В этих словах содержится глубокая правда о характере и смысле жизни абхазского революционера, большевика, интернационалиста Нестора Аполлоновича Лакобы. Любовь к простым людям, населяющим Абхазию независимо от национальности, он пронес через всю свою жизнь. И народ отвечал ему такой же большой любовью и уважением. Именно поэтому после окончательного установления Советской власти в регионе Нестор Лакоба постоянно находился на самых ответственных должностях. А в 1930 году был избран председателем Центрального исполнительного комитета Абхазии и занимал этот пост бессменно до самой своей смерти в 1936 году.

Абхазия той эпохи была исключительно аграрным регионом, в котором до самых последних дореволюционных лет сохранялись элементы феодализма. Однако вопросы социальной справедливости, переустройства общества и развития народного хозяйства стояли здесь ничуть не менее остро, чем в остальной Российской Империи и в мире в целом.

Несмотря на то, что крепостного права в полном смысле этого слова в Абхазии не существовало, абхазский крестьянин полностью зависел от произвола крупных землевладельцев — наследственных феодалов, церкви, царской администрации. Крестьяне, разделявшиеся на несколько слоев (в том числе анхаю, ахоую, ахашвала), будучи формально свободны, экономически и политически были зависимы. Знать могла дарить их целыми семьями, продавать право покровительства. Хорошо известно, что между Турцией и Абхазией шла практически открытая торговля рабами.

Князья и дворяне повсеместно наносили оскорбления крестьянам, могли посягнуть на честь жены или дочери. Из повинностей крестьянам надлежало вносить продуктовую и отработочную ренту своему покровителю, кроме того они платили за право использовать луга под пастбища и за вырубленный лес. В то время как аристократия проводила время в праздности и безделье, крестьяне тяжело работали, чтобы едва свести концы с концами. Зачастую размеры земельных наделов не могли обеспечить землепашцам достойную жизнь. В 1895 году около 70% крестьян страдало от недостатка земли.

У крестьянства не было никакой возможности защиты своих прав, и землевладельцы, не стесняясь, обирали народ до полунищего и полуголодного состояния, стараясь всеми средствами не только сохранить, но и усилить гнет феодальной зависимости. Стихи грузинского поэта, князя Рафаэла Эристави, посвященные грузинскому крестьянину, вполне можно отнести и к крестьянам Абхазии:

Я земля и был землей, Для труда землей рожденный, Стала мне земля сестрой, Мукою моей бессонной.

Что посею — не растет; Не родит земля сухая, И глядишь, на круглый год Не хватает урожая.

То — хозяин на порог, То — священник, то — урядник… Гнут меня в бараний рог: Много их, скупых да жадных.

Муравей — и тот мне враг. Не дадут душе покою! Отдохну я, бос и наг, Под моей землей сухою!

Разумеется, не все сходило с рук феодалам. Зачастую крестьяне мстили непосредственно своим обидчикам. Случались и массовые выступления, которые жестоко подавлялись. Так, крупное восстание произошло в Абхазии 1824 году.

По этому поводу начальник Черноморской береговой линии вице-адмирал Л. М. Серебряков писал, что оно «имело вместе с тем преимущественно характер революции низших сословий против господствующего класса в Абхазии».

В 1866 году восстание вспыхнуло в селе Лыхны. Сегодня упор делается на антиколониальную составляющую этого восстания. Однако оно было в очень большой степени антифеодальным. Известный советский историк Г. А. Дзидзария приводит слова лыхненского крестьянина Османа Джения: «…Долго терпел народ… Абхазские крестьяне не могли уже мириться с тем, что князья и помещики отнимали у них лучшие земли, заставляли работать на себя, издевались над ними. И крестьяне восстали».

Недовольство крестьян условиями их существования нарастало. Но только с выходом на сцену целой плеяды таких политиков, как Нестор Лакоба, в народе появилось понимание истинных причин плачевного состояния простых тружеников.

