«Любишь — отдай» или «Круглый стол о возвращении детей в кровные семьи»
Название и содержание
Часто бывает так, что название не соответствует содержанию. Когда говорят об одном, а делают совершенно другое. Как же узнать, что было в действительности? Например, послушать долгий рассказ человека на интересующую тему, по ходу рассуждений человек неизбежно начнет проговариваться, и реальная картина, его реальные мысли станут для наблюдателя яснее и понятнее.
Можно при этом принять участие в обсуждении, задеть проблемные точки обсуждаемого предмета или явления, тогда можно ожидать, что твой собеседник расскажет гораздо больше и правда о происходящем всплывет уже со всей очевидностью. Все это можно было наблюдать на круглом столе в Кургане 20 ноября 2018 года.
Назывался круглый стол «Возвращение ребенка в кровные семьи. Законодательство и реалии». Организовала его уполномоченный при губернаторе Курганской области по правам ребенка Алёна Лопатина. Собрал круглый стол более 20 человек: депутатов, руководителей и сотрудников соцслужб, представителей прокуратуры, церкви и общественности. Приурочен он был к 29-й годовщине принятия Декларации прав ребенка.
Присутствовавший на мероприятии представитель «Родительского Всероссийского Сопротивления» (РВС) Сергей Деньга емко охарактеризовал прошедшее мероприятие: «Круглый стол оставил ощущение полного несоответствия названия содержанию. Такое чувство, что чиновники два часа доказывали, почему детей в родные семьи возвращать не нужно. Большинство участников круглого стола говорили о профессиональном родительстве, об алиментах, о деньгах, о законах, никто не говорил о любви в семье. Начали разговор с прав семьи, а закончили тем, что главное — права ребенка. Мы благодарим за приглашение — было интересно услышать позицию государства. Разумеется, с большей частью сказанного там мы категорически не согласны».
Мы благодарны организаторам мероприятия за приглашение и считаем, что присутствие представителей гражданского общества с особой позицией на таких круглых столах дает представление обществу о том, что творится с государством, а государственным служащим позволяет получить обратную связь — реакцию общества на проводимый политический курс и принимаемые властью решения.
Стоит подробно разобрать, что происходило на круглом столе и какие темы на нем обсуждались
Споры вокруг профессионального родительства
Незадолго до круглого стола в Курганской области произошло одно весьма примечательное происшествие: следственный комитет выявил, что 61-летняя женщина избивала детей, которые были отданы под ее опеку. На этот случай обратил особое внимание Вадим Шумков, врио губернатора Курганской области, написав о нем в соцсети.
Всего у женщины под опекой было 9 детей, и, скорее всего, речь идет о возмездной опеке. Сегодня часто можно видеть случаи, когда люди берут много детей и получают за них солидное ежемесячное вознаграждение. Называть это семьей нельзя, потому что все прекрасно понимают, что всё держится на деньгах, что ребенка в любой момент могут сдать обратно. Как правило дети тоже в курсе этой ситуации.
Можно было бы предположить, что все службы примут беспокойство главы региона всерьез и начнут корректировать свою политику. Но… не тут-то было…
Круглый стол начали с просмотра видеоролика о том, как в Омской области родная мать девочки вышла из тюрьмы и просит назад родную дочь, которая годами находилась у опекунов и уже прижилась у этих людей. Опекуны не понимали, что мать может вернуться на свободу? Органы опеки не сообщили им об этом? Почему никто ничего не предпринимал? Разумеется, в ролике также не поднимался и вопрос о денежном вознаграждении опекунам.
В ходе обсуждения представитель РВС попытался обратить внимание на проблему платного опекунства. «На наш взгляд, проблема возвращения детей в родные семьи встала очень остро в связи с ошибочностью осуществляемого ранее государственного курса. Под разговоры о решении проблемы сиротства у нас внедрялось, по сути, платная опека по западным лекалам. Когда за ребенка так называемый опекун фактически получает зарплату. В 2017 году вознаграждение опекунам составляло 4770 рублей в месяц — а к этому добавляется еще пособие на содержание ребенка. Вот и происходят случаи, когда берут по 9 детей, и в итоге получается практически частный детдом».
На эти высказывания сразу прозвучали возражения со стороны Алёны Лопатиной и других участников обсуждения: «Не надо говорить, что это с Запада!», «Не надо атаковать профессиональное родительство! У нас тут представители Ассоциации приемных родителей присутствуют!». Вот такой у нас патриотизм — копируем с Запада, но при этом нельзя говорить, что взято оттуда.
