В Канаде арестованы политические эмигранты из России
8 апреля на переходе «Христиан-Фиорд» в Галифаксе (Канада) арестованы английскими властями русские политические эмигранты Троцкий, Фишелев, Мухин, Романченко, Чудновский и Мельничанский.
Исполком Петроградского Совета, узнав об этом, отправил правительству и газетам Англии телеграмму, в которой он протестует против подобных действий, приглашает английскую демократию подержать этот протест и призывает министра иностранных дел принять в экстренном порядке меры, необходимые для возвращения в Россию всех политических эмигрантов без исключения. Эту телеграмму Исполком довел до сведения английской делегации в Петербурге и министра иностранных дел Милюкова.
Исполком Петроградского Совета, обсудив 8 апреля телеграмму о поездке депутатов в ставку и в Петербург к военному министру Гучкову по вопросу о срочном созыве в Москве Всероссийского съезда фронта и тыла, постановил:
«1) обратиться через контактную комиссию в военное министерство для осведомления о созыве военного съезда в Москве,
2) ознакомить спешно с указанной телеграммой делегатов Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов на Минском фронтовом съезде,
3) обратиться ко всем Советам рабочих и солдатских депутатов и армиям с призывом воздержаться от участия в этом съезде и прислать своих представителей на Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и армий в Петербург, но второй половине мая».
8 апреля совещание делегатов с фронта в Таврическом дворце, обсудив постановления о полиции, о поверке всех работающих на оборону и об упразднении команд выздоравливающих, единогласно высказалось: за немедленное увольнение со службы полицейских и жандармских чинов и за немедленный их призыв в ряды действующей армии; за необходимость немедленно произвести поверку всех работающих на оборону во всех общественных организациях и за отправку на фронт тех из них, которые без ущерба для дела обороны могут быть заменены ранеными и неспособными к строевой службе воинскими чинами; за немедленное упразднение команд выздоравливающих, за установление, взамен пребывания в этих командах, отпусков солдат и офицеров для поправления здоровья.
Временное правительство 8 апреля постановило обнародовать воззвание «к гражданам — рабочим, обслуживающим учреждения фронта», с призывом к усиленной работе, которая «сможет спасти жизнь наших героев — страстотерпцев». Воззвание оканчивается такими словами:
«За работу, и будьте уверены, что с своей стороны Врем. Правительство примет меры к тому, чтобы ваша добавочная сверхурочная работа оплачивалась особо, если это не было предусмотрено ныне выплачиваемой вам заработной платой».
Министр внутренних дел Львов 8 апреля разослал всем губернским комиссарам циркуляр о том, что они, под угрозой ответственности, обязаны немедленно, вместе с местными общественными комитетами, всеми законными средствами, не исключая и вызова воинских команд, устранять аграрные беспорядки и посягательства на аграрной почве против личности и собственности граждан. Фактически, это означало подавление крестьянских волнений военной силой.
В Москве на собрании партии кадетов присутствовал министр иностранных дел Милюков, который ответил на целый ряд заданных ему вопросов. О внешней политике Милюков сказал, что декларация правительства не означает отказа от союзных обязательств. Что касается контрибуции, то, с точки зрения международного права, нарушители этого права должны нести соответствующие убытки. Об отношениях между правительством и Советом Милюков заявил, что они в настоящее время складываются удовлетворительно. По поводу возвращения эмигрантов в Россию Милюков сообщил, что Англия сделала распоряжение о пропуске в Россию всех эмигрантов.
В Петербурге состоялось учредительное собрание республиканско-демократической партии. Основой программы новой партии является Федеративная Республика.
В Киеве на украинском национальном конгрессе, продолжавшемся три дня (с 6 по 8 апреля), при участии 1000 представителей украинских организаций, была избрана новая центральная Рада, в числе более 100 членов, получившая авторитет национального правительства, которое должно охранять права и свободу украинского народа, выработать статут автономии Украины и принять меры для проведения его в жизнь.
На Путиловском заводе в Петербурге 8 апреля прошел митинг, собравший порядка 10 тысяч рабочих, на котором был выражен протест против клеветы буржуазной прессы, обвиняющей рабочих в том, что они не хотят работать и «оставляют армию без снарядов».