Нестор Лакоба родился 1 мая 1893 года в селе Лыхны Гудаутского района Абхазии, в семье простого крестьянина. С самого раннего детства мальчик ощутил на себе все тяготы бедняцкого быта. Кроме того, семья рано лишилась кормильца, что сделало жизнь матери и троих сыновей практически нищенской.

Наблюдательный Нестор принимал близко к сердцу трудную и беспросветную жизнь матери и бедных односельчан. Он видел не только материальные трудности, но и унизительное положение тех, кто лишен даже минимальных средств к существованию. Эти переживания раннего периода оставили глубокий след в душе юного Нестора. Вопросы справедливости и отношений между людьми жгли его душу и заставляли искать ответы и решения, которых никто не мог дать сельскому мальчику в его окружении.

Образование Нестора началось с церковно-приходской школы и сельской школы в Лыхны. В 1905 году, когда в России прогремела Первая русская революция, двенадцатилетний Нестор, преодолев множество препятствий, поступил в Тифлисское духовное училище, где его обучение велось на благотворительных началах.

Нестор впитывал знания, как губка, демонстрируя хорошие результаты. Однако программа училища не давала ответов на мучившие юношу вопросы, и поэтому он проявлял интерес к книгам, которые очевидным образом не приветствовались в стенах этого учебного заведения. В результате после окончания училища Лакоба получил следующую характеристику: «Воспитанник Лакоба имеет склонность к чтению недозволенных в училище книг, ведет дружбу со старшеклассниками…».

Но это не смутило молодого человека. Прекрасно понимая, что для дальнейшего образования у него нет других альтернатив, он без колебаний поднялся на следующую ступень и поступил в Тифлисскую духовную семинарию.

В этот период Лакоба активно работал над собой. Вместе с надежными товарищами он штудировал революционные брошюры, прокламации, статьи, все книги, которые молодые люди могли достать. Вместе они обсуждали вопросы социального переустройства общества. Постепенно знания Лакобы систематизировались, основные вопросы получали обоснованные ответы, он обрел свое целостное мировоззрение, которое стало фундаментом для всей его дальнейшей революционной деятельности и борьбы.

Однако такое поведение семинаристов не осталось незамеченным для руководства семинарии, и в 1911 году Лакоба с группой учащихся был исключен «за распространение среди товарищей вредных слухов и без права поступления в какую бы то ни было духовную семинарию».

Вся дальнейшая жизнь Лакобы была посвящена одной цели — борьбе за улучшение жизни человека труда. Он вполне сознательно отправлялся туда, где была возможность присоединиться к такой борьбе. Так он оказался в Аджарии в городе Батуме, где находились нефтеперерабатывающие предприятия и крупный порт.

Рабочие Батума уже тогда представляли собой серьезную и активную силу. Нестор сразу же оказался в самой гуще событий. Он вел активную работу среди рабочих и крестьян, совершенствовал собственные знания. Для обеспечения собственного существования Нестор давал уроки, а позже поступил в городскую управу санитарным агентом.

Находясь в этой должности, Нестор контактировал с самыми бедными слоями населения. Он видел, как владельцы предприятий выжимают все соки из трудящихся, заставляя их работать по двенадцать и более часов в сутки за сущие гроши, нимало не беспокоясь об охране безопасности труда и о нечеловеческих условиях быта рабочих. Хозяев не волновало, что все это приводит к увечьям, провоцирует антисанитарию, грязь, вызывает истощение, различные заболевания и в итоге раннюю смерть. Видя бесправие рабочих и полное равнодушие капиталистов, Нестор еще больше укрепился в своих убеждениях.

В 1912 году Лакоба вступил в ряды большевистской организации в Батуме и стал одним из самых активных ее членов. Вскоре деятельность Лакобы привлекла к себе внимание властей, и ему, чтобы избежать ареста, пришлось бежать из Батума в Абхазию, а затем в Грозный.

Революционные настроения в среде нефтяников Грозного были ничуть не менее сильны, чем в Батуме. Однако предпосылок к серьезным революционным переменам пока не было. Поэтому Нестор все свое время посвящал разъяснительной работе среди рабочих и своему самообразованию.

