Саморазоблачение киевской власти — фестиваль еды в день памяти жертв голода на Украине

23 ноября 2019 года Украина отмечает День памяти жертв голода 1932–1933 годов, который навязан братскому украинскому народу пробандеровской киевской властью как идея так называемого голодомора. Однако проведение в крупных городах Украины фестиваля еды в этот скорбный день демонстрирует истинное лицо сегодняшней украинской элиты. Украинский народ для нее является лишь инструментом для сохранения власти, направленной на вбивание клина между братскими народами. Свой взгляд на истинные мотивы навязывания мифа о голодоморе выразил доцент исторического факультета СПбГУ, доктор исторических наук, протодиакон Владимир Василик в интервью ИА Красная Весна.

Читайте также: Фестиваль еды и смерти пройдет в крупных городах Украины

ИА Красная Весна: Владимир Владимирович, здравствуйте! Сегодня на Украине отмечается День памяти жертв голода 1932–1933 годов, который преподносится как так называемый голодомор. Как Вы оцениваете данное событие с историко-политической точки зрения?

Владимир Василик: Я могу вам сказать на это следующее. Голодомор — это действительно миф, потому что никакой нормальный правитель, а Сталин был более чем нормальным правителем, не будет вымаривать собственный народ ради каких-то мифических средств — для победы нужны не горы трупов, которые все равно отторгают, вызывают протест и обрекают на поражение. А нужно внедрение смыслов.

У Сталина были и смыслы, и причем мощные смыслы для своего времени — это идея царства свободы, равенства, братства и справедливости. Это идея, перед которой пасовал Запад. Стоит вспомнить строки Осипа Мандельштама уже из его воронежской ссылки, как бы уже наполовину приговоренного, уже испытавшего то, что можно было считать несправедливостью, хотя он несправедливостью это не считал.

Он писал:

Да, я лежу в земле, губами шевеля,

Но то, что я скажу, заучит каждый школьник:

На Красной площади всего круглей земля,

И скат ее твердеет добровольный,

На Красной площади земля всего круглей,

И скат ее нечаянно-раздольный,

Откидываясь вниз — до рисовых полей,

Покуда на земле последний жив невольник.

Вспомним, что в это время делалось на Западе, а именно — Великая депрессия, паника, безработица, разоренные рабочие в огромных очередях за чашкой супа, разорившиеся фермеры, которые по приказу правительства должны сжигать свое зерно, забивать свой скот и на глазах которых в Миссисипи сбрасывали тонны муки и тонны сахара. Это с одной стороны.

С другой стороны, стремительно и бурно развивающийся Советский Союз. Говорят, что Сталину нужно было силком загнать всех в колхозы. Но он в этом абсолютно не нуждался. Колхозная система была при всех ее погрешностях и недостатках, по сути дела, единственным способом спасения сельского хозяйства, продовольственной ситуации в такой стране рискованного земледелия, как Россия. Где только общинность, только общий способ хозяйствования, соединенный с мощным техническим вооружением, мог бы дать результат.

И он, кстати, дал результат в Великую Отечественную войну. Когда мы потеряли более половины продовольственной базы — на оставшейся ухитрились прокормить и большую армию, и население своей страны. И даже оказывали помощь зарубежным странам, таким как Польша. Правда, они об этом не помнят.

У товарища Сталина были мощные средства донесения этих идей до общества в виде политпропагандистской системы, в виде радио, в виде кино. Что же касается «насильственного забривания» в колхоз, то стоит вспомнить, что еще в 1940 году существовало целых 3% некооперированных крестьян и некооперированных кустарей. И почему-то эти 5 миллионов человек никто ни в какие Соловки не посылал, почему-то их никто не вымаривал.

А что касается разговоров по поводу страшной ненависти Сталина к украинскому народу в силу его великоросско-грузинского шовинизма и его желания истребить, изморить до конца великий, могучий украинский народ — так это и рассматривать не стоит. Смешно это, голливуд.

Тем паче, что идея социализма — это идея интернациональная. На тот момент Украина не представляла такой страшной опасности, чтобы ради подавления украинского национализма нужно было устраивать всесветное злодеяние.

