Мышкин

Ипполит Никитич Мышкин принадлежит к кругу ранних революционеров-народников 60–70-х годов XIX века. Ленин давал ему самую высокую оценку, называя корифеем в одном ряду с Петром Алексеевым, Степаном Халтуриным, Андреем Желябовым.

По своим взглядам он был самым передовым не только среди своего поколения революционеров, но и в сравнении с последующими поколениями. При том что он был выходцем из самых низов общества: отец — унтер-офицер (он потерял его ещё в раннем детстве), а мать — бывшая крепостная. Мышкин всегда называл себя сыном солдата и в полной мере ощутил на себе в молодости последствия такого происхождения. Может в результате этого он и стал революционером. С надругательством над человеческим достоинством, свирепой жестокостью и изощрённостью издевательств всей государственной машины, включая школу, суды, каторгу, тюрьму, Мышкину пришлось сражаться всю жизнь. Он вёл себя, как герой, бунтарь, отличавшийся невероятной изобретательностью и неутомимостью.

Перед нами встаёт образ героя-одиночки с поразительной биографией.

Нас восхищает подвиг самопожертвования Александра Матросова и сотен других, бросившихся на вражеские огневые точки. А вот такой подвиг, в который превращается вся жизнь: ежедневный, ежеминутный, подвиг пребывания в тюремной могиле годами без возможности какой-либо деятельности, общения, чтения? Вот это какой мерой измерить? И через это проходили в царской России сотни молодых людей. Прежде чем им был устроен суд («процесс над 193 пропагандистами»), они просидели по 3-4 года в одиночных камерах тюрьмы, ещё не будучи обвинёнными. 94-х из них потом отпустили за недостаточностью улик. Вот такие были зверские порядки при Александре II «Освободителе». Люди сходили с ума, теряли здоровье, находясь в тюрьме. А многим из них предстояли лишения высылки, и сроки также были немалые: от 4-х лет и далее до пожизненных. И ведь они все знали, на что идут. Это было бесстрашное, героическое поколение людей удивительно чистых помыслами. Кстати, предателей среди них было совсем немного: люди случайные, без крепких убеждений.

И даже среди таких героев Ипполит Мышкин особо выделяется как личность яркая, незаурядная. Его жизнь можно разбить на три этапа: становление личности, активная революционная деятельность, каторга и тюрьмы.

Родился он 22 января (3 февраля) 1842 года в Пскове. В семье было два сына: старший Григорий и младший Ипполит. Отец погиб в Венгрии, и мать второй раз вышла замуж, так как её заработка не хватало. Ипполит закончил военно-топографическое училище и обнаружил способность к стенографированию. Он мог записать речь не только одного, но и двух, трёх человек, говоривших одновременно. Это своё умение он продемонстрировал перед царём Александром II, и его карьера круто пошла вверх. Из Петербурга (где он работал в Академии Генерального штаба) его пригласили в Москву, где он стал главным стенографом окружного суда. Из полунищего существования он взлетел на самый верх иерархической лестницы. Вместо 4-х рублей в месяц стал зарабатывать 400 рублей и больше. Он мог себе позволить всё. Его стали приглашать в богатые дома. Он купил себе хорошую квартиру и решил открыть собственное дело — завести типографию. Жизнь, как сейчас говорят, удалась. Чего ещё можно было желать? Но рядом протекала какая-то другая жизнь, которой Мышкин не понимал, но не заметить не мог. Это гражданская казнь и высылка Чернышевского, нечаевское дело, прогремевшее на всю Россию, движение народников в 1873–74 годах, когда тысячи молодых людей, приобретя крестьянские профессии, отправились на поселение в деревни по всей России. И Мышкин знакомится с Войноральским, Коваликом, Рогачёвым. Четыре года ушло у него на политическое самообразование. Он прочитал всё, что тогда доставлялось в Россию из-за рубежа: «Политическую экономию» Миля, «Исторические письма» Лаврова, первый том Лассаля. А в 1872 году в России появляется первый том «Капитала» Маркса. Мышкин знакомится со всеми революционными изданиями своего времени и вырабатывает собственные убеждения. И здесь Мышкин выделяется среди других. Его взгляды были самыми передовыми и, как показало время, самыми правильными. К сожалению, его никто в них не поддержал. Что же это за взгляды?

