«Одними репрессивными мерами нельзя сейчас оздоровить армию»
15 августа открылось третье заседание государственного совещания. Грузинов (председатель цензового земства) присоединяется к декларации 4-й Госдумы, которую не успел вчера огласить Родзянко. Начинает ее зачитывать, но тоже не успевает.
Салазкин (от имени части губернских земств) присоединяется к декларации, оглашенной Чхеидзе.
Орехов (председатель железнодорожного союза) поддерживает три лозунга: порядок, жертвы и оборона. Называет покушения на союзы и демократические организации контрреволюционными.
Байдак (председатель совета частных железных дорог) причины развала на железных дорогах видит в деятельности комитетов служащих и рабочих, поддерживает милитаризацию железных дорог и т. п.
Топчибашев (от мусульман) стоит на позиции меньшевиков и эсеров. Назарьянц (от армян) тоже. Бабуш (от имени армянской партии социал-демократов) присоединяется к платформе, оглашенной Чхеидзе; к ней же присоединяются Грузенберг (от имени еврейского демократического объединения), Арамович (Бунд), Чхенкели (от Грузии), Залит (представитель латышских национальных групп), Пипп (от эстонцев) п т. д.
Алексеев произносит большую речь о фронте и войне, высказывается против приказа № 1, комиссии Поливанова, комитетов, комиссаров. Призывает «энергично провести» те меры, которые уже указывал генерал Корнилов.
Брешко-Брешковская говорит: «Граждане, это великое собрание является в то же время анкетой для всей России». Считает, что русский народ выдержал экзамен, так как собравшиеся стоят за защиту родины. Советует организовать тыл. Призывает Временное правительство обратить «на наших капиталистов от больших до малых… самое энергичное, самое строгое внимание», так как «на их душе громадный, кровавый грех…»
Каллисов (от флота), Бржозек (от Петроградского совета офицерских депутатов), Друцкий (от Московского совета офицерских депутатов) выступают за единое, мощное правительство, дисциплину и пр.
Плеханов указывает на необходимость союза имущих классов с революционной демократией для обеих сторон. Обращаясь к представителям торгово-промышленных кругов, говорит:
«Вы должны понять, что в настоящее время невозможна экономическая жизнь, сколько-нибудь планомерная… если вы не придете к соглашению с крайней революционной демократией».
Обращаясь к меньшевикам и эсерам, говорит: «Избегайте изоляции от торгово-промышленных классов».
Кропоткин призывает «раз навсегда порвать с циммервальдизмом...Если бы немец победил, последствия этого будут для нас… ужасные». Приглашает собрание провозгласить Россию республикой, призывает к строительству в тылу.
Кучин (председатель армейских фронтовых комитетов) говорит о необходимости института комиссаров, об огромном организующем значении комитетов в армии.
«Наивно представить себе, чтобы армия, которая ходом вещей приняла активную роль в развитии событий, чтобы эта армия могла не жить политической жизнью… Одними репрессивными мерами нельзя сейчас оздоровить армию. Если вы будете проводить ту систему, которая здесь предлагалась отдельными представителями командного состава, то вы увидите внешнюю покорность, мнимую и молчаливую, которая создаст измену в самый ответственный момент. Репрессии должны сочетаться с определенной работой армейских организаций».
Куропаткин (представитель армейских и фронтовых комитетов) выступает в поддержку армейских организаций. «Нужна и в армии коалиция — это не утопия».
Абрамов (от ЦК всероссийского флота) присоединяется к декларации Чхеидзе.
Бубликов говорит, что вся русская промышленность имеет капитал, который свободно в долларах поместится в кармане одного американца. «Спасти положение может лишь величайшее напряжение промышленного творчества». Далее указывает, что, когда враждебное отношение к торговле и промышленности исчезнет, торгово-промышленный класс станет «плечо к плечу… в ряды работников на пользу новой жизни счастливой России».
«И вот теперь, когда на третий день нашего совещания мы услышали долгожданные слова, когда нам в первый раз протянули братскую руку, эта рука, — заявляю от торгово-промышленного класса, — не повиснет».
После окончания речи Бубликов пожимает Церетели руку, что вызывает бурные овации.
Далее выступают Гучков, второй раз Церетели, представители земельных собственников, группы торгово-промышленных организаций, земельных банков, которые поддерживают позицию кадетов.
Гриневич от вмени всероссийской конференции профсоюзов присоединяется к декларации, оглашенной Чхеидзе. От имени профсоюзов выступает также Рязанов. Когда он говорит, что он является представителем от рабочих и интернационалистов, в зале поднимается шум.
Рязанов указывает, что он давно знает Бубликова по совместной работе в экономическом совете.
«Я видел рукопожатие с Церетели, но я хорошо знаю Бубликова, и у меня нет веры в мирное сожительство между демократией и буржуазией. Я не поверю в это, если увижу, как гражданин Рябушинский будет обниматься с Чхеидзе». (В зале смех.)
Затем он говорит, что здесь кто-то сравнивал требование рабочих с разбойниками, которые требуют: «Дай деньги, иначе я зарежу Родину-мать».
«
Гучков защищает промышленников, критикует центр, власть и демократию.
Выступает Нагаев, от казачьей фракции Петроградского Совета. Речь его протекает под аккомпанемент шума, гама. Как только он входит на трибуну, со стороны левой литерной ложи, где сидят Каледин, Караулов и др. офицеры и представители от казаков, раздается: «Ложь, неправда. Он не от казаков делегирован».
«Генерал Каледин в своей речи сказал, что он является представителем от 12 казачьих войсковых частей. Я же являюсь представителем от семи казачеств Кавказского фронта. Я председатель казачьей фракции Петроградского Совета Р. и С. Д… (Караулов кричит: „Неубедительно!“)».
