Кургинян: мир входит в четвертую эпоху под знаком фашизма
Четвертая эпоха «конца истории», которую провозглашает американский философ Фрэнсис Фукуяма, будет эпохой предельной воли к власти, а значит усиления фашизма во всем мире, заявил политолог и философ, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян в вышедшей 20 февраля авторской программе «Предназначение».
Он пояснил, что Фукуяма, несмотря на свою «раскрученность», вовсе не является философским авторитетом, в отличие от его учителя, советского эмигранта Александра Кожева, который занимался популяризацией идей немецкого философа Гегеля.
«Кожев сказал, что власть бывает четырех типов. Это может быть: власть бога — теократия, жречество; власть отца или [большого] проекта — авторитарная власть; власть судьи; и четвертая власть, которая возникает и становится доминирующей в отсутствие трех других, — это власть господина над рабом», — напомнил Кургинян.
Политолог отметил, что против авторитарной власти сейчас активно выступают на Западе, называя врагами Владимира Путина, Си Цзиньпина и многих других. Он добавил, что теократия в современном мире явно не доминирует, а судебная власть — власть закона — растоптана и заменена некими абстрактными «правилами», которые каждый трактует в свою пользу.
«Они [Запад] атаковали их всех: Асада, Милошевича, Каддафи, Бен Али, Мубарака, который им лизал пятки, и так далее», — подчеркнул политолог стремление Запада демонтировать всюду авторитарную власть и проекты развития стран.
Кургинян рассказал, что главный принцип отделения «господ» от «рабов», который предложили философы — это освобождение от страха смерти.
«Вот идут два самолета на таран, образно. Кто отвернул — тот раб, а кто не отвернул — тот господин. Господин — это тот, кто доказал рабу, что он не боится умереть», — подчеркнул автор.
По его словам, террористическая война исламистов является, в том числе, выяснением вопроса о том, кто — раб, а кто — господин. И эта война беспощадно вскрывает два обстоятельства: во-первых, высокотехнологическое оснащение армии совсем не гарантирует военный успех, а, во-вторых, развитые страны явно демонстрируют свою изнеженность и чувствительность, а также вытекающую из этого неготовность нести потери в войне.
«Человеку в дешевой машине не „западло“ положить взрывчатку и взорваться, — и он унесет сто жизней. А тем, чьи сто жизней уходят, очень даже „западло“ потерять пару тысяч человек. И они быстро „сваливают“, когда потери становятся для них недопустимыми. Потому что они нежные, они чувствительные», — объяснил эту коллизию философ.
Однако Кургинян продолжил, что в конечном итоге все сводится не к вопросу о господах и рабах, которых разграничивают по их отношению к страху смерти, а к безусловному господству. Он отметил, что его описывал не Кожев, а гораздо более крупный немецкий философ Мартин Хайдеггер, разбиравшийся в свою очередь с наследием Фридриха Ницше.
«Хайдеггер говорил просто, трактуя наследие Ницше, что последняя метафизика — это метафизика воли к власти. Метафизика совсем не уйдет, это будет обнаженная метафизика воли к власти», — рассказал философ, подчеркнув, что метафизика воли к власти подразумевает безусловное господство, то есть фашизм в чистом виде.
Он отметил, что происходящее сейчас с Украиной — это всего лишь «легкие пробы пера по отношению к чему-то большему» в смысле возвращения в мир практик нацизма и фашизма, которые призваны до конца вытравить из мира любые намеки на гуманизм.
Кургинян добавил, что технологический бум роботизации и искусственного интеллекта лишь усугубляет вопрос о том, каково же предназначение человека и человечества в мире, то есть вопрос о судьбе гуманизма в XXI веке. При этом с оборотной стороны набирает ход процесс измельчания человека, его превращения в изнеженное и инфантильное существо.
