Вопросы военной связи
Беседы с профессионалами, обеспокоенными теми или иными вопросами национальной безопасности и обороноспособности РФ, — это отдельный и очень непростой род деятельности. Осуществление которого должно быть основано на трех принципах.
Принцип № 1 — необходимо отсеивать собеседников, являющихся просто перевозбужденными людьми.
Принцип № 2 — необходимо отсеивать собеседников, выдающих свои узкокарьерные интересы (пропихивание своих разработок, дискредитация разработок конкурента и так далее) за гражданскую обеспокоенность состоянием дел.
Принцип № 3 — необходимо избегать обнародования сведений, к которым не должны быть допущены ни широкая общественность, ни наш противник, который, конечно же, ими воспользуется. При этом возможно, что широкая общественность ни на что не повлияет, потому что не разберется в существе дела. А вот противник в существе дела разберется и принесет вред нашей обороноспособности.
В этой статье я с предельной деликатностью буду обсуждать одну из животрепещущих проблем, связанных с обороноспособностью России. И, конечно же, буду вести это обсуждение с оглядкой на вышеназванные три принципа.
Обсуждать я буду вопросы военной связи. В каком состоянии она находится? Всегда актуальная, эта проблема сейчас актуальна как никогда. Потому что события на Украине резко повышают вероятность развязывания против России крупномасштабной войны.
Речь идет, как все мы понимаем, даже не о войне с совокупными силами Запада. Хотя и такая война возможна. О чем неоднократно сообщали нам высшие руководители, ответственные за суверенитет России. Но Украина, не являясь членом НАТО, постоянно говорит о том, что она намерена с нами воевать. А Украина — это не Грузия. Это достаточно большое государство, располагающее и необходимой численностью населения, и необходимыми военно-техническими возможностями.
Если эти возможности будут подкреплены возможностями Запада, то мы столкнемся с многочисленными проблемами. Кстати, уже в ходе противодействия преступным попыткам Грузии расправиться с народами Абхазии и Южной Осетии мы столкнулись с определенными проблемами именно в той сфере, которую я сейчас хочу обсудить. Тогда проблемы не приобрели критического характера в силу очень большого военно-технического отставания Грузии, стремительности разворачивавшихся событий и отсутствия у Запада (да и у Украины эпохи Ющенко) желания совсем серьезно ввязываться в эти события. Теперь всё может разворачиваться иначе.
А коль скоро это так, предлагаю осторожно и деликатно обсудить весьма жгучую военно-техническую проблематику.
Вначале общие соображения.
В ходе всех войн ценили скорость принятия правильного решения. Достичь этого можно, только обладая достоверной информацией, полученной в предельно сжатые сроки.
Поэтому на современном этапе развития средств и способов вооруженной борьбы особое внимание обращается на совершенствование системы управления войсками и оружием. Именно это дает качественный прирост боевых возможностей войск, который может быть сравним с созданием нового оружия и боевых средств.
В этом смысле связь является важнейшей составной частью системы управления. В любой системе управления система связи выполняет роль нервной системы. Не углубляясь в анатомические подробности, можно заметить, что любой живой организм с поврежденной нервной системой считать полностью здоровым нельзя. Уничтожение системы связи равносильно уничтожению нервной системы, что однозначно влечет за собой смерть всей системы управления, т. е. смерть организма. Нет системы связи — нет системы управления. А если нет системы управления, получаем хаос во всей красе.
Требования к информации всегда были предельно высоки. Главные параметры, которым должна соответствовать получаемая в военное время информация, это своевременность, достоверность и безопасность.
Если со своевременностью (информация должна быть получена или передана вовремя) и достоверностью (она должна быть точной) всё понятно даже непрофессионалу, то с последним параметром следует разобраться подробнее.
Безопасность характеризует способность связи противостоять несанкционированному получению, уничтожению и/или изменению информации, передаваемой (принимаемой, хранимой, обрабатываемой, отображаемой) с использованием технических средств связи и автоматизированного управления.
Проще говоря, речь идет о том, чтобы не позволить противнику (кем бы он ни был) получить доступ к конфиденциальной и/или секретной военной информации. При этом следует принять во внимание, что в мирное время, как это ни парадоксально, фактор безопасности не менее, а более важен, чем в военное. Почему?
Во все времена считалось верхом военного искусства нарушить или уничтожить систему управления войсками противника. Причем желательно, чтобы система управления противника была нарушена (уничтожена) до объявления (начала) боевых действий. И прежде всего противник пытается уничтожить систему связи. Чтобы уничтожить систему связи в военное время, существует множество способов и методик, средств радиоэлектронного поражения и радиоэлектронной борьбы, радиоэлектронной разведки.
Но сейчас стоит остановиться на способах, которые в мирное время делают систему связи противника неспособной отвечать требованиям, предъявляемым к ней в военное время. Можно выделить эти способы:
«помочь» противнику уничтожить собственное производство техники связи и перейти на ваше оборудование. Тем самым создать зависимость от ваших поставок оборудования связи;
вынудить противника свернуть свои научные разработки и исследования и заставить пользоваться только вашей научно-теоретической базой. Тем самым заставить противника пользоваться только теми данными, которые вы ему дадите;
«помочь» противнику уничтожить систему подготовки специалистов связи, инженеров, техников и т. п. Тем самым вынудить противника привлекать специалистов извне (желательно, если этих специалистов поставлять будете ему именно вы);
создать у противника уверенность в надежности его системы связи, построенной на основании вышеперечисленных мероприятий;
вынудить противника использовать ваши линии (системы) связи.