Благодаря его упорству, неизменной тяге к познанию, ненависти к невежеству, Лакоба к 1915 году экстерном освоил программу Грозненского реального училища и получил свидетельство об окончании. Но останавливаться на достигнутом он не собирался; Нестор хотел стать юристом, зная, как это может помочь в его борьбе. Однако жизненные трудности на фоне все более обостряющейся мировой обстановки не позволили ему продолжить образование.

Зато благодаря его активности и искреннему сопереживанию к нему все более прислушивались в рабочей среде. Он простым языком объяснял рабочим, почему их положение ухудшается практически с каждым годом. Его невысокую фигуру в те дни часто можно было увидеть в самых бедных районах. Рабочие были искренне рады знающему молодому человеку с пронзительными глазами, который всегда готов поддержать и делом, и словом.

Даже его глухота, за которую его прозвали «Адагуа», что в переводе с абхазского значит «Глухой», не помешала Лакобе стать прекрасным оратором. Годы неустанной борьбы закалили Нестора, он приобрел столь необходимый практический опыт, широкие связи во всех слоях общества и авторитет среди рабочих.

При его активном участии была восстановлена разгромленная после событий 1905 года организация большевиков в Абхазии. В организации закрепился широко известный большевистский лозунг: «Вся власть — Советам!»

1917 год Лакоба встретил в Абхазии. Февральская революция в России привела к формированию в Закавказье меньшевистских правительств. Меньшевики старались подмять под себя революционные настроения масс. Однако Лакоба, прекрасно понимая, что меньшевики тесно связаны с буржуазией, которая не собирается ослаблять эксплуататорский гнет, старался повсеместно объяснять народу буржуазный характер Временного правительства и все грядущие последствия его победы.

Нестор Лакоба был убежден, что именно большевики должны встать во главе народного движения как партия, наиболее отвечающая интересам трудящихся. Он ездил по селам, участвовал в народных сходах, выступал на митингах. Здесь-то ему и пригодились все его знания, годами отточенное мировоззрение. Он проявил себя как настоящий защитник народа, убежденный большевик, интернационалист.

Лакоба много писал в те дни. Вот некоторые названия его статей и воззваний: «Блок меньшевиков с князьями опасен и вреден для крестьян», «Интересы крестьян всех национальностей, населяющих Абхазию, совпадают», «Будут попытки со стороны врагов посеять национальную рознь, надо не поддаваться этой провокации».

Благодаря разъяснительной работе Нестора Лакобы и его соратников — Ефрема Эшбы, Николая Акиртавы и других — симпатии народа в Абхазии постепенно оказались на стороне большевиков. Местами крестьяне даже активно действовали самостоятельно и силой захватывали землю. Власти не могли смириться с таким положением и арестовали Нестора. Но за него заступились солдаты Гудаутского гарнизона, и Лакоба оказался на свободе.

Летом 1917 года в Гудаутском районе Абхазии Советы рабочих и крестьянских депутатов во главе с большевистским руководством заняли ведущие позиции. Однако нечего было и рассчитывать, что меньшевики и буржуазия подчинятся воле большинства и отдадут власть народу в бескровной политической борьбе. И поэтому при активном участии Лакобы сначала в Гудаутском районе, а затем и по всей Абхазии, собирается народная боевая дружина «Киараз», которой суждено было стать ведущей силой в дальнейшей вооруженной борьбе. Выросла и окрепла также и партийная организация.

Лакоба писал в те дни: «Организация наша сильна и крепка. В данный момент, когда меньшевики и правые эсеры преступно, полные ужаса и трепета перед буржуазией, изменили интересам пролетариата… наша организация, сознавая вдвойне свою ответственность, будет всеми силами бороться за торжество идей большевизма…».

