Конфликт между правительством и флотом закончился полной отставкой военных
18 сентября между ЦК всероссийского флота и морским министерством возник крупный конфликт из-за помещения, которое морское ведомство отказывалось дать ЦК. ЦК предъявил правительству соответствующий ультиматум. В ответ Временное Правительство постановило: «Центрофлот немедленно распустить и разрешить на местах новые выборы».
«Новая Жизнь» (20 сентября) пишет, что трения и конфликты между правительством и Центрофлотом происходят давно, так как Временное Правительство «признавало Центрофлот как обычную профорганизацию, сам же Центрофлот считал себя высшей властью во флоте».
В связи с конфликтом Вердеревский подал в отставку, но правительство его отставки не приняло.
На утреннем заседании директории по вопросу о Ташкенте решено было принять самые энергичные меры и назначить в Ташкент комиссара с самыми широкими полномочиями.
Совет объединенных групп московских общественных деятелей обсуждал вопрос о вступлении в состав правительства. На заседании присутствовали Родзянко, Котляровский, Струве, представитель крестьянского союза Губонин и другие. Совещание постановило просить Третьякова вступить в состав правительства и выработать особый наказ руководства своим представителям в правительстве.
ЦК партии кадетов постановил просить Кишкина и Коновалова вступить в министерство и принять предложение Керенского.
Во время Демократического Совещания в организации большевиков Лениным было послано письмо: «Большевики должны взять власть». В нем утверждалось, что, тогда как Демократическое Совещание представляет в основном «мелкобуржуазные верхи», Советы (в которых большинство переходит в руки большевиков) представляют массу трудового народа. Контрреволюционеры готовят новую корниловщину, которая закончится сдачей Питера — поэтому нужно не ждать достижения формального большинства во власти, а, положившись на фактическую поддержку партии массами, начать готовить вооруженное восстание.
На Всероссийском Демократическом Совещании выступает Громан (от экономических организаций: комитет снабжения, топлива, металла и продовольственные комитеты). Со времени провозглашения декларации 14 августа:
«Правительство провело за это время лишь три мероприятия: повышение твердых цен на хлеб на 100%, взятие на учет всей хлопчатобумажной продукции и выпуск двух миллиардов бумажных денег. Повышением твердых цен ничего не будет достигнуто, кроме глубочайшего возмущения почти большинства крестьянского населения, которое прикупает хлеб… Страна идет к экономической катастрофе… Необходимо преодолеть сопротивление капитала и принудить его выполнять производительные функции. Надо развивать систему равномерного распределения необходимых продуктов. Государство должно взять на себя функции организатора хозяйства и всего национального труда».
Шуп (тоже от экономической группы) говорит исключительно по продовольственному вопросу, указывает, что положение с продовольствием теперь хуже, чем в последние дни самодержавия. Вампе (от союза ж.-д.) говорит:
«От царского режима железные дороги остались нам в ужасном состоянии. Бюрократизм, безответственность и беспринципность администрации при прежнем режиме были причиной этого… Но вместо того, чтобы произвести чистку командного состава министерства путей сообщения, Временное Правительство укрывало в нем лиц, которые удалялись ж.-д. комитетами за полную неспособность их к творческой работе».
Далее высказывается против коалиции. Винокуров (от рабочей страховой группы) указывает, что рабочий класс находится в невероятно тяжелых условиях труда, рождающих ужасающую заболеваемость и смертность. Правительство ничего не сделало для изменения этих условий. Высказывается за власть Советов.
Скрипник (от фабрично-заводских комитетов) говорит, что Скобелев потворствовал обществу фабрикантов и заводчиков, которое вело с комитетами ожесточенную борьбу. Оратор оглашает резолюцию, в которой 386 000 петроградских рабочих протестуют против подтасовки голоса демократии на Демократическом Совещании, так как крестьянское и рабочее представительство здесь ограничено, и оставляют за собою право требовать расширения представительства истинной демократии. Оглашает требования большевистского характера и заканчивает словами: «мы все, рабочие, идем за этим знаменем».
Кин (от почтово-телеграфного союза) и Герда (от учительского союза) высказываются за коалицию. Шапулинский (от Московского союза периодической печати) и Введенский (от союза демократического православного духовенства) высказываются против коалиции.
