка на электронном табло, либо картинка на мониторе.
Крылатые ракеты, способные попасть в малоразмерную цель, управляемые авиабомбы и ракеты, сбивающие цели за пределами видимости, беспилотные летательные аппараты, уничтожающие противника на расстоянии 200–300 км, системы космического спутникового наведения и разведки, ПРО театра военных действий — все это уже не фантастика, а воплощенные в жизнь элементы четвертого поколения войн. Скоро, видимо, оружие будет вынесено в космос, и поражение противника лазерным лучом либо электромагнитным импульсом превратится в некое подобие «бича божьего», неотвратимого и беспощадного.
Так во что превратится война в наш технологический век, и сможет ли кто-нибудь противостоять армии, вооруженной таким оружием? Или эта впечатляющая картинка нужна лишь для психологического воздействия на противника, чтобы он заранее отказался от сопротивления?
Оружие не определяет всё
Доклад Объединенного комитета начальников штабов США очень интересен, и к нему еще не раз придется обращаться. Пока же относительно затронутой проблемы можно отметить следующий момент — в докладе чувствуется некоторая неуверенность, что мало свойственно американцам с их верой в неотразимость технологического превосходства. И неуверенность эта проистекает из имеющегося у них на сегодняшний день опыта военного столкновения с государствами, заведомо более слабыми в военном отношении — с Вьетнамом, Кореей, Ираком, Афганистаном.
Призыв готовиться к войне, в которой будут участвовать не только армии, а самые разные неклассические вооруженные формирования, означает, что сейчас к этой войне США не готовы. Они надеются быть готовыми к 2020 году, но сейчас — не готовы.
И еще одно — не зря автор статьи Стивен Метц, пусть и мягко, но критикует положения доклада. Отмечая, что эти разнородные негосударственные образования (террористы, партизаны, религиозные фанатики — как их ни назови) могут обладать не менее продвинутыми видами вооружений, чем самая могущественная страна мира, американские стратеги сами расписываются в недостаточности своего превосходства даже в области высоких военных технологий. Тогда о каком преобладании в войнах четвертого поколения можно говорить?
Врезка:
«В будущих конфликтах, гласит CCJO, будут принимать участие не только традиционные вооруженные силы, но и обширный круг негосударственных образований, включая формирования боевиков, частные и корпоративные силы безопасности, террористов, партизан и транснациональные преступные организации, которые все чаще появляются на поле боя. Из-за распространения военной техники и технологий многие из этих негосударственных акторов будут обладать современным боевым потенциалом».
СтивенМетц, World Politics Rewiew от10.10.2012.