«Я хочу сказать генералу Каледину, чтобы он не разъединял казаков с народом. Раньше казаки были орудием самодержавия, которое пользовалось ими для укрощения народа. Народ вполне справедливо ненавидел казаков. Но в феврале, в начале революции, казаки совершенно добровольно перешли на сторону народа и блестяще выдержали экзамен. Перед революцией их заслуга так же велика, как и всех прочих участников».
В это время из казачьей ложи раздается: «Германская марка». Возмущенный Нагаев поворачивается к ложе и кричит: «Молчать!» В зале поднимается невообразимый шум. Керенский заявляет: «Я приглашаю того, кто сейчас оскорбил оратора, быть мужественным и назвать свою фамилию».
Все взоры обращаются на казачью ложу. Несколько секунд напряженного молчания, в ложе никакого движения, никакого звука. Среди участников совещания взрывы негодования. Раздаются крики: «Трусы, негодяи и т. д.» Шум и свист усиливаются. Керенский с трудом вновь восстанавливает порядок и заявляет: «Прапорщик Нагаев и мы все возмущены молчанием труса». Следует гром долго несмолкаемых аплодисментов.
В это время из казачьей ложи к барьеру подходит полковник Сахаров, который заявляет: «Я не произносил этих слов, но вполне солидарен с тем, кто их произнес». Керенский прерывает его и заявляет, что он считает инцидент исчерпанным.
Нагаев, продолжая речь, говорит, что Каледин не имел права говорить от имени всего казачества, ибо многие казацкие комитеты вынесли постановление о необходимости сохранить Советы и комитеты. Заканчивает Нагаев словами:
«Если вы хотите распустить Советы и комитеты, то будьте последовательны и распустите прежде свой казачий совет, который вы выбрали на три года».
Керенский говорит небольшую заключительную речь, и совещание закрывается.
«Социал-демократ» пишет по поводу Московского совещания:
«Деятельность „высокого собрания“ сопровождается шумной „внепарламентской работой“ реакционеров. Москва наводнена листками, где даются различные биографические данные о генерале Корнилове, и читатели приглашаются „спешить на помощь своему вождю“. „Республиканский центр“, черносотенное общество „За Россию“ и прочие „патриоты“ выползли на свет божий и монополизировали под свои прокламации чуть ли не все стены домов…»
Министр путей сообщения принял делегацию от союза паровозных бригад, предъявивших Временному правительству ряд экономических требований. В случае неисполнения этих требований, союз железнодорожников угрожает начать 20 августа общую забастовку.
Юренев в беседе с делегатами указал, что правительство само озабочено улучшением положения служащих, будучи прекрасно ознакомлено с тем фактом, что оклады их крайне мизерны по сравнению с дороговизною жизни. Однако угроза забастовкой совершенно недопустима. Ответ Юренев обещал дать 16 августа.
История конфликта с союзом паровозных бригад заключается в том, что союз выработал ряд экономических требований, которые и были рассмотрены в конце июня согласительной комиссией из представителей министерства и рабочих. Комиссия эта выработала следующие оклады: машинистам — 325—400 р., их помощникам — 225—300 руб. и кочегарам — 150—200 р. в месяц. Выдача прибавок, однако, не последовала до настоящего дня, вследствие чего бригады получают 125—230 р. Постановление об ультимативном предъявлении требований было вынесено 14 августа на собрании паровозных бригад Петроградского узла.
В Лондоне открылась союзная социалистическая конференция. Присутствуют представители Англии, Франции, России, Италии, Греции, Португалии, Бельгии и южноафриканских колоний.
Представители печати на конференцию не допускаются. Председатель конференции — Гендерсон, докладчик организационного бюро — Вандервельде. Решено принять участие в Стокгольмской конференции, принята резолюция протеста против невыдачи паспортов.
«Дело народа» пишет:
«Уличная пьяная сволочь», «смрадная рвань столичных подонков», «подлая армия предательства», «трусы», «изменники», «предатели» и т. д., и т. д.
Как вы думаете, кто и о ком говорит в таком «несдержанном» тоне? Это — ставший теперь обычным тон, в котором буржуазная печать говорит о русских солдатах…»
Главный комитет союза офицеров армии и флота постановил исключить поручика Хаустова и зауряд-прапорщика Сиверса из офицерской семьи и занести их имена на черную доску за принадлежность их к партии большевиков и участие в газете «Окопная правда».
Двинский армейский комитет 5-й армии постановил выразить комитету 9-й армии товарищеское сочувствие по поводу производства обыска и выемки документов и послал военному министру протест по этому поводу. Аналогичные резолюции вынесли младшие войсковые комитеты, а также броневой дивизион.
Кронштадтцы устроили митинг в Сестрорецке, где высказывались против Московского совещания и собирали деньги на газету «Пролетарий».
Состоялось собрание гласных Городских дум Московской губернии, избранных по спискам социал-демократов интернационалистов. Обсуждался вопрос об общих задачах работы в Гордумах.
Здание финляндского сейма с утра было окружено войсками. Прибывшие депутаты не пропущены. Никаких столкновений не произошло. Тальманом сейма заявлен протест по поводу незаконности недопущения сейма.
«Известия» печатают воззвание Исполкома ЦС профсоюзов к рабочим всех стран с призывом возродить Интернационал.
«Социал-демократ» печатает письмо Каменева и Луначарского по поводу клеветы. «Пролетарий» печатает статью «Позор» по поводу сидящих в «Крестах» большевиков.
В ночь на 16 августа был арестован помощник начальника контрразведки Щукин за шантаж и вымогательство.