На самом деле, в чем была проблема? Проблем было две. Первая — стихийное бедствие, засуха, какие неоднократно случались в Российской империи, и не только в Российской империи. Та же засуха, например, в 1932 году поразила и Соединенные Штаты. А во-вторых, подлости западных государств, политики которых проливают слезы по поводу голодомора. Дело в том, что Англия и Франция и другие страны, торговавшие с Советским Союзом, отказались в 1932-м — начале 1933-го года принимать от СССР что-нибудь, кроме зерна.

А в это время заканчивалась первая пятилетка, заводы уже были построены, и закладывались следующие заводы. И оставлять их без техники, оставлять их без технологий — означало ставить крест на огромном, временами непосильном труде миллионов человек. Поэтому приходилось принимать эти страшные условия игры. Это один момент.

С другой стороны, следует отметить, что на местах было немало головотяпства и даже прямого вредительства. Некоторые деятели на местах в административном восторге, стремясь выслужиться, забирали действительно последнее зерно у крестьян. А некоторые из троцкистов, из представителей так называемой оппозиции устраивали самый настоящий заговор по принципу «чем хуже, тем лучше»: «Пусть люди голодают, пусть едят друг друга, тем быстрее они осуществят революционный переворот и свергнут этого бонапарта Сталина». То есть это был прямой подкоп под Сталина.

В ряде случаев имело место целенаправленное дезинформирование верха о положении на местах. В частности, Сталину сумели внушить идею зернового саботажа, к которому он был весьма чувствителен, учитывая, в частности, сценарий Февральской революции, когда из-за недоподвоза хлеба в Петроград, из-за хлебных очередей была устроена революция. С большим трудом умные и честные люди, такие как, например, Михаил Шолохов, смогли Сталина в этом разубедить.

В итоге сочетание подобных факторов привело к трагедии, которая, однако, многократно преувеличена. Во-первых, голод — это трагедия не только Украины, это и трагедия и Кубани, и Казахстана. Во-вторых, злого умысла со стороны центральной власти здесь не было. Это стихия, связанная с известной социальной тематикой, но уж никак не с национальным вопросом.

Как только наверху поняли масштаб бедствия, то немедленно зерновой экспорт был свернут. Зерно стало возвращаться назад в деревню, а голодающим районам была срочно оказана помощь. В данном случае говорить о каком-то преступном замысле в Кремле по отношению конкретно к Украине — смешно и бессмысленно. А также непродуктивно, неразумно для развития наших отношений, которые многие политические спекулянты и так отравили достаточно.

Если мы хотим оптимистически смотреть в будущее и как минимум выстраивать добрососедские отношения, то надо глубже и серьезнее всматриваться в свою историю. При этом — не создавать призраков и никого не демонизировать на пустом месте. Ибо сон разума создает чудовищ.

ИА Красная Весна: Идеологическая концепция голодомора на Украине начала разворачиваться с приходом Ющенко. Какова ее цель сегодня, на Ваш взгляд? Является ли она сегодня средством для разрушения Украины, как когда-то являлась целью развала СССР?

Владимир Василик: Я бы сказал, что Виктор Ющенко всего лишь использовал наработки американских и канадских украинцев, которые стали разворачиваться в 50-е годы, в годы Холодной войны. Конечно, и тогда провозглашались чисто русофобские тезисы антиукраинского характера. Именно под влиянием этой эмигрантской мафии, украинского лобби в 1959 году был принят закон «О порабощенных народах» — закон клеветнический по своей сути.

Таким же клеветническим было увеличение потерь от голода 1932–1933 годов до 5 или даже до 8 миллионов человек. На самом деле он вряд ли превышал даже 2 миллиона человек по всей России, не только на Украине.

Думается, что Ющенко лишь воспользовался «домашними» заготовками прошлых лет. Ведь вокруг него вились люди, учившиеся в Гарварде, в Принстоне. А как известно, Гарвардский проект стоил гораздо дешевле, чем Манхэттенский проект, но по своим последствиям оказался в сто раз мощнее и эффективнее. Потому что главное — захватить умы, а не покорять пространства.

Поэтому нам сейчас надо бороться за историческую правду и за понимание, что реально было в нашем очень непростом, а временами — достаточно трагическом прошлом.