Что касается Ассоциации приемных родителей, то это весьма интересное название. На наш взгляд, неплохо бы выделить из нее «Ассоциацию платных опекунов», чтобы все называлось своими именами. В приемных семьях могут сложиться хорошие отношения — мы это знаем, но даже в этом случае опекунские семьи не становятся настоящими семьями. Причина — под опеку брать детей выгоднее, чем усыновлять. Это привело к тому, что появился интерес изымать детей из родных семей и помещать их в семьи приемные. В том числе поэтому нужно убрать существующий сегодня перекос между финансированием родных семей и семей опекунских.
Если обе выплаты будут большими, то социальное положение небогатых граждан станет намного лучше, а значит, у соцслужб будет гораздо меньше поводов разрушать родные семьи. Если оба вида пособий окажутся маленькими, то «отсеются» те опекуны, которые хотят взять детей из корыстных соображений. Останутся только те, кто хочет взять к себе ребенка из любви к детям, из желания иметь много детей. Равенство пособий должно касаться всех детей: от рождения до совершеннолетия. Конечно, лучше, когда простые граждане живут хорошо и получают хорошие пособия — это показывает заботу государства о человеке.
Однако чиновники гнули свою линию. Замначальника областного управления соцзащиты Тамара Иванова рассказывала о помещении детей на передержку после разлучения ребенка с родной семьей: «Хотелось бы профессиональных опекунов, которые вот на эту передержку занимались этими детьми профессионально».
«Передержка» — профессиональный термин собаководов. Чиновники что, относятся к детям, как к собакам?
Ее поддержала Алёна Лопатина: «На мой взгляд, очень здравая и многообещающая позиция. К сожалению, институт профессионального родительства обсуждается в Государственной думе… уже очень долгое время, и почему-то затормаживается этот момент».
Им вторила депутат Курганской областной думы Елена Воронович: «По большому счету, я могу сейчас вызвать на себя гнев, мы маленечко не о том говорим. Кровная это семья или приемная семья… Основное — ребенок. Насколько будет лучше и комфортнее ему. Вопрос профессионального родительства… Он, знаете, в связи с чем затормаживается, потому что наши парламентарии тоже задали вопрос: насколько готовы мы к открытию исполнять родительский долг на профессиональной основе?»
Отлично, сначала «профессиональные родители», потом «профессиональные жены», «профессиональные мужья»… До какой степени можно «профессионализировать» семейные отношения? Будет ли семья в нашем привычном понимании иметь к этому хоть какое-то отношение? А если строго по теме, то задумайтесь на минуту, какую модель общества без всякого стеснения предлагают нам чиновники и депутаты: дети как денежные купюры кочуют с рук на руки, все это называется «семьей» и «родительством», а оправдывается мантрами про «комфорт для ребенка». Остается только один вопрос: круглый стол был на тему «Возвращение детей в кровные семьи…» или «Комфорт ребенка неважно где…»?
Отметим в скобках, что именно Елена Воронович 12 июля 2018 года представляла региональному заксобранию законопроект о пенсионной реформе и призвала дать положительный отзыв на реформу от Курганской области. Разве депутат не понимает, что пенсионная реформа ухудшит положение большинства семей нашей страны?
Показатели работы
Сообщает Наталья Николаевна Суслова, замначальника отдела областной опеки: «У нас по статистике в 2017 году 422 родителя лишены родительских прав в отношении 564 детей, 98 родителей ограничены в родительских правах в отношении 154 детей, и только 4 родителя восстановлены в родительских правах и 11 родителям сняли ограничение в родительских правах. …При этом количество возвратов детей в кровные семьи — это вот те случаи, когда родители возвращаются из мест лишения свободы. У нас в этом году — 83 ребенка».
То есть 422 родителя лишили прав, восстановили в правах — 4. Это строго 1%. Система, очевидно, не заинтересована возвращать детей и помогать родителям. Из 98 ограниченных в правах восстановлены только 11 — чуть больше 10%. Упоминаемые далее 83 ребенка к этому числу не относятся, все ли эти случаи связаны с возвращением из тюрьмы не уточняется. Устраивать гонку показателей по возвращению детей, конечно, не следует, но система явно не собирается возвращать детей в родные семьи.
