Памятник «Примирения» в Севастополе нужен не народу, а власти — интервью

В Севастополе собираются открыть одиозный памятник, посвященный окончанию Гражданской войны на Юге России, который известен как памятник «Примирения». В 2017 году севастопольцам удалось добиться отмены строительства. В 2020 году новые власти намереваются открыть памятник вопреки мнению граждан.

7 августа руководитель севастопольского и крымского отделения движения «Суть времени» Кирилл Сизиков направил на имя врио губернатора Севастополя, а также председателю местного парламента и главному федеральному инспектору города открытое обращение ветеранов, общественников и экспертов о недопустимости установки памятника «Примирения» без широкого общественного обсуждения. Под данным обращением подписались 23 представителя активной общественности города, в том числе руководители ветеранских организаций, творческих союзов и экспертных объединений, члены городской Общественной палаты, а также депутаты Заксобрания города.

Один из подписантов этого обращения атаман Черноморской казачьей сотни Анатолий Марета дал интервью ИА Красная Весна.

ИА Красная Весна: Анатолий Анатольевич, чем вы руководствуетесь, когда подписываете письмо против «памятника Примирения»?

— Причин несколько, а какая из них важнее, я не буду акцентировать. Одна из них — это то, что я как гражданин против этого лживого примирения с белогвардейцами. Во-первых, чего с ними мириться, если это было сто лет назад? Это все равно, что каяться перед царем, которого нет сто с лишним лет. Это, я считаю, глупость.

Кроме того, я против белогвардейцев. Белогвардейцы, по большей части, — это люди, которые отстаивали свои собственные интересы класса собственников. До революции им принадлежали заводы, фабрики, земли. Лет за пятьдесят до этого они имели в рабстве крестьян. Часть из них, конечно, были из разночинцев, были представители низшего офицерства, были насильственно мобилизованные рабочие и крестьяне. Тем не менее, они воевали против народа, они развязали Гражданскую войну. Не стоит все списывать на Ленина и большевиков. Февральскую революцию 1917 г. организовали буржуи и часть аристократии, а в октябре, когда власть Временного правительства откровенно посыпалась, большевики подхватили эту власть. Причем взяли эту власть тихо и практически бескровно. После потери своей власти белогвардейцы и развязали Гражданскую войну.

Если бы белогвардейцы были живы и пришли каяться, что они воевали против народа, а теперь готовы работать на благо России, тогда можно было говорить о примирении. Сейчас же нам предлагают мириться с теми, кто убивал, порол до смерти и вешал несогласных, уничтожали целыми деревнями народ, особенно в Сибири, где злых собак до сих пор называют «колчаками».

Во-вторых, в Севастополе практически все против этого памятника: ветераны войны, флота, общественники. У нас в городе в Казачьей бухте уже стоит крест католического образца, символизирующий примирение с фашистами. И вот этот новый памятник, как бы его не называли по-новому сейчас, все равно будет ассоциироваться с этим «примирением».

ИА Красная Весна: Как вы относитесь к мероприятиям, посвященным так называемому «Русскому исходу»?

— Вы знаете, я один раз участвовал как казак в крестном ходе в честь «Русского исхода». У меня тогда было монархическое мировоззрение. Это было, когда Никита Михалков принимал участие. Потом подобные мероприятия ежегодно проводились в нашем городе, на которые приезжали крымские казаки, но наша Черноморская сотня в них не участвовала. У меня почему-то даже тогда душа не лежала, хотя я тогда активно выступал «за веру, царя и Отечество». Ну разбили «белых» в 1920 году, бежали они за границу, что здесь героического? Если вы такие патриоты, так встаньте на смерть за Родину, если это ваша Родина! Испейте чашу до дна! Конечно, в этом бегстве есть трагедия, но это никак не подвиг. Табличка, посвященная «Русскому исходу», висит на Графской пристани, ее и достаточно.

ИА Красная Весна: Вы знаете, что ветераны не одно десятилетие добиваются строительства на мысе Хрустальном мемориального комплекса, посвященного героической обороне Севастополя во время Великой Отечественной войны, а им вместо этого предлагают на этом месте «памятник Примирения»?

— Я всех подробностей не знаю, но если ветераны хотят, то лучше, конечно, построить мемориальный комплекс, чем этот непонятный и никому не нужный памятник. Тем более, этих белогвардейцев нет в живых. Кто с кем мириться будет?

