Так смотри, не промахнись, атаман!
Тенденции конструирования казачьей идентичности на Кубани всё более тревожны. И впрямь, беспокоит не само по себе возрождение казачьих традиций (это можно только всячески приветствовать), а именно попытка конструирования специальной казачьей идентичности, отвергающей свои настоящие исторические корни, свою неразрывную связь с русским народом и связь с той исторической ролью, которую русские казаки выполняли на протяжении столетий.
Нет сомнений, что основной удар в вопросе о казачестве — это как раз удар по русскости казаков. Говоря о кубанских казаках, надо отметить, что по их русскости бьют очень давно. В статье Кирилла Соболева «О попытке создания на Кубани суррогатной идентичности» упоминается значимая фигура этого процесса — Ф. А. Щербина, а также прослеживаются движения его судьбы, приведшие сего член-корреспондента РАН к концу жизни в объятия украинских националистов. Только сдается мне, что в этих объятиях Федор Щербина уже находился задолго до своей эмиграции из России.
Чтобы лучше понять природу действий Щербины, необходимо присмотреться к фигуре одного из его помощников в формировании кубанской идентичности — Симону Петлюре. Да-да, вы не ошиблись — к тому самому Симону Петлюре. Именно Петлюра в 1902 г., приехав на Кубань, поступил в 1903 г. в штат комиссии, занимавшейся структуризацией архива Кубанского Казачьего Войска. Комиссией же руководил Ф. А. Щербина. После проведения структуризации архива Щербина сократил штат помощников с пяти человек до двух (одним из которых был Петлюра) и приступил к написанию трехтомной Истории ККВ. Интересно и то, что Щербина при этом знал, что с 1900 г. Петлюра состоял в РУП — Революционной украинской партии, за участие в которой в 1901 г. он был изгнан из духовной семинарии.
После участия в крестьянских волнениях на Полтавщине, преследуемый полицией, Петлюра бежит на Кубань, где при помощи украинского националистического подполья получает убежище. Кстати, в том же 1902 г. Петлюра впервые печатается. И не где-нибудь, а во львовском «Литературно-научного вестнике», руководимом М. С. Грушевским — еще одним специалистом по конструированию идентичности, в данном случае украинской.
Петлюре в то время было 23 года. Еще через пять лет Грушевский пригласит Петлюру работать под своим руководством в газете «Рада» на должность ответственного секретаря. «Рада» — это ежедневный печатный орган Украинской радикально-демократической партии, близкой к кадетам. Интересно, что параллельно с этим Петлюра был редактором социал-демократического еженедельника «Слово» — оппонента «Рады». При всех небезынтересных извивах судьбы Петлюры, приведших его транзитом через Петербург и Москву сначала во «Всероссийский союз земств и городов», а после (благодаря, в том числе, и политическому таланту самого Петлюры) уже и непосредственно во власть, Петлюра в данном конкретном случае интересен как «маркер» или, скорее, «челнок», связывающий еще одной ниточкой двух «этно-конструкторов» — Щербину и Грушевского. Сама по себе эта ниточка не особо прочная, хотя и знаковая. Однако есть между этими двумя фигурами и более прочная связь. И это уже не ниточка, а полноценный канат, имя которому — Владимир Бонифатьевич Антонович — историк, этнограф, археолог, член-корреспондент РАН.
Антонович был учителем и наставником обоих «конструкторов». Кстати, именно Антонович ввел в оборот термин «Украина-Русь», а Грушевский только развил эту идею. Именно Антонович, будучи специалистом по Галицко-Волынскому княжеству и Великому княжеству Литовскому, настаивал на том, чтобы его ученики в рамках научных работ осуществляли изыскания по истории отдельных регионов Украины периода XIII–XVI вв., как наименее изученного. Этот период нужен был Антоновичу для обоснования преемственности между Киевской Русью и казацким периодом истории Украины. При этом Антонович, активно простраивавший украинскую идентичность, по свидетельству близко знавших его людей, был ярым, хотя и скрытым, полонофилом.
Если посмотреть на действия Антоновича и его учеников, то становится понятным, куда движется процесс. В начале века Грушевский оформляет украинскую идентичность, параллельно Щербина оформляет кубанскую, при этом простраивая ее в немалой степени как украинскую, а значит — нерусскую. В 1908 г. Антонович умирает. Как говорилось в антисоветском стишке, «дедушка умер, а дело живет...» Перед нами именно такой случай. Дело Антоновича живет. Только ли один Антонович стоял за этим проектом? Я лично думаю, что нет. И можно предполагать, что дело тут такими объединениями, как «Братство самостийныков» или «Громада», не ограничивается.
В 1918 г. Грушевский издает работу «Ориентация черноморская», схожая идея «синхронно» посещает и маршала Польши Юзефа Пилсудского. Забегая вперед, укажем, что в 1946 г. «Балто-черноморскую доктрину» доработает и опубликует еще один из видных идеологов украинского национализма Ю. Липа. Подчеркнем, что одновременно с работой Грушевского и Пилсудского в 1918 году проводит свою работу и Щербина. В этот период он занят сочинением поэмы «Черноморцы», посвященной переселению украинских казаков на Кубань и их укреплению там.
Проект Пилсудского «Междуморье» в начале двадцатых годов не получил должной поддержки в польской элите. Но маршал не успокаивается — в 1926 г. в Париже он инициирует создание организации «Прометей», в которую вошли представители «донских казаков, Кубани, Идель-Урала, Северного Кавказа, Азербайджана, Грузии, Коми, Карелии, Ингрии, Туркестана и Украины». Знакомый перечень участников? Именно на основе этой организации позже, в 1943 г., уже по инициативе ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) будет создан «Антибольшевистский блок народов», в котором вышеупомянутый список «жертв» будет и расширен, и дополнен.
Так что Щербина четко знал и что он делает, и с кем он сотрудничает. Так что на каких предшественников ориентируется атаман Кубанского казачьего войска Николай Долуда, ставящий памятник Щербине, тоже более-менее понятно. Неясно только, хочет ли он повторить судьбу своего кумира, умершего в эмиграции, или, может, все-таки вспомнит, что он русский казак?