Во время вечернего заседания Демократического Совещания около здания Александринского театра собрались представители заводов и петроградских полков в количестве приблизительно 150 человек и тут же избрали представителей для переговоров с президиумом о допущении делегации из среды собрания. К делегатам вышел Каменев, предложивший избрать из среды этой делегации 6 представителей для присутствия на заседании. Кроме того, Каменев сообщил, что президиум согласился предоставить 3-м представителям делегации выступить с речами в конце заседания.
Далее Новикова (от союза солдаток) говорит, что все их усилия провести новый паек солдаткам оказались тщетными, высказывается за коалицию с кадетами. Сандомирский (от городов) говорит, что власть должна перейти к Советам.
Выступает ряд представителей крестьянских организаций: пятеро из них высказываются за коалицию, трое — против. Чернов высказывается за коалицию с цензовиками на основе демократической программы 14 августа, но против коалиции с кадетами.
Мартов от имени большинства Советской делегации оглашает декларацию против коалиции. Дан от имени меньшинства выступает за коалицию с «всеми» цензовыми элементами. Знаменский (от трудовой народно-социалистической группы) высказывается за коалицию с кадетами. Стеклов от фракции объединенных с.-д. — против коалиции. Камков (левый с.-р.) говорит, что приходится выбирать между коалицией с цензовыми элементами и коалицией с левыми элементами революционной демократии. Высказывается за последнее. Минор (от центра с.-р.) — за коалицию.
Слово берет Троцкий (встреченный овацией и аплодисментами). Останавливаясь прежде всего на речах министров-социалистов и критикуя их, Троцкий замечает:
«Граждане министры, мы хотели бы не советов, а отчетов от вас. Даже Пешехонов вместо отчета прочел нечто вроде стихотворения в прозе о преимуществах коалиции. Он рассказал о том, что министры-кадеты в составе коалиционного правительства не занимались саботажем, — упаси боже, — а сидели, выжидали и говорили: а вот посмотрим, как вы, социалисты, провалитесь… [Кокошкин же] мотивировал свой уход тем, что чрезвычайные полномочия, предоставленные Керенскому, делают остальных министров простыми исполнителями предуказаний министра-председателя, а быть в роли простого исполнителя он считает для себя невозможным.
Я скажу откровенно: когда я прочитал эти строки, я внутренне аплодировал нашему врагу Кокошкину, — он говорил здесь языком политического и человеческого достоинства. У нас здесь сейчас большие разногласия относительно прошлого министерства коалиционного и относительно будущего. Но я спрашиваю вас: есть ли у нас разногласия относительно того правительства, которое сейчас правит и говорит именем России? Я здесь не слышал ни одного оратора, который взял бы на себя малозавидную честь защищать пятерку, директорию или ее председателя Керенского… (Шум, аплодисменты и возгласы протеста: «Да здравствует Керенский».)
Если, товарищи, здесь многие ораторы говорили нам о том, как трудно, как тяжко бремя власти в настоящую эпоху и предупреждали молодую неопытную русскую демократию от того, что она не должна это бремя взваливать на свои коллективные многомиллионные плечи, то я спрашиваю вас: что же сказать об одном лице, которое во всяком случае ничем не выявило гениальных талантов полководца, ни гениальных талантов законодателя? (Шум, крики: «Довольно!». «Продолжайте!».)
Товарищи, я очень жалею о том, что та точка зрения, которая сейчас здесь находит такое бурное выражение в зале, в этом крике и протестах, — что она не нашла своего политического и членораздельного выражения на этой трибуне… (Шум, аплодисменты).
Из определенных политических комбинаций вытекает неизбежная тенденция к единоличному режиму. Каковы эти комбинации? Мы их формулируем так: в современном обществе имеется глубокая напряженная борьба. У нас в России, в эпоху революции, когда массы, впервые поднятые с низов, впервые почувствовали себя субъективно, как классы, у которых есть глубокие социальные язвы, накопленные в течение столетий, которые впервые ощутили себя как класс политический, юридическое лицо, и стали стучаться во все твердыни собственности, — в такую эпоху классовая борьба получает выражение самое страстное и напряженное.
