Полтавченко: мы не разгоняли митинг — всего лишь пресекали нарушение ПДД

Полиция не разгоняла 9 сентября участников акции против пенсионной реформы на площади Ленина, а лишь пресекала нарушения ПДД, заявил бывший губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко 5 октября на встрече с журналистами.

Полтавченко отметил, что правоохранительные органы действовали в рамках закона. И что «разгона не было», а сотрудники полиции осуществляли действия «по пресечению правонарушений ПДД».

Напомним, 9 сентября на площади Ленина планировался митинг против пенсионной реформы, организованный сторонниками Навального и изначально согласованный с властями. Однако за три дня до митинга власти сообщили о коммунальной аварии в месте планируемого проведения акции и предложили перенести ее в другое место.

Организаторы митинга с переносом не согласились. 9 сентября на площадь пришло по некоторым оценкам порядка 2 тыс. человек. После предупреждения о том, что митинг не санкционирован, полиция начала задержания. В результате произошли столкновения митингующих с силовиками. По информации СМИ было задержано более 600 человек, из которых 80 оказались несовершеннолетними.

Отметим, что полиция действовала действительно в рамках закона и в целом достаточно корректно. Некоторые «перегибы» в процессе задержаний были спровоцированы самими митингующими. Однако задача полиции была именно не допустить провокаций и выхода ситуации из под контроля. С учетом того, что среди собравшихся было много несовершеннолетних (что уже стало «визитной карточкой» митингов Навального), сделать это было сложно, но необходимо.

Однако в данном случае заслуживает внимание характеристика Полтавченко действий полиции, как «пресечение правонарушений ПДД». Отрицание очевидного, высказывание откровенных глупостей и в целом неадекватное поведение представителей власти стали отличительными чертами последних месяцев. Особенно в отношении того, что касается пенсионной реформы.

Этот феномен, в частности, рассматривает Сергей Кургинян в статьях «Купол» и «Купол-2», задаваясь вопросом «почему вдруг обезумела система, гордившаяся тем, что она рациональна?»