Средний класс себя узнал — философ описал феномен сериала «Игра в кальмара»

Изображение: Цитата из т/с «Игра в кальмара», реж. Хван Дон Хёк, Республика Корея, 2021 г.
«Игра в кальмара»
«Игра в кальмара»
«Игра в кальмара»

В левой прессе сериал «Игра в кальмара» был встречен на ура, заявил философ Вячеслав Данилов в комментарии «Русской службе Би-би-си» 11 ноября.

Данилов сослался на ведущий американский социалистический журнал «Якобинец», который выпустил большой восторженный материал про этот сериал, так как считается, что кинокартина непосредственно критикует «буржуазный режим в его новой пост-фордистской экономикой».

Они там находят массу цитат из абсолютной реальных историй в Южной Корее. Например, утверждает философ, в сериале показывают реальную забастовку на Hyundai Motors в Южной Корее, после которой главного героя как раз и увольняют с работы механика, после чего он не может устроиться работать таксистом из-за большого давления на рынке труда.

По мнению эксперта, на фоне давления после кризиса коронавируса, средний класс увидел фантазматическое отражение собственного положения — некой гонки за то, чтобы отдать долги: «Долг — это что-то такое, во что ты всегда влезаешь, пытаясь его вернуть, и в конечном итоге ты оказываешься в бесконечном круге возвращения этого долга, который даже с твоей смертью не заканчивается. Это самый типичный способ интерпретации того, что мы увидели».

По словам Данилова, его удивило то, с каким энтузиазмом смотрят сериал, как выходят на акции протеста в малиновых робах из сериала, которые символизируют угнетение: «Но они их надевают их как символ протеста. Это говорит о том, что сериал смотрится не так, как хотели те, кто закладывал в него этот чисто социальный месседж. Он действует на гораздо более глубоком уровне, на уровне желания».

«Я уже читал интерпретации о том, что на самом деле этот сериал — это розыгрыш нашего желания, розыгрыш гонки за богатством и за неким шансом, который может выпасть в конце. Это опять фантазматическое оправдание не просто жажды наживы, а специфического удовольствия, которые ты получаешь, когда дорываешься до результата, расталкивая всех локтями», — рассуждает Данилов.

Философ пробует сравнить происходящее в сериале с театром абсурда: «Это такая театральная ситуация, когда перед нами разыгрывается спектакль, в котором изображают нас, но мы смотрим на него глазами тех, кто его создал. Наше зрение оказывается удвоенным, и наше удовольствие от сериала совпадает с удовольствием вот этих первых зрителей — богачей. Отсюда и возникает желание ходить в этих комбинезонах, играть в эту игру — это извращенное удовольствие, которое мы получаем глядя, например, и на „Королевскую битву“, где дети также боролись за право выжить».

По мнению Данилова, показательно, что в финале фильма победитель не хочет пользоваться призом и уходит в тень, чтобы позже восстать.

Данилов сравнивает героев игры с выжившими в концлагерях, такими как итальянский писатель Примо Леви: «Человек, который выживал в концлагере и оправдывал свое выживание тем, что он будет свидетелем. Возможно, делал не самые благовидные поступки, чтобы избежать газовой камеры. Некоторые заключенные были капо или членами похоронных команд. И после того, как эти люди выжили, некоторые из них закончили самоубийством, как философ Жан Амери».

В итоге, подчеркивает эксперт, главный герой чувствует себя убийцей: «Система построена так, что даже тот, кто в ней выжил, остается ее жертвой, о чем и писал Леви. Может быть, даже большей жертвой, чем те, кто погибли: жертва, оставшаяся в живых, как будто еще и несет ответственность за то, что она выжила. И своим выживанием она уничтожает других. То есть главный герой фактически убил всех остальных, победа в этой игре означает то, что он оказывается виноват в смерти 454 человек. И он не может вынести этот груз убийства на себе».

Данилов утверждает, что люди в капиталистической системе становятся рабами большой машины и для большего психологического спокойствия сами встраиваются в «игру в игре».

«Это садомазо-капитализм. Угнетенные, рабы получают извращенное наслаждение от того, что они играют роль рабов. Когда ты становишься дважды рабом — не только господ, но и своего желания подчиняться, потому что никакого другого удовольствия тебе не предлагается», — дает определение философ.

Также популярность сериала «Игра в кальмара» в странах, где наблюдается наибольшая степень экономического неравенства в обществе, объяснил декан факультета международных отношений и политических исследований СЗИУ РАНХиГС Евгений Рощин.

По словам эксперта, анализирующего этот феномен, страны, где высок показатель Индекса Джини Всемирного банка, таких как, например, Россия и США, зрителю «в обществах растущего неравенства, особенно на фоне пандемии, достаточно просто соотнести происходящее в сериале со своим опытом».

Читайте также: Что наша жизнь… Игра в кальмара? Почему мир заболел сериалом