Если вы добьетесь выполнения всех этих пунктов, можно быть уверенным, что система связи, а значит, и система управления противника, находятся под вашим управлением. Выражаться это будет в том, что в производстве средств связи противник потеряет научно-техническую инновационность (оригинальность, самобытность, собственный уникальный подход), качество продукции, выпускаемой его промышленностью, будет крайне низким, его кадровый инженерно-технический состав перестанет воспроизводиться и развиваться. В итоге страна-противник неизбежно попадет в ловушку использования чужих достижений, а значит, гарантированно исчезнет параметр безопасности связи еще до всякого начала войны.
А это значит, что в любой момент вы можете парализовать (уничтожить) систему управления противника, что в современных условиях равносильно полной победе над ним.
Ну, а теперь позвольте мне перейти от общих соображений к тревожной конкретике. Причем я предлагаю обсудить ее в виде ряда вопросов, ответ на которые может быть как утвердительным, так и отрицательным. Вопросы эти я буду формулировать с такой степенью конкретности, которая заведомо не позволяет нанести ущерб нашей обороноспособности. И одновременно является достаточной для того, чтобы привлечь внимание к острейшим проблемам, коль скоро выяснится, что дела и впрямь обстоят так, как это вытекает из задаваемых мною вопросов.
Перед тем, как задать вопросы, хочу сказать, что они порождены ситуацией, сложившейся при бывшем министре обороны А. Сердюкове. Что я верю в то, что эта ситуация при нынешнем министре обороны радикально меняется к лучшему.
Но все ли реликты сердюковщины устранены? При том, что личность Сердюкова и стиль его действий на посту министра обороны РФ предполагают возможность того, что в любом другом случае было бы заведомо невозможно. Повторяю — если бы не пикантные общеизвестные свойства данной личности, я бы вообще считал свои вопросы принадлежащими сфере фантастического. Но личность Сердюкова соединяет фантастику и реальность. В чем мы неоднократно убеждались. И потому я эти вопросы все-таки сформулирую.
Вопрос № 1. Были ли самолеты ТУ-154М оборудованы в 2012 году по распоряжению министра обороны РФ А. Э. Сердюкова некими «абонентскими терминалами», призванными обеспечить министра обороны надежной устойчивой связью?
Вопрос № 2. В какой мере эти «абонентские терминалы» оказались превращены в так называемые «летающие офисы» того образца, который является слишком легкомысленным даже для обычного руководителя крупной корпорации, пользующегося такими офисами во время перелета по делам своей фирмы?
Вопрос № 3. Использовалась ли этими сердюковскими офисами, они же — система связи особой важности и секретности, некая система спутниковой связи, являющаяся иноземной? Использовались ли также в виде посредников системы связи, никак не обеспечивающие необходимой степени надежности?
Вопрос № 4. Использовались ли этими офисами виды оборудования, находящиеся в свободной продаже даже в интернет-магазинах?
Вопрос № 5. Не был ли превращен по воле Сердюкова наш ключевой объект руководства Вооруженными силами в типичный «бизнес-развлекательный комплекс», которому во имя максимума развлекательности и удобства была предоставлена возможность, например, подключения к интернету или осуществления звонков в полете по разным «бизнес-вопросам»?
Вопрос № 6. Как это соотносится с жесткими требованиями обеспечения безопасности связи министра обороны ядерной сверхдержавы?
Вопрос № 7. Не превращала ли цепочка посредников, предоставляющая услуги связи, министра обороны РФ — высочайшее должностное лицо, которое входит в число лиц, обладающих правом использования «ядерного чемоданчика», — в обычного пользователя обычной системы связи, в которой услуга фактически оказывается иностранной фирмой, а два других посредника являются передаточными звеньями, полностью зависящими от этой иностранной фирмы?
Вопрос № 8. В какой мере эта ситуация преодолена на настоящий момент? Полностью ли информирован об этом министр обороны РФ С. К. Шойгу, к которому лично я отношусь с глубокой симпатией? Если эта ситуация полностью не преодолена или же Сергей Кужугетович не информирован в полном объеме о ее ключевых слагаемых, мы готовы предоставить ему всю необходимую информацию, оговорив при этом, что ни в коем случае не собираемся конкурировать по части компетентности с теми, кто должен этой ситуацией заниматься по долгу службы. Но тут, как говорится, не до взаимных реверансов. Тем более, что ни одной молекулы сколько-нибудь важной конкретной информации мы в данном тексте не сочли возможным огласить.
P.S. В теории принятия решений, которая является основной во всем, что касается массы стратегических военных вопросов, до сих пор решающее значение имеет формула Байеса, согласно которой решения принимаются в зависимости от вероятности возникновения определенных ситуаций и рискованности этих ситуаций. При этом, даже если ситуация маловероятна, но ее рискованность крайне велика, то фактором является произведение функции риска на вероятность возникновения ситуации. А не сама по себе вероятность ситуации. Полностью соглашусь с тем, что ситуация, маячащая за задаваемыми мною восемью вопросами, крайне маловероятна. Но она при этом относится к числу ситуаций столь же крайне рискованных. Что и привело в итоге к решению публиковать данную статью в полном соответствии с формулой Байеса.
