Премьер-министр Польши рассказал о «богатой традиции демократии» страны
Польская государственность отличается богатой традицией демократии, заявил премьер-министр страны Матеуш Моравецкий 3 мая на своей странице в Facebook.
Запись Моравецкого была приурочена к государственному празднику — годовщине принятия конституции Речи Посполитой 3 мая 1791 года. Он отметил, что корни польской демократии уходят в XII век, к реформам князя Казимира II.
«Наша государственность отличается исключительно долгой и богатой традицией демократии, терпимости, свободы совести и уважения к субъективной человеческой личности, — написал Моравецкий, — Уже принятые Казимиром Справедливым законы предвосхищали правопорядок и достоинство человека в Европе».
Также польский премьер-министр упомянул летописца и священника XII века Викентия Кадлубика, который, по его мнению, заложил основы польской демократии.
«Именно наш земляк, Викентий Кадлубек, первым с античных времен использовал термин «гражданин», а государство охаректеризовал как «республику“ — благо для всех, а не для одного правителя», — заявил Моравецкий.
В итоге польский премьер-министр заключил, что конституция Речи Посполитой 1791 года — это результат жизни десятков поколений поляков, а не сиюминутное достижение Польши XVIII века.
Отметим, что Викентий Кадлубек в своих работах действительно вышел за рамки средневекового мышления и возложил власть не только на монарха, но и на окружающую его элиту. Таким образом в стране начала формироваться традиция «шляхетской демократии», при которой знать имела почти равные права с монархом.
Также отметим, что Кадлубек обосновывал «шляхетскую демократию» через «сарматизм» — теорию, согласно которой польская элита не принадлежит ни к славянам, ни к литовцам, а является потомками древнего германского народа сарматов. Поэтому и демократия распространялась только на избранных, а простолюдины причислялись к холопам и быдлу (польск. — «скот»). Такие традиции демократии восхваляет пан Моравецкий.
Примечательно, что авторы польской конституции 3 мая 1791 года, которую восхваляет Моравецкий, с иронией называли своих оппонентов «сарматами» за их устаревшие и варварские взгляды.