Победа Великой Октябрьской социалистической революции еще более вдохновила народы Закавказья на активную борьбу. Это позволило задуматься о серьезных, согласованных, вооруженных действиях. В феврале — марте 1918 года большевики разрабатывают план вооруженного восстания во всем регионе. И им почти удалось воплотить его в жизнь. Казалось, что победа близка, во многих районах Советы одержали победу и при активном участии крестьян приступили к решению земельного вопроса.

1918 год принес с собой поражение и свирепую реакцию. Повстанцы под руководством Н. А. Лакобы отступили в район станицы Белореченской и города Майкопа. Здесь отряд в составе частей Кавказской Красной Армии некоторое время продолжал вооруженную борьбу, а позже через горные перевалы был переброшен обратно в Абхазию.

За партизанскую деятельность Лакоба в очередной раз был арестован, но власти, боясь народного возмущения, снова вынуждены были его освободить. Большевистская организация продолжила действовать на нелегальных основаниях.

В 1919 году Лакоба вновь в Батуме. К тому времени он уже давно — заметная фигура не только в народной среде, но и на политической сцене. На очередной подпольной конференции большевистских организаций Абхазии Лакоба был избран заместителем председателя Сухумского окружного комитета партии, назначен одним из руководителей подпольной работы в Батуме, где развернулась активная борьба против белогвардейцев и интервентов. При его участии был взорван Кобулетский железнодорожный мост, по которому частям Белой гвардии и интервентов непрерывно поступало оружие. Были проведены и другие значительные операции.

В течение 1920 года Лакоба вел активную политическую деятельность. Он выезжал в Москву, участвовал в съездах в Краснодаре, на Северном Кавказе, в Новороссийске. В Адыгее Н. Лакоба помог в создании первого в Кубанском регионе детского дома, который назвали его именем.

В конце августа Нестор Лакоба вместе с Ефремом Эшбой и Николаем Акиртавой были делегированы на съезд народов Востока в Баку. После окончания съезда, несмотря на то, что в Абхазии зрели революционные события, Лакоба и Эшба отправились в Турцию.

«В декабре 1920 г. по постановлению Кавбюро РКП вместе с группой товарищей выехал в Турцию для обследования состояния коммунистических организаций», — пишет Лакоба.

Об этой поездке известно немного. В своем труде «Очерки политической истории Абхазии» известный абхазский историк Станислав Лакоба сообщает что «в октябре–декабре 1920 г. в Трапезунд несколькими партиями на моторной лодке лаза Кязыма Курд-оглы была переправлена большая группа из Абхазии в составе: Е. Эшба, Н. Лакоба» и других видных революционных деятелей. Там же С. З. Лакоба пишет: «Впоследствии Эшба отмечал, что ездил в Турцию по личному поручению Ленина для выполнения «очень ответственной задачи».

Остаются до конца не выясненными истинные цели этой поездки, однако С. З. Лакоба считает, что «вероятнее всего, основная задача, поставленная перед группой, заключалась в том, чтобы Турция отказалась от Батума и Батумской области».

Важность миссии Лакобы подтверждают также архивные документы, обнародованные российским историком В. Новиковым. Это отчеты Лакобы и Эшбы о политической ситуации в Турции и встречах с видными турецкими политиками. В преддверии заключения мирного договора между Советской Россией и Турцией такие данные могли оказать решающее значение.

То, что Нестору Лакобе было доверено вести работу, влиявшую на формирование границ СССР, говорит о том, что Ленин по достоинству оценил его острый ум, моральные качества и способности к дипломатии.

1921 год стал переломным для Грузии и Абхазии в ходе политической и вооруженной борьбы за Советскую власть. В ночь на 12 февраля 1921 года в Грузии началось крупное вооруженное восстание под руководством большевиков. С этого момента события начали развиваться стремительно и необратимо. Лакоба и Эшба были вызваны радиограммой из Турции в Абхазию.

Несмотря на яростное сопротивление меньшевиков и интервентов, которые прислали к берегам Абхазии французскую эскадру, утром 4 марта 1921 года отряды вооруженных рабочих и крестьян вступили в Сухум. С этого момента Советская власть закрепилась в республике окончательно.

