Право на Дух

11 января 2013 г. Министерство культуры РФ опубликовало список 100 отечественных фильмов для факультативного изучения школьников. Список этот уже передан на утверждение в Министерство образования и науки и скоро должен вступить в действие. Примечательно, что введение в школах кинофакультатива было предложено летом прошлого года Н. Михалковым в качестве предмета, имеющего «государственное политическое значение».

И что же мы видим в «государственно значимом» списке, составленном министерством «патриота» Мединского? Ряд культовых перестроечных фильмов!

Это и «Маленькая Вера» Пичула — первый советский эротический фильм, смакующий проституцию, наркотики и насилие. Фильм, открывший широкую дорогу «чернухе» конца 80-х — начала 90-х. Ну, а нынче уже и детям в школе будут показывать сексуальные сцены! Как вам, родители?!

Это и основной десталинизаторский фильм — «Покаяние» Абуладзе, «гвоздем» которого является символическое надругание над трупом Отца (он же Сталин).

И изобличающие сталинизм «Утомленные солнцем» Михалкова.

И высмеивающее «совка-Шарика» «Собачье сердце» Бортко…

Десталинизаторские фильмы в списке сочетаются с советской классикой. Но и с этой классикой — нечто странное.

Так, среди фильмов о войне нет «Двух бойцов» и «Отца солдата». Зато есть «Иди и смотри» Климова, который по количеству ужасов твердо входит в категорию «детям до 16» — то есть к школе, по определению, не должен иметь никакого отношения!

Среди фильмов о послевоенном времени нет «Председателя» и «Пришел солдат с фронта». Зато есть «Зеркало» Тарковского, в котором тонкости психологических отношений героя с женой не по плечу и многим взрослым, и будут явно малопонятны и скучны ребенку. «Соляриса» Тарковского при этом в списке нет — видимо, за то, что в нем, в отличие от «Зеркала», не затрагивается тема репрессий.

Но главное — советская классика и десталинизаторские фильмы натурально воюют в рамках одной школьной кинопрограммы! Маленькая Вера вступает в непримиримое противоречие с целомудренной военной летчицей из «Крыльев» Шепитько, жившей после войны работой и мечтой о Небе. А «Покаяние» зло высмеивает «наивность» героев «Земли» Довженко, истово веровавших в коммунизм.

Такой образовательный «микст» неизбежно привнесет посмодернистский хаос в сознание школьника. А значит — сработает на разрушение сознания и слом формирующегося Духа.

И если бы одно кино! Но тот же «микст» — и в новых школьных образовательных стандартах по литературе и истории... Он же — в новом русско-немецком учебнике по истории (вот-вот выйдет из печати), совмещающем несовместимые русский и немецкий взгляды на войну... Случайность — или части некой новой общей установки, последовательно проводимой в образовании?

28 января профессор А. Каменский, декан факультета истории «Высшей школы экономики» (одного из главных модернизаторов системы образования) заявил в интервью о том, что «наука ушла от «большого исторического нарратива»: «Сегодня, на мой взгляд, создание обобщающего труда по русской истории на научной основе просто невозможно. В науке о прошлом России нет ни одной темы, которая не являлась бы дискуссионной и в которой прежние интерпретации не подвергались бы сомнению. … Если же писать исторический труд, исходя из некой единой концепции, он будет в высшей степени идеологичен…».

Каменский безапелляционно утверждает: «Поэтому можно создать лишь сводный труд, где по каждой теме были бы обозначены имеющиеся точки зрения».

Иными словами, «микст», нацеленный на слом Духа, продвигается сегодня в исторической науке вполне сознательно! Но как, не имея общего видения истории, а значит, и единых духовных основ общества, можно строить государство?!

Неприкрытое стремление сломить Дух наблюдается и в идеологической сфере. В декабрьском Послании президента Федеральному Собранию было упомянуто о необходимости наличия в обществе «духовных скреп» — причем были сделаны все оговорки, мол, не поймите неправильно, не имеется в виду, упаси бог, ничего «тоталитарного»: «Российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, поддержки, взаимопомощи… Мы должны действовать не путем запретов и ограничений, это, безусловно, проявление тоталитаризма, это для нас абсолютно неприемлемо, а укреплять духовно-нравственную основу».

