Вновь разгорается противостояние между ювенальной и антиювенальной концепциями в семейной политике государства
Принятые поправки к Конституции страны требуют приведения федерального законодательства в соответствие с новой редакцией основного закона. Данная ситуация используется представителями ювенального лобби, которое использует любой удобный случай, чтобы навязать свою волю обществу. Читать далее
10 июля 2020 года в Госдуму был внесен законопроект сенатора Крашенинникова, который предполагает узаконивание ускоренной расправы над семьей в суде при закрытых дверях. 14 июля в Госдуму был внесен законопроект, который, наоборот, ограничивает произвол органов опеки. Вновь разгорается противостояние между ювенальной и антиювенальной концепциями в семейной политике государства.
Какое понимание семьи заложено в новой редакции Конституции, какой из двух законопроектов — Крашенинникова или Мизулиной — больше соответствует новой Конституции, а также о недостатках в политике государства в отношении семьи корреспонденту ИА Красная Весна рассказал член Синодальной богослужебной комиссии Русской православной церкви, протодиакон Владимир Василик.
ИА Красная Весна: Какое понимание семьи в России задают принятые поправки к Конституции? Какую рамку, на Ваш взгляд?
— Могу сказать следующее: поправки к Конституции свидетельствуют о том, что понимание семьи в России все-таки традиционное. С упором на роль семьи, а не государства. Хотя дети и обозначены в новом тексте «важнейшим приоритетом государственной политики», сохраняется ведущая роль семьи в их развитии, в «воспитании в них патриотизма, гражданственности и уважения к старшим», а государству отведена обязанность создавать для этого условия (см. п. 4 ст. 67.1 Конституции).
И в этом свете попытки отдельных чиновников и депутатов подменить государством семью, трактовать этот конституционный приоритет как «приоритет интересов детей», о которых почему-то чиновники знают лучше, чем родители, выглядят не только неразумно, но и недобросовестно, можно даже сказать антиконституционно. А то, что, к сожалению, государство стремится последнее время подмять под себя личность и семью и выступать в роли такого гоббсовского «левиафана», это ни для кого не секрет.
У нас, к сожалению, пока принято пугать общество рассказами о жутких случаях семейного насилия. Но почему-то у нас молчат о том, что совершается в детских домах, что совершается в воспитательных учреждениях. И понятно. Потому что журналисты четко ориентируются на потребности не только российской, но и мировой политики, мировых тенденций. У нас любят говорить о пьяницах, убийцах-родителях, но как-то не очень любят говорить о ворах-чиновниках и педофилах-воспитателях.
Между тем, если бы СМИ давали правдивую, а не искаженную картину того, что происходит, то все бы встало на свои места. Если бы по телевизору почаще показывали счастливые благополучные семьи, многодетных родителей, примеры заботы родителей о своих детях, всем стало бы ясно, в чьих руках надлежит оставлять детей.
Кроме того, когда государство играет роль не помощника, а контролера, когда лезут в холодильники и под предлогом, что там нет нужных ананасов и рябчиков, отнимают детей у родителей, это выглядит просто гнусно. Как говорится, «не учите меня жить, помогите мне материально». И в ряде случаев этот лозунг является совершенно справедливым, когда чиновники жируют на стотысячных и более зарплатах, а семьи влачат жалкое существование на 10 или даже 8 тысяч в месяц!
А потом под предлогом их бедности у них отнимают детей! Да при этом ещё отдают их чужим людям, которым уже платят деньги, на себя и детей! Назвать это несправедливостью — мало. Это самое настоящее циничное злодеяние. Вот если бы уважаемые чиновники вместо того, чтобы учить родителей жизни и тем более отбирать детей, поделились бы своими сверхдоходами, думаю, и порядка в стране и счастья среди наших детей заметно прибавилось бы.
ИА Красная Весна: Два конкурирующих почти одновременно внесенных законопроекта — это не частый случай для российского парламентаризма. Какого рода противостояние Вам видится за этим?
— Я бы сказал, что мы наблюдаем эпизод борьбы крайнего либерализма и консерватизма. Либерализм дошел до своего предела, перестав защищать семью, стремясь теперь, наоборот, разрушить всякую человеческую общность ради защиты прав индивида. Но сейчас во всем мире, уже не только в России, всё заметнее стремление свернуть с либеральных рельсов, основанное на понимании, что либерализм способен производить только пустое, только разрушать. И на самом деле оборачивается жесточайшей тиранией и огромными несчастьями для жителей и России, и планеты Земля в целом.
И в этом свете столкновение проекта Крашенинникова-Клишаса и проекта Мизулиной с сенаторами глубоко символично. По первому проекту необходимо отбирать детей у родителей, если их здоровью и жизни угрожает или может угрожать опасность — и не только в экстренной ситуации, и не только если родители виноваты. Я читал этот закон и, честно говоря, нахожу его абсолютно конъюнктурным.