6 марта 1921 года под управлением Эшбы, Лакобы и Акиртавы был создан Военно-революционный комитет Абхазии, взявший на себя основные руководящие функции.

После установления Советской власти Лакоба активно включился в построение новой жизни. Он был занят на посту зампредседателя Ревкома, являлся народным комиссаром по военным и морским делам Абхазии и начальником Сухумского гарнизона.

Однако больше всего его интересовали вопросы налаживания мирной хозяйственной жизни республики. Лакоба продолжал много бывать в деревнях и селах. Его отличало внимание к каждому человеку. Он всегда старался учитывать конкретные особенности и специфику хозяйствования в каждом селении или городе, считал, что только так можно прийти к максимальному развитию и реализации потенциала региона в целом.

17 февраля 1922 года на I-м съезде Советов Абхазии Лакоба был избран председателем Совета Народных Комиссаров Абхазии и возглавил высший экономический орган республики — Экономический совет.

Фактически от Лакобы ждали решения сложнейших экономических проблем. В первую очередь необходимо было обеспечить крестьянство продовольствием, посевным материалом, орудиями труда, удобрениями.

Нелегкой задачей было и убеждение крестьян строить свое хозяйство на коллективных началах. Но у Лакобы и здесь нашлись слова убеждения для каждого человека. Он хорошо понимал основные черты характера абхазского крестьянства, сочетавшего открытость и доброту с гордостью и собственным достоинством. Только обладая такой же добротой и чуткостью, можно было разговаривать с крестьянами, объясняя все преимущества ведения коллективного хозяйства.

Но на этом нельзя было останавливаться. По мнению Лакобы, необходимо было создавать особенно перспективное для региона субтропическое сельское хозяйство. Серьезную поддержку оказал Нестор Аполлонович Сухумскому ботаническому саду, он содействовал созданию Сухумского отделения Всесоюзного института растениеводства. Во многом благодаря активному участию Нестора Лакобы Абхазия превратилась в тот яркий субтропический рай с пальмами, бананами, мимозой, олеандрами, глицинией, кипарисами и бамбуковыми рощами, который сегодня радует и местных жителей, и миллионы гостей республики. Много сил он приложил к решению проблемы осушения болот с целью борьбы с малярией — этим бичом низменных прибрежных районов Абхазии, уносившим в то время тысячи жизней.

Кроме того, Нестор Аполлонович требовал больше обращать внимание на решение стратегических задач, таких как наращивание производительности Ткуарчальского угольного месторождения, налаживание транспортного сообщения с другими регионами, строительство Черноморской железной дороги.

При Советской власти на территории республики по-новому, на государственном уровне стало развиваться курортное дело, возникла и начала развиваться строительная индустрия, легкая и пищевая промышленность. За этими, казалось бы, привычными и простыми словами стоит самоотверженный труд множества людей, которые твердо решили обустраивать свою землю на приобретавших все более широкое распространение гуманистических основаниях.

Огромную роль в совершенствовании социальных отношений и хозяйственной жизни играло воспитание новых поколений граждан, которые должны были поднять на новый уровень науку, искусство и культуру. Лакоба, хорошо запомнивший уроки собственной судьбы, старался привить молодежи стремление к новым знаниям, к овладению всеми доступными достижениями человеческой культуры.

Поощрял он и научную деятельность: «Без научной подготовки, без всякого учета всех наших возможностей по всем правилам науки, нам не выкарабкаться из того положения, в котором мы находимся, и трудно встать на здоровую ногу… У всех научных работников есть долг перед трудовыми массами — способствовать всеми своими силами развитию страны, клонящемуся к улучшению жизни этих масс».

Академик Н. И. Вавилов в 1932 году подчеркивал внимание Нестора Лакобы к науке: «На примере маленькой Абхазии можно видеть, как быстро советская страна становится высококультурной, как быстро изменяется лик земли. Абхазское правительство под просвещенным руководством уважаемого Нестора Аполлоновича Лакобы всегда проявляло исключительное внимание к науке, всемерно привлекая всесоюзные научные учреждения и создавая свои научные исследовательские институты и станции в советской Абхазии».

