Не станет ли первая помощь последней?
В своей статье Михаил Дмитриев затронул тему парамедиков — людей со специфическими медицинскими навыками, которые в скором времени придут на смену врачам «скорой» и будут оказывать пациенту первую помощь до момента его доставки в стационар.
На Украине интерес к этой теме гораздо выше, нежели в России. Кроме того, если в РФ реформу только планируют, то украинскую «скорую помощь» уже довольно долго превращают в службу доставки специфического — живого и не очень — «груза». В результатах украинских реформ можно разглядеть контуры недалекого будущего службы «скорой помощи» в России.
Интерес к теме первой помощи на Украине возник во время государственного переворота 2013 года. Мне довелось наблюдать это, что называется, с близкого расстояния. Тогда в центре Киева действовала внушительная сеть волонтеров, которая оказывала первичную помощь боевикам, получившим травмы в столкновениях с милицией и «Беркутом». Часть импровизированных «парамедиков» составляли студенты столичных медицинских вузов. Непрофессионалов было гораздо больше, поэтому неимоверную популярность приобрели профильные курсы и тренинги. В личных беседах инструкторы одного из специализированных тренинговых центров Киева в этот период оценивали рост числа слушателей курсов первой помощи в восемь раз.
Я проходил подобные курсы несколько позже, когда гражданская война уже переместилась в Донбасс, но и тогда желающих было много, записываться пришлось заранее. Слушатели четко делились на две категории: на тех, кто готовился ехать в так называемую «зону АТО» помогать или непосредственно убивать сограждан, и на тех, кто скептически относился к украинской медицине и возможности получить качественную помощь в случае необходимости. Развал государства объединил всех в желании получить полезные знания, поскольку жизнь превратилась в одну большую экстремальную ситуацию, где каждый может полагаться только на себя.
В самой идее подготовки парамедиков я не вижу ничего плохого. На первый взгляд, может показаться, что человек без медицинского образования окажется бесполезен в ситуации, угрожающей жизни и здоровью другого, но это не так. Элементарные знания того, как правильно взаимодействовать с больным, с окружающими людьми, навыки остановки крови, проведения сердечно-легочной реанимации, а также общения со «скорой помощью» значительно повышают шансы больного на выживание. Главное — не терять голову и не впадать в ступор.
Кстати, рекомендации правильного общения со «скорой», которые давались на курсах, были составлены с учетом того, что на Украине давно действует схема, описанная в статье: санитар, фельдшер, водитель для общепрофильной бригады плюс врач — для экстренной бригады. Решение, какую бригаду отправить на вызов, принимает диспетчер, поэтому существует риск того, что к человеку с остановкой сердца приедет не машина, оборудованная дефибриллятором, а фельдшер с аскорбинкой.
Правила очень простые: необходимо держать себя в руках и максимально внятно описывать проблему. Люди зачастую теряются и произносят стандартную фразу «человеку плохо», а это диспетчеру ни о чем не говорит. Необходимо навскидку оценить возраст больного, сказать, в каком положении и состоянии он пребывает: сидит, лежит, находится в сознании или нет. Очень важно обозначить отсутствие запаха алкоголя.
Однажды мне это пригодилось, когда на дороге мы с товарищами обнаружили лежащего человека. Молодой мужчина шел из ближайшей деревни, переходил трассу, и у него отказало сердце. Ему повезло дважды: во-первых, потому что упал на трассе, а не где-нибудь в кустах, на обочине, а во-вторых, потому что его никто не успел переехать, хотя одет он был невзрачно, и дело шло к вечеру.
Самое трудное было не поддерживать человека в сознании и следить за его состоянием, а расшевелить «скорую», которая приехала спустя два часа из ближайшего города. Благо, прислали реанимобиль, хотя перед этим долго выпытывали, уж не пьяного ли мы нашли.
Массовое распространение навыков оказания первой неотложной помощи полезно и эффективно, но только как дополнение к быстрой и умелой врачебной помощи. Одно дело — когда парамедиков готовят в качестве первого элемента в сложной, высокотехнологичной системе оказания помощи больным, а другое — когда разрушают всю систему, как это планируют сделать в Киеве:
«Вместо бригады с дипломированными медиками на вызовы хотят посылать парамедиков без специального образования. <...> На работу будут нанимать людей, которые закончат двухмесячные курсы. Их задача ‒ довезти людей до больницы. Ни уколов, ни капельниц, ни остановки крови при ранениях и травмах. Только доставка». (Цитирую материал Ольги Байвидович «Источник: в Киеве готовят опасный медицинский эксперимент», размещенный на украинском сайте «Вести» (vesti-ukr.сom) 9 ноября 2015 года.)
Учитывая, что при артериальном кровотечении человек умирает, спустя несколько минут, понятен следующий этап реформирования украинской «скорой помощи» — объединение данной службы с бюро ритуальных услуг.
Обычно, когда обсуждают уничтожение отечественной медицины, то вспоминают слова Егора Гайдара о том, что те, у кого есть деньги, будут лечиться за границей. Но до заграничных врачей еще нужно доехать, и уничтожение квалифицированной, быстрой врачебной помощи обнуляет эту возможность для всех без исключения. Хочу напомнить российским «элитариям» поучительную историю украинского политика Евгения Кушнарева.
В 2007 году один из руководителей богатейшей и влиятельной «Партии регионов» получил на охоте смертельное ранение в живот: «Инцидент произошел в 25 километрах от города Изюм. Пока Кушнарева по бездорожью довезли до ближайшей районной больницы, он потерял много крови. Но и в больнице политику не смогли оказать должную медицинскую помощь. В итоге, пока из Киева прибыли хирурги, удалившие пострадавшую почку, а из Германии прилетели трансплантологи, способные осуществить пересадку печени, прошли сутки. Всё это время Кушнарев находился в критическом состоянии. Транспортировать его в другую, оборудованную по современным стандартам клинику, было невозможно...»
Журналисты долго спорили, была ли смерть Кушнарева убийством или же роковой случайностью, но за рамками дискуссии остался главный и простой факт — человеку ни за какие деньги не смогли вовремя оказать необходимую помощь. И таких случаев каждый год происходит огромное количество, просто до гибели неизвестных «нищебродов» никому нет дела. Иначе руководство страны пришло бы к выводу, что нельзя просто так лишить помощи подавляющее большинство по принципу «а для всего остального есть «Мастеркард». Да и вообще, невозможно, по большому счету, жить счастливо в несчастной стране.