8 апреля собрание 2,5 тыс. рабочих завода «Феникс» вынесло резолюцию протеста против освобождения из тюрем полицейских и других прислужников царского строя. В резолюции записано: «Требуем обратного возвращения прислужников царизма в тюрьмы и каторги». Собрание заявило также протест против назначения крупных денежных пенсий бывшим видным деятелям царского строя.
Группа китайских студентов, получающих образование в России, 8 апреля обратилась с докладной запиской к министру торговли и промышленности Коновалову. В записке описываются ужасающие условия, в которых жили и работали в царской России сотни тысяч китайских рабочих, подвергаемых к тому же расовой и национальной дискриминации. Студенты просили уравнять китайцев в правах с другими рабочими, обеспечить гуманное отношение к ним, пересмотреть все ранее заключенные контракты и договоры по найму китайцев на работу.
В Москве 8 апреля у Спасской заставы состоялся многочисленный митинг солдат и рабочих. В своей резолюции собравшиеся требовали опубликования тайных договоров, улучшения положения солдат и увеличения их жалованья, безвозмездной передачи земли крестьянам, контроля со стороны Советов рабочих и солдатских депутатов над Временным правительством. Участники митинга высказались за единство и взаимное доверие между солдатами и рабочими.
8 апреля проходивший в г. Алексине (Тульская губерния) уездный крестьянский съезд постановил передать все незасеянные земли местным крестьянским комитетам, инвентарь и скот для обработки этих земель взять у помещиков, земли, арендуемые зажиточными крестьянами, отобрать и распределить между неимущими. Особенное возмущение крестьян вызвало решение Временного правительства сохранить имение князя Н. Н. Романова. Они потребовали реквизиции имения. Уездная управа пыталась разогнать съезд, но делегаты обратились за помощью к солдатам Алексинского гарнизона и под их охраной завершили свою работу.
В Нижегородской губернии собрание крестьян села Чургарово Арзамасского уезда и сел Лопатино и Саврасово Лукояновского уезда приняло резолюцию о земле, в которой говорится: «Без земли мы не можем жить, землю надо отобрать всю в пользу трудящихся земледельцев. Надо отобрать принудительно, без выкупа кабинетские, удельные, монастырские, церковные и помещичьи земли и передать их в распоряжение волостных, уездных земств… и запретить надо куплю-продажу и аренду земли».
В Арзамасском уезде под влиянием приехавших в деревню рабочих и солдат население арестовало помещика Бенедиктова, писаря Анненкова и торговца Серебрякова; крестьянский сход предложил земскому начальнику князю Звенигородскому выехать в трехдневный срок из своего имения «Яблоньки», крестьяне заставили выехать также управляющего имением Ульяниных. Большое недовольство населения вызвали священник Грацианов, не желавший уходить из прихода, и епископ Иоаким, отказавшийся уволить Грацианова.
8 апреля на Северном фронте собрание солдат и офицеров 16-го Сибирского стрелкового полка Действующей армии вынесло резолюцию протеста против натравливания солдат на рабочих и травли пролетарских газет буржуазной печатью. Собрание потребовало также от Временного правительства отказаться от политики завоеваний и контрибуций, опубликовать тайные договоры, созвать Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, на котором были бы представлены солдаты не только от тыловых частей, но и от фронта. К резолюции присоединились: 15-й Сибирский стрелковый полк, 36-й тяжелый артиллерийский дивизион, 4-я Сибирская стрелковая дивизия, 3-я и 5-я батареи 5-й Сибирской артиллерийской бригады, 15-я отдельная позиционная батарея, 17-й мортирный дивизион, маршевый батальон, митинг маршевой роты (2 тыс. чел.) с представителями от 24 воинских частей.
Газета «Вперед» 8 апреля приводит выдержки из бесед с солдатами, прибывшими с фронта:
«На днях в Уфу прибыла большая партия раненых и больных солдат с нашего западного фронта. Интересные сведения сообщают они о положении дел в действующей армии.
Оказывается, о происшедшем в Петрограде перевороте солдаты на фронте узнали от немцев и австрийцев.
Уже 1 и 2 марта из неприятельских окопов сообщалось, что в России революция что Николай II, по требованию революционного народа и революционной армии, отрекся от престола.
Из неприятельских же окопов наши солдаты получили извещение, что в Петрограде образовалось временное правительство и что в скором времени будет созвано Учредительное Собрание.
В некоторых письмах, бросавшихся немцами в наши окопы, говорилось:
— Не стреляйте в нас! Вы сбросили своего царя, скоро мы сбросим Вильгельма.