Более того, размытость формулировок превращает его в инструмент любого беззакония в отношении, по сути дела, любого родителя и любой семьи. В конце концов, можно и шлепок сделать угрозой безопасности жизни ребенка. Вдруг от шлепка у него сместятся позвонки! Или вдруг его мягкие ткани чрезмерно пострадают.
Тот суд, который предлагается — ускоренный и закрытый, даже не задающийся вопросом о виновности родителя, по сути станет расправой, позволяющей разлучать детей с родителями всегда, когда условия жизни покажутся чиновнику, по его личным жизненным меркам, ненормальными. Собственно, именно эта идея Крашенинникова (2008 года) и привела к к злоупотреблениям, по сути, выведя отношения семьи и государства за пределы права.
Второй проект, Мизулиной, вопрос об отобрании детей возвращает в пространство права. Разлучение детей с родителями может производиться только, если суд доказал вину родителей и ограничил родителей в родительских правах, что подразумевает серьезное судебное разбирательство. Потому что это не шутки — разорвать связь между ребенком и родителями, какими бы эти родители ни были.
То есть в случае действительно острой опасности — например, преступного посягательства на ребенка, у полиции и без Семейного кодекса достаточно полномочий, чтобы вмешаться, устранить опасность, а при необходимости и обеспечить кров и хлеб ребенку. Привлекать в таком случае сотрудниц органов опеки бессмысленно. А если ситуация не острая, а в семье какое-то длящееся неблагополучие, то вопрос и не будет решаться в экстренном порядке, давая возможность сначала попытаться семье помочь.
Бесспорно, семейного неблагополучия в стране немало. Но оно связано с глубинным духовным неблагополучием. Например, половина семей у нас разваливается, разводы достигают 50%. И действительно, немало пьяных, беспутных и жестоких родителей. Но с чем это связано? Не с тем ли, как государство выполняет свои обязанности по «созданию условий», которые теперь прописаны в Конституции?
Государство, которое поощряет сцены разврата и жестокости на общественном телевидении. Государство, которое глушит всякие попытки нравственной цензуры на телевидении и СМИ. Государство, которое сняло проблему воспитания в образовательных учреждениях. И стремится, словами Фурсенко, создавать не творческого человека, а «квалифицированного потребителя». То есть, простите, свинью у корыта. Чего от таких людей ожидать? Только свинских поступков.
Государству надлежит не сочинять новые карательные законы, а добиваться соблюдения уже существующих. И самым серьезным образом заняться оздоровлением духовно-нравственной обстановки. А для этого необходимо строгое и справедливое правосудие, равенство всех перед законом. Чтобы у нас не было «священных коров» в лице министров, предпринимателей, видных актеров и прочих. Чтобы порок не смели рекламировать, на пороке не смели наживаться. Чтобы во главе угла стояли духовно-нравственные ценности, ценности традиционной российской семьи. Тогда начнут решаться проблемы семьи и сойдет на нет та безобразная практика, которая и вызвала к жизни оба законопроекта.
ИА Красная Весна: Достаточно ли, на Ваш взгляд, в обществе понимания обозначенной Вами разницы в подходах? Надо ли расширять общественное обсуждение, и как это возможно? Что нужно, чтобы улица не «корчилась безъязыкая»?
— Безусловно, обсуждение надо расширять. Пока живет в обществе другой взгляд — что «государство ничего не должно», а родители заведомо виноваты, необходимо расширять обсуждения. В частности, надо расширять возможности Общественной палаты. Делать ее не только консультативным органом, но временами органом, принимающим решения по животрепещущим проблемам. А по вопросам, связанным с жизнью и здоровьем граждан, со статусом семьи, я считаю, можно и нужно даже объявлять референдум.
ИА Красная Весна: В какой степени каждая из новых законотворческих инициатив отвечает на ожидания общества, на Ваш взгляд?
— Я думаю, что законопроект Мизулиной, безусловно, скорее направлен на реальные запросы общества, чем совершенно, не побоюсь этого слова, богемный проект Крашенинникова-Клишаса. Хотя и её проект оставляет вопросы.
На самом деле нужен большой федеральный проект — «Семья XXI века». Именно лозунг «Дети — наше будущее», именно забота о появлении максимально большего числа детей, а также их развитие должно стать общегосударственной задачей. И под эту задачу должна быть создана соответствующая инфраструктура. Новые детские сады, новые школы, новые детские медицинские учреждения, новые детские лагеря.