ИА Красная Весна: Нынешний украинский президент Зеленский сравнивает голодомор с холокостом — это все укладывается в русофобскую концепцию?

Владимир Василик: Я могу сказать, что тут опять-таки нет ничего нового. Меня просто поражает сам характер этого сравнения. Дело в том, что вся эта публика — секта Порошенко (на самом деле Вальцман), Юлия Тимошенко, которая наполовину армянка, наполовину еврейка, тот же Зеленский, который никак не подходит под образ сирого парубка из Запорожской Сечи — вся эта компания мне напоминает известный анекдот:

— Здравствуй, Абрам.

— Здравствуй, Исаак.

— Ну как, ты устроился?

— Да нет, работаю.

— А где?

— В негритянском джазе.

— А много там у вас негров?

— Да нет — я и Рабинович.

Так вот этот негритянский, простите, украинский джаз сравнивает украинские события с холокостом, что, конечно, для них в известном смысле естественно. Но только по украинской поговорке — «в огороде бузина, а в Киеве дядька» — сравнение совершенно не годится. Почему?

Потому что при холокосте цели фашистов были прописаны совершенно откровенно — евреи должны исчезнуть как нация. Они должны быть либо истреблены, либо выселены. Простите, в Советском Союзе существовала Украинская Советская Социалистическая Республика. В 20-е, 30-е годы проводилась оголтелая украинизация, вплоть до того, что русским людям запрещалось говорить на русском языке. Забивалась русская культура в таком традиционном русском городе, как Киев. Представители украинского народа входили в высшее руководство страны.

Теперь, мы уже выше обозначили, что трагедия голода 1933 года — подчеркиваю: голода, а не голодомора — коснулась всех народов Советского Союза. При этом со стороны центральной власти и в целом со стороны руководства, если не считать некоторых интриганов, она не носила намеренного характера. Это почти все равно, что обвинять советское руководство в ташкентском или ашхабадском землетрясении. Это, что называется, божья стихия.

А вот эта иллюзия, что человек всем управляет — она и создала идею, что вот обязательно должны были преодолеть голод, обязательно должны были не допустить засуху. А раз начальство засуху допустило, значит, оно устраивает голодомор, да еще и антиукраинский. Так вот, невозможно здесь говорить о сознательном уничтожении людей по национальному признаку. Подобные эмоциональные высказывания являются для произносящих саморазоблачением. Это значит, что они существуют в обстановке национальной вражды и иного способа бытия для себя не видят. Им надо кого-то ненавидеть по национальному признаку. И поэтому и других они тоже мыслят по таким же категориям, тоже рядят в свои же одежды.

ИА Красная Весна: С общечеловеческой точки зрения, как Вы оцениваете, что сегодня на Украине наряду с этим днем памяти жертв проходит фестиваль еды под названием «Непосчитанные с 1932 года», где уличные рестораны будут предлагать прохожим съесть блюда типа супа из шишек, которым советская власть якобы убивала украинцев в голодные годы?

Владимир Василик: Я могу сказать следующее: мне глубоко жаль славный малороссийский народ, который заслужил лучшую участь, лучших правителей и лучшую, так сказать, культурную элиту, хотя культурной элитой я не могу ее назвать. Это отбросы общества, это разбойники, захватившие средства массовой информации и важнейшие культурные посты. Это бандиты, пожалуй, даже худшие, чем польские паны или монголо-татары. Потому что они пытаются насадить в этот замечательный народ безнравственность и цинизм.

Стоит вспомнить только, как в украинских кондитерских подавался торт «Волынская резня» в виде младенца, которого надлежало съесть. А фестиваль еды в день голодомора — это, извините, примерно то же, что праздник живота в день холокоста.

И как бы отнеслись те же самые немецкие и другие евреи, если бы в этот день им подали бы на празднике еды блюдо «лагерная баланда из Освенцима»? Я думаю, они бы плюнули в глаза тем, кто это устроил. И были бы правы. А поскольку на Украине это все проходит — это, конечно, страшный знак того, что Лев Николаевич Гумилев называл обскурацией, то есть затемнением народного сознания, упадком силы воли и неумением народа себя защищать и даже удовлетворять свои собственные желания. Это национальная катастрофа.