Казалось бы, необходимость для общества духовных основ — не требующий доказательств факт. Но нет, либералы просто взбеленились от столь «смелого» предположения. И 22 января в официозной «Российской газете» историк-десталинизатор Ю. Пивоваров дал жесткий отпор носителям столь «злостных» идей (а заодно здравому смыслу и исторической логике). На слова журналиста «Хотите вы того или нет, но некая общая идеология, претендующая называться государственной, в сегодняшней России появилась. Это патриотизм», Пивоваров ответил, как обрезал: «Не может быть государственной идеологии. Конституцией запрещено».

Вдумайтесь в этот бред: ну, как патриотизм может быть запрещен Конституцией?!

Пивоваров заявил: «И вот впервые в своей многовековой истории Россия пытается создать общество без какой бы то ни было официальной стяжки. Без нее ведь спокойно обходится большинство европейских народов. Какая у французов идеология? Какая идеология у немцев или у итальянцев? Конституция. Вот и у нас должно быть так же. Мечтать сегодня о единой духовно скрепляющей — вещь очень опасная».

Так вот, поняли?! Мы участники некого нового в истории России социального эксперимента. В рамках которого не только делать государственной идеологией патриотизм, но даже «мечтать» о духовных скрепах — «крайне опасно»! Поистине, наши самозванцы-десталинизаторы — похлеще денацификаторов. Контроль над мечтами — это уже что-то из оруэлловской антиутопии!

Что касается упомянутой Пивоваровым Европы, то кто посмеет утверждать, что патриотизм на государственном уровне отменен во Франции? В США же налицо просто супермощная официальная пропаганда, воспевающая либеральную идеологию и патриотизм как основу великого американского государства!

Тезис об «опасности государственной идеологии» применяется сегодня лишь в отношении отдельных стран. Этот тезис — из арсенала десталинизаторов, пропагандирующих изобретенную на Западе омерзительную теорию «двух тоталитаризмов». Теорию, нацеленную на наихудший «микст»: ведь речь уже не о кино (Маленькая Вера и летчица Шепитько — все же художественные образы), а о соединении черного и белого начал в общенародной и семейной памяти. То есть на этот раз целью ставится уже абсолютный слом сознания.

30 января обозреватель «Огонька» Д. Губин заявил в своем ЖЖ (сообщение попало на страницы ведущих агентств, таких как «Росбалт»): «В те времена, когда в СССР строился социализм, в Германии строился национал-социализм, и две разновидности социализма были дружны и нужны друг другу... Привычная парадигма победы — кто принял капитуляцию, тот и победил — неверна потому, что в основе Вторая мировая была войной идей, а идею водружением знамени утвердить нельзя. Грубо говоря, идея исключительности — это вирус, и поставьте себя на его место. Если больной погибает, задача вируса — переселиться в другое тело, и если в тело врача, так даже и лучше».

Губин бесстыдно подменяет великого и гуманного советского солдата, которого мы все помним — социальным расистом, заразившимся от Гитлера и по «неизвестно какому» праву поднявшим флаг над Берлином!.. И это уже в открытую — и не в немецкой, а в нашей прессе!

«Опасностью» восстановления в России духовных основ Губин тоже озабочен, хотя и не слишком: «В России сегодня идеологии нет. В России нет национальной идеи. В России нет, как изящно выразился недавно один человек, «духовных скреп». И в этом пока что наше великое счастье. Потому что разговоры про «великую духовность» — это вовсе не то, что призывы Гитлера создать великую арийскую расу. И Гитлер, и сподвижники Гитлера, и форматированная Гитлером нация — они в свою высшую идею верили. Говорящие про духовные скрепы лишь напускают туман…».

Нет, не верит Губин в возможное духовное возрождение России — «слабо» нам в сравнении с Третьим рейхом!..

Это — жанр политической журналистики.

А еще активно задействуется жанр постмодернистского глума. Так, в конце января Э. Радзинским было издано очередное политическое фэнтези «Иосиф Сталин. Гибель Богов». Книга вышла в серии «Апокалипсис от Кобы», якобы излагающей рукопись высокого НКВДшника — друга Сталина.

