Сторонники пенсионной реформы не учитывали реальность — социолог

Пенсионная реформа 2018 года, которая продвигалась под лозунгами «активного долголетия», уже признана всеми однозначной ошибкой — она оскорбила общество, обрушила рейтинги власти и не дала значимого экономического эффекта.

Доктор социологических наук, профессор СПбГУ Ирина Сизова уверена, что сторонники идей повышения возраста выхода на пенсию ради «активного долголетия» граждан не учитывают реальность.

«Государство стремится в большей степени сбалансировать пенсионный бюджет и просто использует лозунги для решения своих макроэкономических проблем», — заявила исследователь на круглом столе по занятости людей в старшем возрасте, проходившем в рамках V Санкт-Петербургского международного форума труда.

На взгляд докладчика, мероприятия в этом направлении не совсем соответствуют западной политике «активного долголетия», которая подразумевает создание в трудовой сфере достаточного количества рабочих мест, подходящих для пожилых людей.

«Сама занятость пожилых во многом поддерживается необходимостью материального обеспечения людей, — отметила Сизова, — а показатели здоровья пожилых, степень их квалификации остаются на малоудовлетворительном уровне».

Социолог пояснила, что в западной политике «активного долголетия» речь идет, прежде всего, именно о трудовых правах, для обеспечения которых нужны дорогостоящие мероприятия, направленные на достижение равных возможностей для пожилых людей.

«Именно эти права принято в западных странах называть активными услугами, или услугами развития. В нашей стране последние тридцать лет активно развивается социальная помощь, или так называемые пассивные, или "бедные" услуги, от которых современные государства благосостояния стремятся максимально дистанцироваться», — сообщила социолог.

По словам Сизовой, для выяснения того, как влияют проводимые государством реформы на мнение и поведение пожилых людей, в начале 2020 года было проведено эмпирическое исследование на материале, собранном в Санкт-Петербурге. Цель работы заключалась в выявлении субъективного восприятия участниками предложенных реформ.

Были проанализированы, с одной стороны, мнения работодателей и экспертов — авторитетных людей в области науки и в государственном управлении (14 интервью). С другой стороны, было изучено мнение пожилых работников (10 интервью).

Кроме этого использовались тексты обращения граждан пожилого возраста в органы государственной власти в период с 2017 по 2019 годы (340 текстов). В ходе исследования зафиксировано значительное разнообразие имеющихся мнений, а также различные приемы и средства их выражения и восприятия.

По словам социолога, люди стремятся увидеть реальность, и авторитетным мнение в текущий момент становится только тогда, когда это оно соответствует действительности или является убедительным.

Сизова подчеркнула, что эксперты в своих суждениях претендовали на убедительность и общее абсолютное видение реальности, и в целом их восприятие соответствует истинной сущности политики активного долголетия — они признают возросшие требования по квалификации работников, отвергают устоявшиеся стереотипы в отношении занятости пожилых.

Но вместо признания текущей негативной ситуации эксперты пытаются конструировать будущее и подчеркивают нежелательность возвращения к прошлому опыту. Только в одной теме эксперты склонны к какой-то пессимистической оценке ситуации — когда речь идет о высокотехнологическом хозяйстве, где, по их мнению, пожилым нет места.

Люди старшего возраста иначе интерпретируют пенсионную реформу и свое место в социально-трудовой сфере. Они считают возраст непреодолимым препятствием для активности, склонны верить слухам об эйджизме (дискриминация по возрасту) на рынке труда.

Прошлое играет важную роль в мировоззрении пожилых людей и их оценке своей ситуации. Молодость олицетворяет для них тяжелый труд, но одновременно более очеловеченные отношения и высокую стабильность в трудовой жизни.

Отношение к государству у них варьируется от резко негативного до нейтрального, но не позитивного. Большинство пожилых респондентов считают, что государство затеяло новую игру и на этом основании обязано поддержать занятость в старшем возрасте.

Исследователь указала, что прямые требования о государственной помощи относительно редки, и основной причиной этого является привычное ощущение неудовлетворительного результата любой государственной помощи.

Граждане обращаются за помощью во властные структуры только при катастрофической потребности в средствах существования. Но, тем не менее, с 2017 по 2019 годы произошло двукратное увеличение обращений лиц старшего возраста к власти. Прежде всего люди требуют разрешить проблему трудоустройства, но при этом они не готовы хвататься за любую работу.

Сизова отметила, что тема дискриминации по возрасту при трудоустройстве набирала популярность из года в год, и в 2019 году эйджизм в качестве основной причины проблем трудоустройства указывался уже людьми от 40 лет.

Исследователь сообщила, что граждане старшего возраста выдвигают предельные требования: либо государство должно предоставить пожилым право на труд, либо в ситуации невозможности это обеспечить — предоставить возможность досрочно покинуть рынок труда.

«Таким образом, мы, по меньшей мере, имеем три варианта восприятия реальности пенсионной реформы. Во-первых, это государство, которое нацелено на сокращение бюджетных расходов и повышение конкуренции на рынке труда. При этом активность граждан и самообеспечение рассматривается как желательные, но не обязательные действия в том смысле, что государство эту политику реализует как декорацию, а не как действительно желаемую цель», — сказала Сизова.

Вторым вариантом восприятия социолог назвала видение экспертов, которые уверены в наличии преимущественно равных возможностей и других социальных прав.

«В целом, мы должны признать, что мнения и оценки экспертов не выглядят убедительными. Они в большей степени призывают в будущее. В этом мировоззрении нет места современному человеку. И только в очень редких случаях эксперты реально оценивают проблему для бедных, бессильных пожилых, указывают на необходимость играть предписанные роли, освобождать рабочие места для молодых», — пояснила исследователь.

Социолог делает вывод, что третья сторона — люди старшего возраста — занимают жесткую позицию — «они рассматривают современную систему труда и занятости как абсурдную для них капиталистическую ситуацию, требуют защиты».

«Люди требуют послабления и поддержки — льгот, пособий, гарантий. И основанием для доступа к ним выступают либо их прошлые заслуги, например, по формуле „отдали государству молодость, здоровье“, либо ссылаются на достигнутый статус опекаемого класса», — сообщила Сизова.

Сизова отмечает, что «в условиях несправедливого повышения пенсионного возраста» пожилые люди все чаще будут использовать негативное восприятие ситуации, чтобы «надавить на власть, заставить ее признать и закрепить проблемы занятости пожилых».

«В итоге, на наш взгляд, ситуация будет развиваться по спирали. В скором времени увидим новое предложение „дешевых“ социальных программ помощи и усиление пассивности значительной части пожилых лиц», — подвела итог Сизова.

Читайте также: «Капитализм во всей красе» — в Петербурге не забыли пенсионную реформу