Лики примирения — 6
В Испании нарастает напряженность в связи с намерением левых муниципальных властей Мадрида переименовать улицы, увековечившие имена Франко и его генералов. Показательно, что открыто против действий мэрии выступила правая организация «Национальное Братство «Голубой дивизии». Братство объединяет бывших дивизионеров, их родственников и сочувствующих. Почетный президент Братства генерал Агустин Муньос Грандес, сын командующего «Голубой дивизией», воевавшей в 1941–1943 годах в СССР, обратился к мэру, высказавшись против переименования улицы Павших «Голубой дивизии». По мнению Муньоса Грандеса, «Голубая дивизия» доблестно сражалась с режимом Сталина. А Сталин — «автор самого большого геноцида в XX веке».
В конце января 2016 года в мэрию поступило еще одно обращение. Ассоциация «Друзей «Голубой дивизии» и организация «Пропавшие в России» передали в мэрию Мадрида манифест, в котором, по сути, повторяются аргументы Муньоса Грандеса. Манифест гласит, что «военная кампания, проведенная «Голубой дивизией», считается крупнейшим подвигом испанцев XX века». А также, что испанцы правильно выбрали врага — «сталинский коммунизм, который отнял жизнь у 20 миллионов человек». А значит улицу, названную в честь погибших солдат «Голубой дивизии», переименовывать нельзя.
Вдумаемся, испанцев — убийц советских, в том числе и русских, людей, отстаивавших независимость своей Родины, называют людьми, совершившими крупнейший исторический подвиг в ХХ веке.
Подельников фашистов, эсэсовских преступников и нелюдей называют такими героями.
Крайне специфический взгляд на историю, не так ли? Увы, этот крайне специфический взгляд на историю, предлагаемый теми, кто говорит от лица бывших солдат «Голубой дивизии» и их родственников, не смущает представителей дипломатического корпуса России.
Генерал Муньос Грандес и подписанты Манифеста ссылаются на акцию в Толедо, проведенную ими совместно с российским посольством в Испании. Дивизионеры и российские дипломаты вместе возложили цветы к памятнику советским летчикам.
Возможно, российское посольство в Испании считало, что дивизионеры совершают бескорыстный шаг и действительно уважительно относятся к советским солдатам. Но теперь очевидно, что дивизионеры используют эту акцию как часть кампании по оправданию и героизации солдат «Голубой дивизии».
Не менее активно в этой кампании используются и исследования российского ученого Бориса Николаевича Ковалева. Когда генерал Муньос Грандес ссылается на то, что испанцев «до сих пор вспоминают добрые люди, которые выжили в тех зонах, где была расквартирована «Голубая дивизия», в его «копилку» попадают и многочисленные свидетельства Ковалева о якобы хорошем обращении испанцев с местным населением.
Книга Бориса Ковалева, профессора Новгородского государственного университета «Добровольцы на чужой войне. Очерки истории Голубой дивизии» вышла в 2014 году небольшим тиражом. В России ее можно найти лишь в некоторых библиотеках. Российские, а тем более — испанские читатели, узнают о ее содержании из рецензий в прессе и из интервью самого автора. Так испанская «Паис» приводит слова Ковалева о том, что испанцы, «несмотря ни на что, были гораздо более человечными, чем немцы». Целая глава книги «Добровольцы на чужой войне» называется «Добрые оккупанты».
На сайте Братства «Голубой дивизии» выложен бюллетень, в котором размещена рецензия на книгу. В рецензии приводятся слова Б. Ковалева о том, что испанцы делились с местным населением едой, и о том, как жители Новгорода рассказывали ему, что в первый раз попробовали апельсины, когда их угостили испанцы.
Из бюллетеня «Голубой дивизии»: «У местных жителей почти нет плохих воспоминаний об испанцах. Это подтверждается секретными советскими документами, к которым имел доступ Ковалев. В них указано, что испанцы, если и совершали преступления, то это были единичные случаи, не носившие массового характера».