ИА Красная Весна: Говорят, что потомки белоэмигрантов выступают за установку этого памятника.

— Может быть. Я, в первую очередь, вижу интерес наших власть имущих сделать все, чтобы показать, что тот феодальный или капиталистический строй был хороший, что в его защиту выступили настоящие патриоты. Они хотят легитимировать этот несправедливый строй, который, может быть, сейчас даже хуже, чем сто лет назад. Вы посмотрите, что сейчас творится. Все отношения сейчас жестко регламентируются, осуществляется контроль за тем, что ты делаешь, что говоришь, осуществляется сбор личных данных различными структурами, скоро, может, и в квартирах камеры заставят установить под предлогом борьбы с терроризмом. Нас постепенно ведут в цифровое рабство.

ИА Красная Весна: В ходе нашего разговора у меня вызвало удивление, что вы, будучи атаманом казачьей Черноморской сотни, выступаете за советское наследие, в то время как принято считать, что казаки должны отстаивать «белые» идеи. Это очень нетипично для казаков. Вы сами сказали, что раньше вы придерживались монархических взглядов. Что же вас заставило пересмотреть их?

— Меня в казачество привела православная вера. Я всегда считал, что недостаточно только лишь ходить в церковь. Не может быть веры без дела. Что нужно делать, чтобы защищать веру? Прежде всего, нужно защищать Отечество. Россия в широком смысле все-таки является территорией православия. Я стал искать это казачество. Сначала я пришел немного не в то казачество, где сплошь были люди от власти — всякие мэры и представители администрации. Ничего народного в нем не было. Потом оно быстро развалилось, когда на Украине власть поменялась в 2005 году. Потом, в 2007 году, я сам с нуля создал свою организацию для защиты веры христовой, народа, Отечества, своего города, Крыма. Этим мы успешно занимались до 2014 года.

Меня как православного христианина учили, что царь был мучеником, царизм — оплот православия — и так далее. Я это все впитал, я в это верил. Я сам себя считал казаком белогвардейского характера, «красных» считал врагами и уничтожителями веры православной, убийцами попов и монахов. Нас тогда очень сильно накрутили.

А потом пришел 2014 год. Конечно, Украину нельзя было назвать правовым государством, особенно при президенте Януковиче. Но когда я увидел российский капитализм, всех этих олигархов, чиновников, я пришел в ужас. Потом я начал всерьез изучать историю, когда стал получать дополнительное образование. Я два года изучал не просто историю, а историю государства и права. И вот, учась даже по учебникам, написанным в 2000-е годы, и одновременно смотря вокруг, я осознал, что такое современная власть, и какая была власть до революции. Интересно, что в этих учебниках откровенно ругали сталинскую власть, репрессии, а между строк понимаешь, что все было справедливо по большому счету.

Будучи христианином, я понял, что капитализм — это явно антихристианский строй, а социализм — наоборот, это христианская модель. Да, конечно, в Советском Союзе боролись с церквями, но по своей сути эти была христианская система. На мой взгляд, уже в 70-е годы это была уже пародия, но она еще как-то держалась. Строились заводы, санатории и так далее. Даже в конце девяностых мне дали путевку в санаторий за десять процентов стоимости. Капитализм же — это система, которая сама себя пожирает, где во главе стоит получение прибыли, она приводит к кризисам, войне, перепроизводству.

Я уже не могу носить эти царские кокарды. Я их поснимал, купил в военном магазине звезды, и уже к девятому мая у меня на фуражке была звездочка. Я уже своим казакам раздаю эти звездочки.

Если меня кто-нибудь попрекнет, то мне есть, что ответить. Во-первых, казаки сражались и за «белых», и за «красных». Это факт, и от этого не уйти. Во-вторых, были казаки, которые были сами за себя. В-третьих, самый весомый аргумент — это то, что во время Великой Отечественной войны казаки воевали в рядах Красной армии и носили эти звездочки. Кто что-нибудь против них скажет? Это уже враг настоящий будет. Еще можно спорить насчет Гражданской войны, но против Великой Отечественной вряд ли у кого-нибудь язык повернется.

ИА Красная Весна: А как вы относитесь к «белому» атаману Краснову, который воевал на стороне гитлеровцев?