Дальше — больше: если ваш ребенок попал во временный приют, то, скорее всего, забирать его домой вы будете через суд. Об этом сообщила главврач специализированного Курганского дома ребенка Сагадеева Гульнара Хабибуловна: «Ребенок поступает к нам под надзор временно, и дают время родителям исправить[ся]. И статистика последних пяти лет — это порядка 25% — 30% детей возвращаются обратно в родную семью. В 2018 году было 45 детишек, из них 17 забрали родители, то есть они исправились, они улучшили жилищные условия, еще что-то, еще что-то. До 30% возвращаются в семьи, не доходя до процесса суда».
Согласно закону родители, не ограниченные и не лишенные родительских прав, имеют право забирать детей из учреждений по заявлению на имя руководителя опеки или организации. И с нашей точки зрения, было бы справедливо, что дети должны находиться в родной семье, до тех пор, пока судом не будет доказано обратное. Кроме случаев, подпадающих под ст. 77 при угрозе жизни и здоровья.
Вообще, это типичная схема, когда родителей уговорами или угрозами вынуждают отдать ребенка в социально-реабилитационный центр, а потом выдвигают пакет требований для возвращения, как будто родитель не берет его обратно, а хочет усыновить чужого ребенка.
С подобным сталкиваются уже не только представители РВС, но и независимые общественники. На круглом столе выступил юрист Юрий Леонов: «Я лично сталкивался с тем, что родители хотят забрать детей, а опека не соглашается, мы судились и прочее, — сообщает общественник, — у меня вопрос… что все-таки в приоритетах — кровная семья или какие-то бытовые условия? У меня с замглавой одного района возник спор, он говорит: „В кровной семье там грязно, дети не должны сейчас в грязи жить, вот мы его забираем“. И я не смог доказать, что давайте как-нибудь поможем, наведем порядок, добьемся порядка, ну это ведь кровная семья. Нет, позиция четкая. Это орган власти, замглавы, которая возглавляет и КДН, и руководит опекой. И на самом деле забрали. И мы только вот через суд кое-как добились, чтобы вернуть».
Тамара Анатольевна Иванова, замначальника областной соцзащиты, немедленно отреагировала на это выступление: «Вот сейчас то, что мы разобрали: ситуации, когда забирали из-за того, что пол не помыт — не было; то есть была на самом деле ситуация, угрожающая жизни и здоровью. Но это ведь не значит, что мы отобрали и сразу лишили [родительских прав]. У нас же не такая ситуация, да? Мы на время поместили ребенка в безопасную для него среду, но сразу же проговариваем — какая работа в это время ведется с родителями, какая основная причина отобрания, по какому поводу. То есть сразу же параллельно проговариваем, что с этой семьей можно еще сделать, закодировать, кого привлечь — чаще всего эта причина бывает. Как помочь материально, как помочь матери, если она одинокая, по алиментам и так далее. Эти все моменты прорабатываем для того, чтобы поработать с семьей, используя ресурсы этой семьи, и обратно ребенка вернуть. Он еще не признан окончательно, что он может быть возвращен, и родители не ограничены, не лишены. Тактика сейчас у нас такая».
То есть реакция сходу: «Такого не было!» Но тактика при этом такая: под видом помощи родной семье ее начинают гонять по инстанциям, заставляют собирать никому не нужные бумаги и так далее. То, что выразила чиновница, можно перевести на человеческий язык: «Над родителями всегда есть опека, которая будет решать без суда, где следует находиться ребенку, исходя из своих представлений и методичек». Тамара Иванова говорила об угрозе жизни и здоровью, но общественник четко объяснил, что не возвращали ребенка из-за того, что дома грязный пол, а выше мы уже описывали, как представитель законодательной власти, депутат-единорос Елена Воронович, проговорилась, что главное — комфорт ребенка, неважно где… Красноречивее всего говорят показатели, приведенные в начале этого раздела.
