Конкистадоры "Голубой дивизии"
Статьи по теме испанской «Голубой дивизии» всегда привлекают моё пристальное внимание. Хотя бы потому, что история этой дивизии непосредственно связана с судьбой моей семьи. Испанцы из этого воинского формирования во время Великой Отечественной войны участвовали в блокаде Ленинграда. А мои родители, будучи детьми, встретили войну в этом городе. Они стали жертвами этих дивизионеров. Да, они выжили, испив чашу голода и холода блокадного города. Им удалось вырваться из смертельного кольца, окружившего осажденный город.
Сын командующего «Голубой дивизией» Муньос Грандес недавно высказался против переименования улицы Павших «Голубой дивизии» в своем обращении к мэру Мадрида. Грандес считает, что испанская дивизия сражалась с режимом Сталина — «автором самого большого геноцида в ХХ веке». Этот десоветизаторский миф из уст испанца вызвал в моем сердце настоящую ярость. Что же так меня разозлило?
Грандес употребил термин «геноцид». Да, это слово звучное, хлёсткое, страшное по своему содержанию. Против такого зловещего явления жизни действительно нужно бороться всем миром. Но имеет ли право сын испанского фашиста применять этот термин к трагедии советского народа?
После Второй мировой войны в 1948 году, дабы отныне не допустить ужасов массового уничтожения людей, Генеральной Ассамблеей ООН была принята резолюция, которая дала определение геноцида. Что же согласилось подразумевать под этим явлением мировое сообщество? Геноцид — это действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую. Четкая и ясная формулировка, не позволяющая бросаться этим словом направо и налево.
Вспомним испанскую историю. Разве то, что испанские конкистадоры совершали в отношении аборигенов Нового Света, не называется геноцидом? Часть конкистадоров вливалась в эту армию «солдат удачи» ради получения новых земель и богатств, ради грабежа, ради «сладостной приманки», попутно уничтожая местное население. Поэт Николай Гумилев (сборник «Путь конквистадора») не зря вложил в уста завоевателей слова «Пять могучих коней мне дарил Люцифер» и «А за нами пусть Кошмарность создает свои венки». Люцифер и кошмарность — вечные спутники конкистадоров.
Другая часть конкистадоров считала себя христианскими миссионерами, несущими истинное вероучение аборигенам. Ни тех, ни других местное население не звало к себе. Ни тем, ни другим не давало полномочий насаждать чуждое мировоззрение и убивать несогласных с ним.
Современные конкистадоры — солдаты «Голубой дивизии» — преследовали такие же цели. Большая часть солдат этой дивизии, голодая на своей исторической родине — Испании 1930-х годов — с радостью и энтузиазмом вербовалась в гитлеровский иностранный легион. Он сулил им сытую жизнь и возможность обогатиться. То, что за «жирный кусок» придется убивать население чужой страны, солдат «Голубой дивизии» не смущало. Наверное, какая-то часть из них ехала воевать в Россию по идейным соображениям: уничтожить ненавистный им коммунистический режим. Как настоящие конкистадоры, они хотели «огнем и мечом» насадить своё мироустройство.
Русская пословица говорит, что в чужом глазу соринку видим, а в своем –бревна не замечаем. Не заметив конкистадорское «бревно», Муньос Грандес «разглядел» соринку в СССР. Очевидно, солдаты «Голубой дивизии» видели геноцид только в СССР? Почему же они не замечали немецких концлагерей, созданных режимом Гитлера в Германии и за ее пределами? Подобные лагеря стали сооружаться сразу после прихода Гитлера к власти в 1933 году. И к началу Великой Отечественной войны они стали усиленно наполняться узниками строго в рамках определения геноцида, например, этническими группами (евреи, цыгане, славяне) и религиозными группами (свидетели Иеговы). Уничтожение этих двух категорий подпадает под определение геноцида.
«А вот какую категорию из определения Генассамблеи ООН уничтожал режим большевиков?» — хочется спросить у Муньоса Грандеса. Ему известны факты целенаправленного уничтожения какой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы в СССР? Причем эти факты должны были происходить до вторжения «Голубой дивизии» на территорию нашей страны, чтобы испанский общественный деятель имел хоть какое-то моральное оправдание вторжению испанских солдат. Но манипулятору Грандесу недосуг предъявлять факты. Главное, сходу уверенно замарать грязью, очернить ненавистную ему коммунистическую идеологию.
В попытках защитить и возвеличить деяния испанской «Голубой дивизии» ее почитатели в лице прямых потомков не чураются откровенной манипуляции. Возможно, они надеются на необразованность, невежественность, равнодушие к исторической памяти и исторической справедливости со стороны нашего народа. Но в наших сердцах, в том числе в семьях ленинградских блокадников, продолжает звучать набатом фраза Ольги Берггольц: «Никто не забыт, и ничто не забыто». Мы помним зверства фашизма. И не дадим ни заглушить, ни очернить эту память.
