Эксперт: западные исследователи первыми признали статистику ГУЛАГа
Ранее опубликованную новость прокомментировал эксперт, вице-президент Международного общественного фонда «Экспериментальный Творческий Центр» Юрий Бялый, 8 декабря передает корреспондент ИА Красная Весна.
Сегодня, когда открыто большинство спецархивов СССР, говорить о «парадной фальсификации» советской лагерной статистики уже несколько неприлично. Хотя бы потому, что эту статистику чрезвычайно въедливо изучали — и в итоге подтвердили, — уже в начале 1990-х годов западные историки и эксперты. Которые были, подчеркнем, первыми допущены в наши архивы.
Эти западные историки и эксперты, «воспитанные» на фальсификациях Конквеста и Солженицына, статистике НКВД сначала решительно не поверили. И потребовали дать (и получили) статистику советских Наркоматов по перевозкам людей и конкретных грузов, включая одежду и продовольствие, в лагеря по морю, по железной дороге, по автодорогам. А также — статистику перевозок продукции «экономики Гулага» внутри СССР и на экспорт. А также — статистику Наркомздрава и медицинских служб ГУЛАГа. А также — статистику Наркомпрода по поставкам продовольствия в лагеря. А также — статистику Наркомпроса по обучению заключенных и высланных, в том числе членов их семей, и так далее.
Въедливые и профессионально-порядочные западные исследователи, проведшие перекрестные сверки всех этих статистических данных, первыми признали, что с чем-чем, а со статистикой ГУЛАГа в СССР было все в порядке. Как признали — на основании рассекреченных архивных документов — и то, что начальственные и рядовые «очковтиратели» из этой системы почти неизбежно (и достаточно часто) попадали «под каток» этой же самой системы.
А одновременно добросовестные отечественные исследователи тех же архивов, — например, Юрий Жуков, — очень подробно, доказательно и понятно развивали и уточняли такие выводы зарубежных исследователей.
Говорить, что лагерникам и заключенным жилось (в том числе в смысле питания) лучше, чем советским гражданам на воле, — конечно, нельзя. Хотя в некоторых случаях бывало и так. Лагерное начальство обязано было выполнять, особенно в годы войны, сверхнапряженные планы и понимало, что в случае, если «подопечный контингент» план не даст, — оргвыводы для этого начальства будут крайне решительными и болезненными. И потому старалось, чтобы «контингент» был работоспособным. То есть максимально сытым и здоровым.
Но бывало и так, что по разным причинам — то нет подвоза продуктов, то катастрофический голод в стране из-за послевоенной разрухи и неурожая, как в 1946–1947 годах, — заключенные голодали и даже умирали. Голодали и умирали вместе с другими советскими людьми «на воле».
Отрицать все это на основании нескольких сотен воспоминаний бывших заключенных — бессмысленно. Или, точнее, осмысленно только для тех ангажированных собственными семейными биографиями и/или зарубежными грантами лиц, которые мечтают опорочить как тотальное зло всю трагическую, но великую советскую историю нашей Родины.