Между тем, приведенные в книге Ковалева «Добровольцы на чужой войне» документы Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (ЧГК), а также письма дивизионеров, документы Советской Армии, документы вермахта — свидетельствуют об избиениях со смертельным исходом, расстрелах и изнасилованиях. Поскольку ни один из этих случаев не фигурирует в интервью Ковалева, мы приведем их, чтобы восполнить пробел.
Вот, лишь некоторые факты, приведенные в книге того же Ковалева «Добровольцы на чужой войне. Очерки истории Голубой дивизии»:
Из показаний В. М. Рунцевой о смерти ее 13-летней соседки: «В ноябре 1941 года была избита Голева Валентина Сергеевна 1928 года рождения. Она без разрешения комендатуры ушла в соседнюю деревню. Прибывшие в деревню испанцы избили ее палками по голове и по другим частям тела. Сразу же после этого она слегла в постель и от побоев умерла».
«В январе 1942 года испанские солдаты застрелили гражданина Тимофеева Николая Тимофеевича 1880 года рождения за то, что он вышел из своего дома после 5 часов вечера. После 5 часов вечера было запрещено всем гражданам появляться на улице, а кто выходил, испанцы стреляли в них без всякого предупреждения».
Ковалев также отмечает, что «репрессиям подвергались все, кого хоть немного заподозрили в связях с «красными бандитами».
И тут встает вопрос, что же все-таки автор имеет в виду, называя испанских оккупантов «добрыми»? Или он относит расправы над «красными бандитами» и их родственниками к ординарным событиям, естественным в то время, когда шла война с СССР?
Свидетельства расправ по идеологическим мотивам:
«В деревне Гвоздец Ивана Митрофанова испанцы избивали без всяких на то причин пять раз. В октябре 1941 года, в одну ночь, испанцы выводили его трижды на улицу, инсценируя расстрелы, требуя указать коммунистов и партизан».
В Акте № 45 «Об установлении злодеяний, учиненных немецкими преступниками и их сообщниками в период вражеской оккупации с 14 августа 1941 г. до 20 января 1944 г. на территории Новгородского района» говорится: «22 ноября 1941 года в деревню Наволок явились три бойца Красной Армии. Вечером испанские солдаты с офицером, узнав об этом, зашли в дом Гаврилова и вывели на улицу всех троих бойцов, где и расстреляли их из винтовки и автоматов.
Тогда же они вывели и Гаврилова Григория Гавриловича на улицу и там же расстреляли. А утром 23 ноября, когда жена расстрелянного, Гаврилова Майя Михайловна, стала просить испанцев разрешить ей похоронить мужа, ее испанские солдаты отвели в сторону от дома и расстреляли на дороге двумя пулями в затылок и спину. Это производилось под руководством испанского офицера старшего лейтенанта Голубой дивизии Антонио Баско. В то же утро испанский солдат выстрелом из винтовки почти в упор застрелил идущего рано утром в церковь старика 70 лет Мокеева Кузьму Тимофеевича. Беспричинно».
Это пример расправы, в которой участвовал Антонио Баско — человек, признанный военным преступником. Но было и много расстрелов, никак не связанных с личностью этого садиста.
Вот одно из свидетельств: «Наталья Александрова Золина из деревни Батурино: «Моего сына 1923 года рождения испанцы убили. Они пришли на дом и стали кричать на него, что он партизан, чего не работает на рытье окопов, сильно кричали. Они расстреляли его прямо в избе из винтовки. Разрывной пулей ему вырвало правый бок, и он скончался. Весь дом был изрешечен этими разрывными пулями».
Почему же эти факты, которые в своей книге приводит Б. Ковалев, не упоминаются им во время публичных выступлений? А ведь из фактов, которые приводятся публично, у испанских и российских граждан складывается мнение, что солдаты «Голубой дивизии» только и делали, что раздавали детям конфеты и кобелировали с девушками.
В качестве доказательства «достойного поведения дивизионеров», Ковалев часто приводит тот факт, что испанцы не грабили местных жителей, а всего лишь у них воровали. «У наших граждан, побывавших в зоне испанской оккупации, мнение в целом такое: «Почти не грабили, в основном воровали». Во всем этом видится элемент некоего пусть извращенного, но уважения к жертве, к ее изначальным правам на имущество — мол, не отворачивайтесь, и всё будет в порядке. Если же говорить о немцах, финнах, эстонцах, латышах — здесь такого сентимента из серии «это всё же ваша вещь» даже не просматривается: приходят и берут».
