Академик рассказал о попытке защитить Горбачевых, запертых на Фаросе
Академик РАН, президент Национального центра детской онкологии, гематологии и иммунологии Александр Румянцев по случаю девяностолетнего юбилея со дня рождения Раисы Горбачевой рассказал, как он вступился за чету Горбачевых, заблокированных на даче на Фаросе, 5 января сообщает ТАСС.
Академик рассказал, какой вклад Раиса Горбачева внесла в развитие отечественной детской онкологии, как помогала врачам повышать квалификацию в тяжелый период для отечественной медицины.
Румянцев поделился, что история развития и становления гематологической службы в России связана с открытым письмом, адресованным Раисе Максимовне. «Я решил написать ей потому, что во всем мире жены президентов ведут благотворительную работу. Например, Барбара Буш — жена Джорджа Буша-старшего — была медийным лицом в фонде Leukemia Society of America. Когда их маленькая дочь умерла от лейкемии, Барбара дала свое имя фонду и с тех пор всячески его поддерживала. Этот фонд до сих пор существует, в Америке есть и так называемый Президентский фонд, который супруги президентов США передают из рук в руки. Этот фонд финансирует, в частности, Клинику гематологии и онкологии в Вашингтоне», — пояснил академик.
В открытом письме к Раисе Горбачевой Румянцев призвал ее поддержать это движение наравне с женами других мировых лидеров и представителями королевской семьи Великобритании.
Академик передал свое письмо в СМИ, а спустя три месяца его вызвал в Кремль референт президента СССР Виталий Гусенков.
Спустя месяц Румяцев лично познакомился с Раисой Максимовной, которая была членом президиума фонда.
«Она рассказала мне о том, что бизнесмены из Южной Кореи подарили Фонду культуры чек на $100 тыс., и она приняла решение передать эти средства в помощь детям, страдающим онкологическими заболеваниями. Вскоре мы открыли благотворительный счет и зарегистрировали ассоциацию „Гематологи мира — детям“, которая действовала под патронажем Горбачевой. В состав ассоциации вошли российские специалисты и наши коллеги из-за рубежа — Г. Шеллонг и Г. Хенце из Германии, Х. Гаднер из Австрии, Ф. Розен, Д. Натан и Р. О’Релли из США, М. Казачкин и Э. Глюкман из Франции, Ш. Славин и Р. Зайцев из Израиля», — рассказал Румянцев.
Перестройка в гематологии открыла новые перспективы и Румянцев был главным гематологом СССР. В 1989 году врач впервые попал за границу с делегацией Минздрава, в которую входили лучшие гематологи.
По рассказу Румянцева, когда в 1991 году он получил известие о том, что Горбачевы заблокированы на правительственной даче на Фаросе, то написал письмо в силовые структуры с предложением их оттуда выкрасть.
«Я искренне верил, что это возможно… Теперь это письмо, напечатанное на бланке института, находится в Музее перестройки, в Фонде Горбачева. Я видел его там на стенде», — уточнил Александр Румянцев.
Напомним, 18 августа 1991 года на Фаросе в своей резиденции по приказу членов ГКЧП был взят под домашний арест президент СССР Михаил Горбачев. Так начались события августа 1991 года, получившие название августовского путча.
Если верить различным источникам, в тот день события в Крыму развивались следующим образом.
Около половины пятого начальнику президентской охраны, генерал-майору Владимиру Медведеву, позвонил дежурный по объекту и доложил, что охранникам поступила команда через резервные ворота дачи никого не пропускать! От кого поступила эта команда, дежурный не знал.
В 16:32 по московскому времени на территорию объекта «Заря», где находилась президентская дача, въехал кортеж, состоящий из пяти черных «Волг». Охрана, увидев среди прибывших руководителя Службы охраны КГБ СССР генерал-лейтенанта Юрия Плеханова и других высокопоставленных лиц, беспрепятственно пропустила визитеров, и они направились к дому Горбачева.
Михаил Сергеевич находился в своем кабинете, его жена Раиса Максимовна — в своей комнате. Медведев зашел в кабинет и доложил Горбачеву о прибывшей группе. По словам Медведева, Горбачев надолго замолчал — видимо, что-то заподозрил. Но, по мнению начальника охраны, «четверка» прилетела на Фарос не арестовывать Горбачева, а договориться с ним, может быть, уговорить его ввести в стране чрезвычайное положение.
Пока прилетевшие из Москвы визитеры томились в ожидании приема, Горбачев попытался выяснить по телефону, зачем они прибыли и кто их направил. Но все многочисленные телефоны президента — стратегические, правительственные, городские — оказались отключены. Стало понятно, что происходит что-то страшное.
Сказав жене, что это арест, и что он не пойдет ни на какие авантюры, не поддастся на шантаж, Михаил Сергеевич пошел на переговоры с приехавшими.