Книга Радзинского помимо повторения замшелых мифов о заградотрядах, штрафных батальонах и пр. запускает в общественное сознание новые. В частности, миф о том, что панику и грабежи в Москве при подходе немецких войск в 1941 г. посеял сам Сталин. Якобы намереваясь сбежать, он отдал приказ об организованной эвакуации и раздаче продуктов населению. Но когда понял, что столицу удастся отстоять, сделал вид, что приказа не было и... «расстрелял каждого десятого управляющего домами».

Герой книги символично проводит всю войну в лагерном театре, «среди гимнастерок нашей армии, голубоватой гестаповской формы» и пр. бутафории. Окончание войны воспринимается горестно: не дали обещанной амнистии «рабам-заключенным». В целом советские люди представлены в виде «отвыкшей негодовать» массы, которую только знай перекидывают «из гитлеровских лагерей в сталинские». Ну, а те, кто не «масса», — те «не лучше гитлеровских палачей», массово уничтожавших мирное население: «…Указания Гитлера в виде приказов подписывал Вильгельм Кейтель. …Немецкий фельдмаршал, человек с моноклем, воплощение вермахта, готовый попрать все законы человечности, офицерской чести во имя идиотской формулы «Честь — это Верность». … Теперь, после кошмаров лагеря, я все чаще думал о себе, о всех нас, кому придется защищаться на Высшем Суде, бормоча, как и наши враги: «Честь — это Верность». Нет, советский «страшный новый человек» Радзинского — явный антигерой.

Но кто же герои?! Подлинными героями войны у Радзинского представлены Черчилль и англичане, решившиеся «стоять в войне до последнего».

Цитируется впечатление некоего корреспондента от речи Черчилля: «Он произнес как заклинание: «Победа, которой мы добьемся любой ценой. Победа, невзирая на любые ужасы войны. Победа, какой бы трудной ни была к ней дорога». Слово «победа» Радзинским зачем-то выделяется, да еще и фраза дробится, так что «победа» каждый раз оказывается написана с большой буквы — чего не было в оригинале Черчилля. Так ненавязчиво в глазах русского читателя носителями победы как Победы становятся англичане.

Цитируется и еще одна речь Черчилля: «Мы будем сражаться на подступах к нашей земле. Мы будем сражаться в полях, на улицах и в горах. Мы никогда, никогда не сдадимся». Отчаянный повтор «никогда, никогда», кстати — тоже ювелирная подделка, не было такого в речи Черчилля. Как не было в итоге, и это хорошо известно, тех самых сражений на английской земле — а был трехлетний отказ Черчилля открывать второй фронт в помощь уничтожаемому советскому народу. Но у читателя после прочтения книги Радзинского просто не может не сложиться образ «великой сражавшейся Англии».

Красок на английский героизм не жалко, слог неожиданно даже приобретает приятную чеканность: «…Взбешенный Гитлер предпринял невиданную бомбардировку Лондона. Гигантский столб огня поднялся над столицей. Последовали новые ночные налеты — непрерывный бомбовый террор. Но англичане стояли насмерть». (Ну, вы чувствуете, наконец, упрямые русские, за кем была Победа?!)

Правило политики состоит в том, что если собственное общество не встает на пути глума и уничижения предков — в дело вступают чужие. Которые уже откровенно хотят раздавить и уничтожить.

Десталинизация — международный процесс, и не только Германия в нем сегодня напрямую заинтересована. 1 февраля, накануне годовщины Сталинградской битвы, последовал прямой окрик России из Лондона. Лондонская «Таймс» заявила: «В России поговаривают о переименовании Волгограда в Сталинград: это очередная фаза ползучей реабилитации. … Германия, Италия и Россия сильно страдали при диктатуре, но только Германия вполне подвела черту под своим прошлым».

Вот так нужно, чтобы Дух в России не проснулся!

Но если им так нужно это для того, чтобы уничтожить нас, — то неужто мы не пробудим Дух?

Пробудим — и в себе, и во всех.