Тут можно только удивляться тому, что испанцы «уважительно» воровали у местных жителей валенки, коров и тому подобное. При этом почти все показания местных жителей свидетельствуют о том, что теплую одежду и обувь с жертв снимали насильно, а сопротивлявшихся иногда пристреливали. «В январе 1942 года в деревне Бабки был расстрелян из винтовки в своем доме 70-летний старик Пикалев Василий Иванович, когда он оказал сопротивление испанским солдатам, которые отбирали у него валенки прямо с ног».
В части свидетельств местных жителей немцы и испанцы упоминаются наравне, и это ставит под сомнение утверждение Ковалева, что местные жители как-то особенно выделяли испанцев, считая их гуманнее немцев. Гаврилов Дмитрий Степанович из деревни Любояжа Заболотского сельсовета свидетельствует: «Они проявили здесь себя как грабители, как самые мерзкие негодяи. С наступлением холодов испанцы стали отнимать у населения теплые вещи».
Часть примеров в книге Ковалева дана без комментариев. Но иногда автор всё же комментирует некоторые факты.
Из воспоминаний новгородского мальчика: «Однажды, вернувшись из очередного похода, я узнал, что в деревне расположилась испанская часть. В нашем доме испанцы устроили кухню. Мы с хозяйским сыном (обоим было нам лет по 13) спали вместе на печке, а прямо перед нами на полке лежала колбаса. Мы не удержались и ночью съели эту колбасу. Утром нас босиком, в одних рубашках вывели во двор и поставили к сараю — расстреливать. Выбежала бабушка и хозяйка, бросилась перед солдатами на колени, умоляя пощадить. Нас помиловали, но сильно избили. Когда испанцы уходили из деревни, меня забрали с собой для работы на кухне, а через месяц сдали в волосовский лагерь военнопленных. Оттуда, как несовершеннолетнего, отправили в Гатчину, в детский дом».
Автор книги считает, что это вполне сносное обращение с детьми: «Голодные мальчишки украли колбасу. Их избили, но убивать не стали. Быть может, даже думали, что детский дом — это не самый плохой вариант во время войны. Но гатчинское заведение оказалось подобием лагеря уничтожения... Один из самых страшных вопросов, который приходит во время войны: почему вроде бы свои хуже, чем чужие?»
Так в чем «доброта» испанцев из «Голубой дивизии»? В том, что они делятся продуктами с голодными мальчишками? Или в том, что они их зверски избивают и собираются расстрелять? И зачем снабжать эту очевидную историю какими-то реверансами по принципу «ведь всё же не убили»? Какими-то сентенциями по поводу своих и чужих?
В своей книге Ковалев приводит несколько примеров действительно добрых поступков, совершенных испанцами. Но в основном сообщает об убийствах, грабежах, расстрелах, изнасилованиях. Из партизанской газеты «Звезда»: «В деревне Горка группа пьяных испанцев схватила на улице гражданку А.А. и по очереди изнасиловали ее...»
Ковалев уточняет, что ЧГК определила как военных преступников только двух испанских военнослужащих: командира «Голубой дивизии» Муньоса Грандеса, а также Баско Антонио, «старшего лейтенанта, организатора неоднократных расстрелов мирных граждан и военнопленных и самого исполнителя расстрелов».
А раз только двух, — то всех остальных испанцев можно считать «добрыми оккупантами»?
Но ведь и не всех солдат вермахта отнесли к категории военных преступников. Но значит ли это, что немецких нацистов можно тоже называть «добрыми оккупантами»?
И, главное, о чем речь? Что недоговаривает автор книги? Его пассажи о том, что «чужие бывают иногда лучше своих» — это окольный заход, чтобы в определенный момент встать на позицию Братства «Голубой дивизии» и признать испанцев доблестными борцами с ужасным сталинским режимом?