Вместо помощи — долговая яма
Одной из причин отказа в восстановлении родительских прав являются алименты, точнее — втягивание человека в долговую яму по алиментам. Это отлично понимают и представители государства, собравшиеся на круглом столе. Так, региональный уполномоченный по правам ребенка Алёна Евгеньевна Лопатина сказала:
«История возвращения в семью звучит сейчас как будто бы просто: ну, собери документы — и все! Попробуй собрать документы! Самое сложное, особенно для родителей — это к категории, когда мы относим тяжелую жизненную ситуацию, и так далее. Действительно, очень сложно собрать все эти документы. Есть проблемы с жильем (живут в арендуемых помещениях или у родственников), с работой (оформлены не по трудовому договору, а как придется), и в таких случаях у нас… мы говорим: „А ты выплати алименты, которые накопились за время твоего пребывания не рядом с ребенком“. Родители при всем при том, что говорят: „Я хочу вернуть ребенка“, — мало что делают для того, чтобы предпринять шаги по их возвращению. Ведь иногда насчитываются суммы алиментов такие астрономические, что, например, у женщины, лишенной родительских прав в отношении нескольких детей, — у нее миллионные долги по алиментам, она никогда в жизни столько денег не заработает. Мы, получается, априори накладываем запрет на возвращение ребенка в эту семью, потому что она их не за-ра-ботает».
Действительно, долг по алиментам становится фактически залогом, а ребенок — заложником. Вообще, алименты родители платить должны, но их уведомляют об этом, как правило, через полгода, ровно в момент, когда родители начинают судиться за возвращение ребенка в семью. До этого родители обычно вполне доступны, их вполне реально найти, созвониться, объяснить. Но выжидают, когда долг станет неподъемным.
Сбор личных данных детей инициирован прокуратурой
Попасть на крючок всей этой межведомственной системы, в принципе, может каждый, поскольку различные государственные органы усиленно собирают информацию о личной и семейной жизни граждан. Примеры тому уже есть и в Курганской области.
На круглом столе эту тему раскрыл представитель РВС Евгений Найман: «Сейчас, по нашей информации, органы опеки собирают по всем школам Кургана информацию о детях, проживающих не с законными представителями. Зачем это делается? Информация о детях, находящихся под опекой, у органов опеки должна быть. Речь идет о детях, проживающих с близкими родственниками, чаще всего с бабушками и дедушками. На наш взгляд, данные действия являются вопиющим нарушением частной жизни граждан».
В ответ на это помощник прокурора Ирина Колотенко сказала: «В семейном кодексе закреплена обязанность [госучреждений] детей выявлять. То есть принимать активные действия к установлению детей, которые проживают без родителей, они обязаны это делать, им за это зарплату платят. …Статья 121 и 122 Семейного кодекса. Мы представление внесли в органы опеки о том, что они плохо этой работой занимаются».
Ситуация выглядит следующим образом: учителям курганских школ поручено составить таблицы с данными о детях. В таблицу требуется вносить на каждого ребенка следующие данные: класс, классный руководитель, фамилия и имя ребенка, адрес, ФИО родителя, ФИО и степень родства того, с кем проживает ребенок, причина [проживания ребенка отдельно от законных представителей]. Причины раздельного проживания формулируются следующим образом: «Удаленность места прописки от школы», «В будущем планируется переезд матери», «[Родитель] работает вахтовым методом месяц через месяц» — последнее выделено особо крупным шрифтом.
То есть если ребенок живет с близкими родственниками, а родители работают вахтовым методом, то права на тайну частной жизни они автоматически лишаются. И за это выступает Курганская областная прокуратура, городская опека и школьные учителя.
Елена Воронович в защиту сбора данных привела аргумент, что может потребоваться подпись законного представителя, если ребенку нужна будет операция. Как будто с законным представителем нельзя связаться по телефону, как будто всем детям каждую неделю нужна операция! Аргументы Воронович заставляют вспомнить о «синдроме умной Эльзы», которая все время думала о различных несчастьях.
Это уже не первый случай сбора данных о детях в Курганской области. В 2016 году распоряжением департамента образования и науки Курганской области по всем школам была пущена директива «О проведении анкетирования, направленного на выявление жестокого обращения в отношении детей». Там детям с 1-го по 11-й класс предлагалось рассказывать о том, как родители воспитывают их и каковы взаимоотношения между родителями.
Кто хочет получать пособие — мошенник
Кроме всего прочего, на круглом столе обсуждалась проблема установления отцовства. Ситуации бывают разные, но в ряде случаев отцовство скрывается ради получения пособия. Это, конечно, неправильно, но в Курганской области чрезвычайно низкие зарплаты, чрезвычайно бедные жители, высокая безработица. Люди оставлены государством на произвол судьбы. Разумеется, что они попытаются использовать любую возможность хоть что-то с него получить.