Демократия, — то, что мы называем демократией, — является политическим выражением этих народных трудящихся масс: рабочих, крестьян, солдат. Бюрократия, дворянство — отстаивают твердыни собственности… В такую эпоху, товарищи, коалиционная власть, после того как движущие силы, силы революции разошлись, коалиционная власть есть высшая историческая бессмыслица, которая не может удержаться, или высшее лукавство имущих классов, направленное к тому, чтобы обезглавить народные массы, чтобы лучших, наиболее авторитетных людей взять в политический капкан и потом предоставить массы самим себе, — как они говорят, — разнузданную стихию, — или утопить ее в своей собственной крови…
И вот, в такую эпоху исторического междуцарствия, там, где имущие классы не могут взять всю власть, а народная власть не смеет взять власти, — там рождается идея третейского судьи, диктатора, Бонапарта, Наполеона. Вот почему Керенский занял то место, которое он занимает теперь, — вакансия на Керенского была открыта слабостью и нерешительностью революционной демократии… (Аплодисменты)
Нам предлагают дожидаться возрождения буржуазной демократии, ее усиления и затем с нею заключать блок. Это — самая великая утопия, которая когда-либо могла быть создана… Не будем же, товарищи, надеяться на то, что буржуазная демократия в том виде, в каком ее знает старый капиталистический строй, воскреснет у нас».
Затем Троцкий оглашает декларацию фракции большевиков. Во время оглашения декларации, той ее части, где говорится о необходимости немедленного вооружения рабочих, со скамей правой стороны раздается возглас: «Зачем, зачем?». Оратор отвечает:
«Во-первых, для того, чтобы создать действительный оплот против контрреволюции и против новой, более могущественной корниловщины. А во-вторых, если будет установлена подлинная диктатура революционной демократии, если эта новая власть предложит честный мир, и он будет отвергнут, — я вам говорю от имени нашей партии и идущих за ней пролетарских масс, что вооруженные рабочие Петрограда и всей России будут защищать страну революции от войск империализма с таким героизмом, какого не знала еще русская история…» Отмечается, что последние слова оратора тонут в буре аплодисментов.
Церетели произносит горячую речь в защиту работы коалиционной власти за 6 месяцев революции, говорит, что большевики и социалистическое меньшинство не смогут дать ничего народу, и он их возненавидит. Негодует, почему большевики не берут сами власть, а толкают к власти Советы. Говорит, что корниловщина была следствием июльских дней. Признает, что выступления на Совещании «слишком ярко направлены против всей политики, до настоящего времени осуществляющейся», что «предложения большевиков уже не звучат диссонансом»… И приводит ряд доводов за коалицию, неоднократно говорившихся им на съезде Советов и в других местах.
После Церетели выступает представитель «Единства», который по болезни Плеханова зачитывает его речь. Плеханов настаивает на коалиции с кадетами.
Затем выступили 3 оратора от делегаций «Петроградского пролетариата и революционных солдат» с протестом против состава Демократического Совещания, где рабочие и крестьяне в меньшинстве, они требуют передачи власти Советам, говорят, что коалиция с цензовиками будет означать возобновление корниловского мятежа, требуют отмены смертной казни и т. д.
На совещании представителей группы Советов С. и Р. Д. Демократического Совещания обсуждался вопрос о передаче власти в руки Советов. Троцкий, выступивший по этому вопросу, указал, что состав Демократического Совещания таков, что вручение всей власти этому Совещанию было бы опрометчивым шагом, — оно не является воплощением воли пролетариата. Указывает на подтасованный состав Совещания и считает, что власть надо передать только Советам, которые проявили себя как мощная творческая политическая сила. Мартов против передачи власти Советам, он за однородное социалистическое правительство. При окончательном голосовании за передачу власти Советам подано 86 голосов, против — 97.
Закончило работу совещание под председательством Гвоздева по удовлетворению экономических требований ж.-д. союза. Обе стороны пришли к соглашению. Помимо увеличения окладов, к ним сделана прибавка на дороговизну, равная для всех в пределах одного района, но изменяющаяся по районам. Петроградский район — 105 р., Московский — 95 р. и т. д.
Совещание промысловых и заводских рабочих в Баку, обсудив вопрос о несогласии нефтепромышленников принять некоторые пункты коллективного договора, постановило дать промышленникам пятидневный срок для продолжения переговоров и послать в Петроград делегацию для ознакомления Демократического Совещания с положением дел и ходатайства перед ним о содействии для утверждения путем правительственного акта статей договора, отклоняемых хозяевами предприятий, в том числе приема служащих через рабочие организации.
Сегодня (20 сентября) в связи с вопросом о введении коллективного договора забастовали все заводы в Черном городе, многие промыслы, доки и мастерские портового района. Забастовка разрастается.