Мышкин считал, что во главе политической борьбы должна стоять сплочённая организация — партия, что она должна выработать две программы —  программу-минимум и программу-максимум, что главной силой революции будет рабочий класс, а союзником — широкие массы крестьянства, что надо использовать любые формы борьбы, в том числе парламентские, что революционеры должны избираться на местах и попадать даже в буржуазный парламент, что если общественного деятеля убьют, то это произведёт большее впечатление на общество, чем смерть никому неизвестного революционера. То есть в отличие от Лаврова, бросившего клич «Идите в народ» и уплатите долг за полученное образование, за привилегию носить глаженый воротничок, и Бакунина, призывавшего поднимать деревню на бунт, и, тем более, восьмидесятников, кинувшихся в террор, Мышкин считал, что во главе партии должен стоять блестящий мыслитель, теоретик и практик, который видит всю картину целиком и за которым можно пойти.

Так он и приходит к мысли о необходимости освобождения Чернышевского. Это было чрезвычайно сложное и дерзкое предприятие. Просто изумляешься энергии и изобретательности тех людей. Мышкину пришлось устроиться на работу в жандармерию, чтобы получить нужные бланки, изучить протоколы составления соответствующих бумаг, раздобыть форму и документы жандармского офицера и отправится в сложнейшее путешествие на край земли в Вилюйск. Железная дорога тогда заканчивалась на Волге. И на всём протяжении долгого пути нигде и никак нельзя было себя выдать. Всё время надо было очень умело играть роль. Но мероприятие сорвалось, так как он не учёл, что среди бумаг должна была быть ещё одна, секретная. Мышкин был схвачен и препровождён в Петропавловскую крепость.

Его звёздным часом стала речь, произнесённая на процессе 193-х, где он вёл себя смело, дерзко, заставив даже ретироваться председательствующего. Это он вёл суд и выносил оценки и царскому режиму, и царскому судилищу, вошедшему в историю под названием «процесс-монстр», так как сопровождался скандалами, срывами заседаний, рукоприкладством. То есть всей общественности была показана вся гнилость и лживость судебной системы. К тому же Мышкин в своей речи огласил, что вытворяют в тюрьмах с заключёнными, как над ними издеваются, пренебрегая элементарными человеческими правами. Эта речь была переписана и распространилась по всей России. Мышкин получил по суду 10 лет каторги в Сибири.

И опять Мышкин уже в качестве арестанта ехал через всю страну в далёкую Сибирь, в Карийскую каторгу. Добирались больше 4-х месяцев. По дороге умер Дмоховский. За речь, произнесённую над его гробом, Мышкин получил дополнительно 15 лет каторги и 6 лет за побег с неё. И вот он опять в Петербурге, на сей раз в Шлиссельбургской крепости. И здесь его живая натура продолжает бороться. Этот заключённый никому из тюремных надзирателей не даёт покоя. Надсмотрщик Соколов, которого называли «Иродом» за особо свирепый нрав, откровенно побаивается Мышкина, не в состоянии угадать, что тот ещё выкинет. Мышкин мечтает ещё раз произнести речь на суде, чтобы не безмолствовать, «чтобы не гнить колодой, упавшей в ил», чтобы Россия опять его услышала. И он бросает тарелку в лицо надзирателя. За такой проступок полагалась смертная казнь. Тюремное начальство без всякого суда, без общественной огласки, втихаря принимает это решение. 26 января (7 февраля) 1885 года Ипполит Мышкин был расстрелян во дворе тюрьмы.