Ко всем этим сообщениям солдаты отнеслись, разумеется, с недоверием. Но затем стали циркулировать слухи и из других источников. Солдаты забили тревогу, но не потому, что низложили в России царя, а потому что почувствовали, что от них что-то скрывают.
В таком неопределенном состоянии солдаты находились до 10−13 марта. Только в эти дни им сообщили о происшедших переменах.
Революцию солдаты встретили с восторгом.
Все говорили:
— Ну, слава Богу, убрали кровопийца-царя. Теперь надо приняться за других изменников.
Одним из первых последствий объявления на фронте о происшедших политических переменах было сильно возросшее у солдат недоверие к командному составу.
Этому в значительной степени способствовала медлительность, с какой, с одной стороны, сообщалось воинским частям о революции в России, с другой, выражалась командным составом готовность подчиниться Временному правительству.
Был момент, когда, на почве возросшего недоверия, могла произойти полная дезорганизация армии. Этим обстоятельством, по мнению раненых, бывших под Стоходом, и воспользовались удачно немцы. Но теперь на фронте все приходит в норму.
В частях, где произведены выборы в разные военные организации, установился сразу порядок.
Правда, недоверие к командному составу осталось, но оно значительно ослабело.
— Теперь, — говорят солдаты, — мы во все входим сами и никакой измены не допустим…»
Троцкий в «Истории русской революции» пишет о реакции на апрельские тезисы Ленина:
«Еще важнее, однако, показание «Правды». 8 апреля, через четыре дня после оглашения тезисов, когда можно было уже достаточно полно объясниться и понять друг друга, редакция «Правды» писала:
«Что касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитывает на немедленное перерождение этой революции в революцию социалистическую».
Центральный орган партии заявлял, таким образом, открыто, перед лицом рабочего класса и его врагов, о расхождении с общепризнанным вождем партии по краеугольному вопросу революции, к которой большевистские кадры готовились в течение долгого ряда лет. Этого одного достаточно, чтобы оценить всю глубину апрельского кризиса партии, выросшего из столкновения двух непримиримых линий. Без преодоления этого кризиса революция не могла продвинуться вперед».
Посол Франции в России Морис Палеолог 8 апреля записывает в дневнике:
«Когда Милюков недавно уверял меня, что Ленин безнадежно дискредитировал себя перед Советом своим необузданным пораженчеством, он лишний раз был жертвой оптимистических иллюзий.
Авторитет Ленина, кажется, наоборот, очень вырос в последнее время. Что не подлежит сомнению, так это — то, что он собрал вокруг себя и под своим начальством всех сумасбродов революции; он уже теперь оказывается опасным вождем. <…>
В январе 1897 года присматривавшая за ним полиция сослала его на три года в Минусинск, на Верхнем Енисее, у монгольской границы. По истечении срока ссылки ему разрешено было выехать из России, и он поселился в Швейцарии, откуда он часто приезжал в Париж. Неутомимо деятельный, он скоро нашел пламенных последователей, которых он увлек культом интернационального марксизма. Во время бурных волнений 1905 года он в известный момент думал, что настал его час, и тайно прибыл в Россию. Но кризис круто оборвался; то была лишь прелюдия, первое пробуждение народных страстей. Он снова вернулся в изгнание.
Утопист и фанатик, пророк и метафизик, чуждый представлению о невозможном и абсурдном, недоступный никакому чувству справедливости и жалости, жестокий и коварный, безумно гордый, Ленин отдает на службу своим мессианистическим мечтам смелую и холодную волю, неумолимую логику, необыкновенную силу убеждения и уменье повелевать.
Судя по тому, что мне сообщают из его первых речей, он требует революционной диктатуры рабочих и крестьянских масс; он проповедует, что у пролетариата нет отечества, и от всей души желает поражения русской армии. Когда его химерам противопоставляют какое-нибудь возражение, взятое из действительности, у него на это есть великолепный ответ: «Тем хуже для действительности». Таким образом, напрасный труд хотеть ему доказать, что, если русская армия будет уничтожена, Россия окажется добычей в когтях немецкого победителя, который, вдоволь насытившись и поиздевавшись над ней, оставит ее в конвульсиях анархии. Субъект тем более опасен, что говорят, будто он целомудрен, умерен, аскет. В нем есть, — каким я его себе представляю, — черты Савонаролы, Марата, Бланки и Бакунина».