Очень тонок и дипломатичен был Лакоба в своих взглядах на национальный вопрос. Убежденный в наднациональном характере гуманистической установки, он в то же время очень бережно относился к культурному разнообразию народов Абхазии. Стремился сохранить культурное наследие своего народа. При его содействии был создан Абхазский научно-исследовательский институт краеведения, организован Абхазский государственный музей, систематизировались абхазские сказки, легенды, песни.

Народ Абхазии не оставался в стороне от политической жизни СССР. Интересный факт. В ответ на ультиматум Керзона в СССР развернулась кампания по сбору средств для формирования эскадрильи боевых самолетов. 2 августа 1923 года в день Красной авиации Нестор Лакоба передал Главвоздухфлоту самый первый аэроплан эскадрильи, построенный на средства, собранные в Абхазии, и названный «Абхазский ультиматум». «Пусть наш аэроплан — маленькая частица Союза, но для империалистов этот „Абхазский ультиматум“ будет укусом малярийного комара», — сказал он.

Лакоба интересовался культурной жизнью Советской России. В том числе его интересовало новое слово в литературе. Он встречался с Максимом Горьким, Владимиром Маяковским.

Глубокая дружба связывала Нестора Аполлоновича с С. М. Кировым, Г. К. Орджоникидзе, М. И. Калининым, Ф. Э. Дзержинским.

Наверное, не было в жизни такой области, куда не вторгался бы живой ум Нестора Лакобы. Его интересовало буквально все. Историк М. Т. Бгажба так характеризует Нестора Аполлоновича: «Постоянное творческое беспокойство, коммунистическая неудовлетворенность сделанным были характерны для Н. А. Лакобы». Все говорит о том, что он не мог терпеть шаблонного, бездушного подхода к решению любого вопроса. Он требовал новых, адекватных методов и подходов.

В 1930 году Совет Народных Комиссаров Абхазии был упразднен. Абхазия стала автономной республикой в составе Грузии. Н. А. Лакоба был избран Председателем Центрального Исполнительного Комитета Абхазской АССР.

Сейчас сложно сказать, повлекли ли перемены в статусе республики изменения в отношениях Лакобы с центральной властью в лице Сталина. Однако одно можно сказать точно. Лакоба продолжил работать на благо своей Родины, хорошо понимая, что люди приходят и уходят, а дело их рук продолжает жить. На посту Председателя ЦИК Абхазской АССР он находился вплоть до своей скоропостижной и сопровождаемой чередой странностей смерти в 1936 году.

Смерть Нестора Лакобы до сих пор горячо обсуждается в самых различных кругах. Официальная версия — сердечный приступ — поставлена под сомнение современными учеными-историками, в том числе С. З. Лакобой. Родственница жены Н. А. Лакобы Адиле Аббас-оглы в своих воспоминаниях прямо указывает, что его отравил Лаврентий Берия. Однако разные версии этого события противоречат друг другу, не позволяя на настоящий момент сделать окончательный вывод.

Смерть Нестора Лакобы стала большим горем для Абхазии. Ведь личное счастье Лакобы всегда шло рука об руку со счастьем всего абхазского народа. Личные достижения переплавлялись в прорывное развитие республики. История его жизни стала столь же масштабной, как история самой Абхазии. А это в сущности и есть — настоящая жизнь.

В Абхазии память о Несторе Аполлоновиче Лакобе бережно сохраняется на государственном уровне. Его имя уже многие годы носит одна из центральных улиц столицы Абхазии города Сухума. Также в Сухуме есть музей, посвященный сохранению памяти выдающегося революционера, который сейчас, к сожалению, функционирует только в виде сайта. В ботаническом саду города на центральной аллее установлен его бюст.

В памяти народа Нестор Аполлонович Лакоба навсегда останется как неустанный борец за улучшение народной жизни, справедливость и человеческое достоинство.