Это безусловно потребует средств. Но, извините, эти средства есть. И вот эти безумные траты на шоу и празднества, безумные деньги, уходящие в офшор. А с другой стороны скаредность ко всему, что относится к образованию, к здравоохранению, к наукам и искусству, развитию семьи, наводит меня на мысль, что наши государственные мужи одержимы каким-то слабоумием или слабоволием. Или напротив огромной волей и огромным умом, направленными в совершенно другую сторону. Не на благо государства российского, а на его унижение и его поражение. Направленные не на пользу и процветание граждан, а на причинение им максимального вреда и на их максимальное истребление. Дай Бог, чтобы я был неправ. Но пусть они делом докажут мою неправоту.
ИА Красная Весна: Что в новых инициативах Вас больше всего насторожило, а что обрадовало?
— В отношении отобрания детей мы уже разобрали разницу в предлагаемом решении — она, конечно, в пользу проекта Мизулиной. Проект Крашенинникова этим вопросом и ограничивается, второй проект предлагает решение ещё ряда вопросов.
Но ни один из них не нацелен на устранение самих причин неблагополучия, то есть не работает на перспективу. Проекты же, которые бы вынесли на обсуждение перспективу развития, которой в государстве не было в последние 35 лет, пока никто не вынес. Мы всё время обсуждаем сугубо тактические, временами может и хитроумные ходы, но, как правило, это одноходовки, решающие, в отсутствие плана будущего, задачи как-то в очередной раз выкрутиться в потоке настоящего.
ИА Красная Весна: Какие ожидания в православной среде от новых законопроектов? Кто и почему, на Ваш взгляд, поддерживает Крашенинникова, а кто Мизулину?
Крашенинникова поддерживают люди, которые по отношению к народу занимают высокомерную позицию, считая себя вправе «вязать и решать» в вопросах о нормальности жизни, которую они не понимают и не любят. Такие люди нередко просто ненавидят жизнь, ненавидят традиционную семью вообще, а российскую в частности. Это квазигностики, а вместе с ними и просто наивные люди, которые может быть и думают, что мерами карательными и запретительными они кому-то помогут, но чаще всего думают не о помощи, а о том, чтобы отодвинуть от себя чужие проблемы.
Что касается Мизулиной, то она опиралась в своем творчестве в том числе и на опыт и идеи консервативных кругов, заинтересованных в жизни русской семьи. Людей, симпатизирующих православию и являющихся православными.
ИА Красная Весна: Однако, осенью 2019 года Мизулина выступила с поддержкой законопроекта о семейно-бытовом насилии в Храме Христа Спасителя в Москве, по сути антисемейного. Сейчас она, выходит, внесла пакет законопроектов противоположного характера. Чем можно такую полярность объяснить?
— Человек может ошибаться и может раскаиваться. Это касается не только Мизулиной, но и каждого из нас. Возможно, Елена Мизулина изменила свои предыдущие взгляды, а может быть и мы что-то оценили или оцениваем неточно.
С другой стороны, я могу вспомнить один блестящий пример из античности. Греческий философ и софист Кордиант, оказавшись в Риме в начале второго века до Рождества Христова произнес блестящую речь в защиту справедливости и величия римского народа, как ее носителя, а на следующий день произнес речь диаметрально противоположную, где он доказывал, что никакой справедливости нету и если бы она была, то римлянам пришлось бы отказаться от своих завоеваний. Поэтому в данном случае, предоставим читателям самим выбрать точку зрения. Но то, что проект Мизулиной, по своей направленности, более нужный, и в отличие от проекта соперника, достоин обсуждения, — это факт.
В то же время, скажем честно: нынешняя политика, в том числе парламентская — это такое грязное дело, которое связано с трехэтажными комбинациями, с такими трюками и подлостями, что, как говорится, не приведи Господь. Как сказано в одном эфиопском житии: «Не испытывай, сын мой, сии глубины». Не будем ее испытывать, но будем смотреть, кто говорит дельные и здравые вещи.
ИА Красная Весна: Действительно, получается, что на одни и те же поправки к Конституции ссылаются порой противоположные силы, предлагая свои инициативы…
— Есть много спекулянтов, готовых подтасовать и волю президента, и волю народа, в угоду своим извращенческим и бесчеловечным взглядам подменить, в том числе и семейное законодательство. Собственно говоря, таких махинаторов достаточно много. У нашего народа хватит духовного чутья и инстинкта безопасности, потому что мы граждане.
В конечном счете подобные проблемы связаны с тем безверием, которое не только присутствует сейчас в русском народе, но и искусственно насаждается сверху. Человек верующий и верующая семья не имеют подобных проблем. У верующей семьи есть цель, есть горизонт. У верующей семьи есть абсолютный арбитр деяний всех ее членов.
У верующей семьи есть представление о страшном суде, по сравнению с которым любой человеческий суд является ничтожным. И в данном случае, чем больше у нас будет церквей, а в церквях — верующего народа, тем меньше у нас будет зон и тюрем. Чем больше люди будут думать о страшном суде, тем меньше они будут обращаться в суд обыкновенный.