— Это предатель и мразь.

ИА Красная Весна: В Новочеркасской области в станице Еланской на территории казачьего корпуса был установлен памятник Краснову.

— Почему этого горе-казака, который установил этот памятник, никто не судит? Он же развращает молодежь! Почему не привлекли тех, кто вешал доску Маннергейму в Санкт-Петербурге? Это же Мединский ее устанавливал, который теперь нам навязывает памятник «Примирения»! Теперь еще ведущий Дмитрий Киселев высказывается в поддержку Краснова.

ИА Красная Весна: И как это понимать?

— Тут не надо ничему удивляться. Я считаю, что у нас сейчас формируется антинародный режим. Сейчас проводится политика террора в отношении народа. Поэтому у них и идеалы — это не Ленин и не Сталин, а Маннергейм, Краснов и Колчак.

ИА Красная Весна: Те, кто ставит памятники Маннергейму и Колчаку, говорят, что это памятники за заслуги перед Россией во время Первой Мировой войны.

— Да, тот же Колчак, как говорят, себя проявил во время войны, но доказано же, что он совершал военные преступления против мирного населения во время Гражданской.

Взять, например, любого нынешнего олигарха. Вот он построил себе огромное имение на тысячах гектаров живописной земли, парк себе разбил. И что, он не любит свою Россию? Вот так же и все эти буржуи и князья в начале двадцатого века любили свою Россию, но они не любили свой народ, презирали его.

Я недавно перечитал книгу Черкашина «Бриг „Меркурий“». Я обратил внимание на два момента. Первый — это где автор задается вопросом, любил ли Казарский своих матросов, и тут же дает ответ, что нет, мол, не любил. Второй момент — это то, где говорится, что матросы, попав на флот, начинают презирать мужиков, которыми до этого сами недавно были. Откуда-то берется эта гордыня. Тебя Бог на флот послал, так выполняй свой долг, а не считай себя лучше других.

Вот и у белогвардейцев была своя специфическая любовь к России, но не к народу.

ИА Красная Весна: А вы Россию любите?

— Хочется ответить скромно, но отвечу просто: люблю. Россия для меня от Карпат до Дальнего Востока.

ИА Красная Весна: Мне просто показалось, что вы говорили о том, что при Украине было лучше, чем сейчас.

— Это вам любой скажет. Во-первых, до Януковича не так «доили» мелкий бизнес, позволяли людям зарабатывать, выживать. Я давно не бизнесмен и не мои личные интересы затронуты. Но я вижу людей, по которым это сильно ударило. Вы знаете, сколько людей уехало из Севастополя не по идейным, а по экономическим причинам? Я лично довольно много знаю.

ИА Красная Весна: А перед вами такой вопрос стоял?

— Нет, потому что меня бы просто грохнули на Украине без разговоров. Еще раз хочу отметить, что Россия, которую я люблю, от Карпат до Дальнего Востока. Я также люблю Белоруссию, хотя ни разу там не был, но с белорусами служил. Вы же знаете, что сто лет назад люди на Западной Украине себя называли русскими, они были угнетаемой нацией в Австро-Венгрии. Потом придумали слово «украинец», чтобы разделить народ. Почему я должен врать, что я не люблю Львов? Это очень красивый город. Я, когда ездил на учебу в Ужгород в 91–92 гг., всегда ездил с пересадкой во Львове. Я обожал там гулять. Заходил в огромную церковь недалеко от вокзала, которую потом отдали греко-католикам. Почему я должен не любить Ужгород, где я учился полтора года? Я мечтаю снова там побывать и повидать близких мне людей, которые там остались. У меня родня по отцовской линии из Полтавской губернии, потом еще в царские времена они переехали в Кривой Рог. Я люблю украинскую речь, хотя языком ее не считаю, но ненавижу этот мерзкий официальный «новояз», который придумали в последние годы. В том же Львове совсем на другом языке говорят, а про Ужгород я не говорю. Русины так говорят, что их украинцы не понимают. Я учил эту мову, когда учился в Ужгороде, даже словарик завел.

У казаков никогда язык не был поводом для раздора. Многие казаки знали татарский, например. Я люблю ту землю, которая сейчас называется Украиной. Есть Украина как земля, а есть Украина как антирусский проект. Последняя мне отвратительна.