Всё это участники круглого стола отлично понимают. Слово Алёне Лопатиной: «Тема именно того, что отцы не признают свое отцовство — вот что страшно! …А вот, к сожалению, мы имеем случаи, когда шесть детей, живут они вместе, но у всех этих шестерых — прочерк стоит (в графе «отец»), чтобы пособие государства получить. А случись что — и в детский дом все шестеро пойдут, потому что настоящий папа, по документам, да — им не папа. И пока он доказывает, что он папа…
Мы считаем, что на уровне местного, самого близкого к людям управления — там как раз можно выявлять проблему и бороться за ее скорейшее решение, не приводя до серьезных каких-то последствий. …С точки зрения закона — кто может стать этим заявителем? Есть отец, и он… Фактически — это мошенники, они обманывают государство — что у его ребенка нет отца!»
Вот такие двойные стандарты: люди, которые пытаются получить пособие на своего ребенка — «мошенники», а «профессиональные родители» — наше все. А что с мошенниками надо делать? Выявить и вкрутить им алименты. Хотели пособие? А мы вас сейчас в бараний рог скрутим!
Об этом прямо сказала представительница ОНФ Колчеданцева Мария Александровна: «Возможно рассмотреть вопрос о привлечении в сложившейся ситуации помощи органов прокуратуры, выступать в судах с исками о восстановлении отцовства. Но я считаю, что… государство могло бы более активно привлекать к ответственности. В данной ситуации это не только способ восстановления прав ребенка — знать своего отца и воспитываться в семье — это еще и способ восстановления социальной справедливости и привлечении лица к ответственности в форме алиментных обязательств».
То есть речь здесь идет о людях, живущих семьей, но где отец не вписан в свидетельство о рождении ребенка, и семья получает пособие. Это, конечно, рискованная вещь, это, конечно, неправильно. Но государство само создало такую ситуацию, когда родители имеют мизерное пособие на детей, а платные опекуны получают полноценную зарплату. Сейчас для родных семей есть выплата за первенца, но ведь это — до полутора лет, а платный опекун получает пособие вплоть до совершеннолетия ребенка.
При этом от лица «Общероссийского народного фронта» мы слышим заявления о том, что всех, кто пытается улучшить жизнь своей семьи доступными способами, надо выводить из тени и «ставить на счетчик».
Бывают чудовищные случаи изнасилования, бывают случаи обмана и безответственности мужчины по отношению к женщине, всякое в жизни бывает. Но на круглом столе обсуждалась прежде всего ситуация, когда реально бедные люди пытаются получить хоть какие-то средства для жизни своей семьи.
Соломоново решение
«Действовать только в интересах ребенка!» — воскликнула замначальника областного управления соцзащиты Иванова Тамара Анатольевна за 15 минут до окончания круглого стола. Тут же чиновница спохватилась, начала говорить что-то о необходимости согласовывать все с матерью, но по большому счету, это восклицание окончательно расставило все на свои места: родная семья как явление ничего не значит для собравшихся представителей власти. Название мероприятия «Возращение ребенка в кровные семьи. Законодательство и реалии» было дано для отвода глаз, на самом деле на круглом столе прозвучали все ювенальные мантры, с которыми гражданское общество борется все последние годы.
Накануне круглого стола президент России Владимир Путин подписал указ о создании Совета защиты семьи и детей. Если Совет будет состоять из людей, которые будут мыслить и действовать так же, как большинство участников круглого стола, то никакие семьи такой Совет не защитит.
В завершение скажу, что представители власти уже открыто высказываются за то, чтобы все бедные родители отдали своих детей профессиональным опекунам или просто богатым людям. Не верите? Вот вам цитата депутата Курганской областной думы Елены Воронович:
«Есть замечательная притча. Две женщины пришли к судье и сказали: одна говорит „это мой ребенок“, вторая говорит „это мой ребенок“, он говорит „чтобы вы доказали, что это ваш ребенок, я вам предлагаю сейчас взять его за руки, и та, которая будет сильнее к себе тянуть, та и мать“. И одна из женщин ребенка отпустила. По одной простой причине — потому что это был ее ребенок, и она не хотела причинить ему вреда. Даже путем того, что он попадет к другой».
Напомним, что Соломон отдал ребенка родной матери, а кому бы отдали ребенка большинство участников круглого стола?
