Вопрос стоит ребром
Предложенный в данной статье С. Е. Кургиняна потрясающий сюжет с «воскресшим Лафаргом» сразу проблематизирует несколько аспектов современного левого движения. Да и вообще к этому сюжету трудно остаться равнодушным.
Какой бы фантастической и гипотетической завязка ни была, развязка, возникающая в сюжете, является достаточно правдоподобной.
Склонен предположить, что в любой ячейке «Сути времени» были люди, впоследствии отколовшиеся, которые на определенном этапе уж очень сильно заинтересовались классическим марксизмом-ленинизмом: в основном, слушали лекции достаточно известных в определенных кругах преподавателей и «корифеев», читали статьи разнообразной степени сложности, кто-то даже самостоятельно и вдумчиво изучал первоисточники. Потом возникали конфликты, сопровождавшиеся выяснениями, кто является более правильным марксистом/коммунистом, обвинениями в ревизионизме и еще черт знает чем.
С одной стороны, понятно, откуда у людей возникает страсть к учению марксизма-ленинизма, — это учение являлось ядром идеологии Советского Союза, чье величие никто из левого движения отрицать не может. Поэтому данная страсть — это, скорее, желание припасть к истокам, прикоснуться к чему-то такому, что использовалось идеологическими предшественниками когда-то как грозное и передовое идеологическое оружие. А с другой стороны, проявляется нежелание осмысливать актуальную реальность, которая со времен Маркса и Ленина изменилась довольно радикально; хочется окунуться в некую уже готовую парадигму, где всё как дважды два — четыре. А вопрос-то, в каком-то смысле, стоит ребром: как быть, если принять во внимание, что идеологическую войну (и не только идеологическую) СССР проиграл, что и послужило одним из факторов его распада.
Что в таком случае делать человеку с коммунистическими взглядами, который искренне любит Советский Союз, восхищается его достижениями? Отказываться от марксизма? Но ведь это — одно из, как я считаю, неизымаемых слагаемых. Или же истерично кидаться от одной коммунистической теории к другой? Подобное я наблюдал в различных англоязычных международных интернет-сообществах, где люди чуть ли не еженедельно сменяли марксизм-ленинизм на маоизм, маоизм на троцкизм, троцкизм на титоизм и так далее. Но это уже не поведение здорового человека, жаждущего идеологического реванша, триумфа коммунистической идеи и царства справедливости. Это уже, скорее, поведение капризной барышни, которая выбирает себе наряд в зависимости от настроения. Единственный вариант, который остается, — это искать недостатки в советской идеологии, а отыскав, — размышлять о том, как же эти недостатки исправить. Конечно же, сопоставляя полученные ответы с реальностью, иначе всё это может превратиться в бесконечное теоретизирование, заводящее в тупик.
Следующий аспект — слепая уверенность в подающихся современными преподавателями марксизма догмах. Даже незначительное отклонение от них вызывает бурю негодования. Что весьма странно, ибо учение, претендующее на универсальность в развивающемся мире, не может находиться в замороженном состоянии. Да и в целом, как же широта кругозора и осведомленность о других точках зрения? Ведь невозможно познавать мир идей, не наблюдая за тем, что в этом мире происходит. А значит, невозможно за свою идею адекватно воевать и, тем более — побеждать в этой битве. Да и отстоять в такой ситуации свою идею — уже проблематично. Потому как сейчас для каждого капризного взрослого ребенка достаточно различных, сляпанных на коленке псевдоидеологий на любой вкус и цвет, при этом не требующих владения сколько-нибудь сложным аппаратом.
Далее же недоверие к иному взгляду на марксизм начинает порождать различные конспирологические инсинуации, рассуждения о чьих-то зловещих «проектах», созданных исключительно для очернения и дискредитации как марксизма, так и всего левого движения в целом.
Отдельным вопросом во всем этом, конечно же, стоит вопрос об атеизме. Атеистическая позиция настолько укоренилась в сознании современных марксистов, что никакие примеры «теологии освобождения» и апелляции к иным попыткам идеологического синтеза не дают эффекта (ну, кроме отрицательного, само собой). Учитывая, что современный атеизм уже практически ничего не имеет общего с классическим атеизмом XIX столетия, а всё больше напоминает некую секту фанатиков, почитающих книгу Доккинза «Бог как иллюзия» как Священное Писание и преисполненных исступленной ненавистью к чему-либо религиозному, то перспективы вырисовываются совсем не радужные.
В итоге люди начинают валить всё с больной головы на здоровую, с умным видом рассуждать о диктатуре пролетариата, хотя сейчас не очевидно (по крайней мере, мне), что пролетариат как класс вообще существует. Начинаются рассуждения о том, как поднимается рабочее движение в странах Запада, хотя, судя по уличной деятельности, это не больше, чем специфическая тусовка, ничего общего не имеющая с рабочим движением начала XX века. Тут достаточно вспомнить Occupy Wallstreet или немецкие акции вроде Blockupy — никаким пролетариатом там не пахло, а пахло тусовкой ради тусовки с весьма призрачными целями.
Понятно, что описанное мной в каком-то смысле есть «раскрытие образа» типичного «плазменного» марксиста, о котором уже и так сказано немало. Но! Но наличие этого самого «плазменного» марксизма не только маркирует желание увести жаждущую марксизма молодежь (и не только молодежь), но и показывает запрос на марксизм среди этих людей. И, конечно же, их желание прикоснуться к истокам.
И что же делать в таком случае?
С. Е. Кургинян в своем цикле статей «О коммунизме и марксизме» как раз дает ответ на этот вопрос, ведя за собой читателей в увлекательное путешествие к истокам коммунистической идеи, при этом сопровождая это странствие пояснениями, например, о позднесоветском стиле преподавания марксизма. Я сам периодически сталкиваюсь с искренним удивлением моих родителей, говорящих мне: «Вот нам это (т. е. марксизм) в институте насильно вдалбливали в головы, и это была скука смертная. А ты самостоятельно и не без удовольствия это всё читаешь и пытаешься разбираться. Ничего не понимаем». Из всего цикла можно почерпнуть столько интересных сведений, которые современными марксистами не то что не рассматриваются, а обходятся стороной по очень большой дуге. И возможность отыскать истоки коммунистической идеи и марксистской теории как частности, эту идею не только не дискредитируют, а наоборот — усиливают во много раз. Ведь куда более величественно и масштабно предстает идея, когда ее присутствие ощущается через практически всю историю человечества, а не только начиная со второй половины XIX века. В этом, я полагаю, и есть то искомое спасение и реабилитация идеи, оттесненной (кем-то вполне умышленно и хладнокровно) на задворки. В этом и есть возможность найти выход, который приведет к победе.
