Нечего терять, кроме дивана? Что такое «ненужнориат»
В предыдущей статье мы установили, что автоматизация, внедрение искусственного интеллекта и т. д. могут привести к тому, что труд миллионов людей окажется невостребованным. Возникают массы, которые уже называют «ненужнориатом». В этот самый «ненужнориат», он же «прекариат», зачисляют самые разные страты людей, не имеющих стабильной полной занятости, — от трудовых мигрантов до работающих сдельно дома и безработных.
Какое будущее у «ненужных» людей XXI века? Некоторые авторы, например, британский профессор Гай Стэндинг, автор термина «прекариат», стыдливо приукрашивающий его значение, утверждает, что автоматизация высвободит людям время для других видов деятельности или продуктивных форм досуга. Но при этом есть и совершенно иные оценки будущего судьбы «ненужных» людей, в том числе озвучиваемые российскими околовластными персонами.
Так, в 2019 году проректор Финансового университета при Правительстве РФ Алексей Зубец заявил на «Радио России», что поскольку в нашей стране наиболее высокопроизводительным является топливно-энергетический комплекс, то целесообразно развивать только его. Оставшиеся же люди, по мнению экономиста, фактически будут жить за счет поступлений из ТЭК. На вопрос, чем все они будут заниматься, Зубец отвечает: «Остальные люди могут расслабиться, не знаю — заняться рисованием картин, фотографированием, печением булочек и так далее».
Казалось бы, на первый взгляд, ничего плохого в таком предложении «расслабиться» нет: занимайся, мол, ненужнориат, творчеством — сколько хочешь.
Но вот только, во-первых, насчет поступлений от ТЭК что-то слабо верится. Например, граждане Арабских Эмиратов давно имеют каждый свою долю с продаваемой нефти и живут они, в отличие от окружающих племен, неплохо. Но почему-то в нашей стране вместо этого проводят пенсионную реформу, и мы всё больше видим усталых стариков, убирающихся в супермаркетах, или престарелых женщин, сидящих за кассами. Так что простой физический труд на окраине глобальной империи еще очень даже нужен элите как в Португалии или в Зимбабве, так и в России.
И, во-вторых, есть намного более откровенные высказывания представителей власти о числе и будущем «ненужных людей». Так, спецпредставитель президента России по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков в одном из своих выступлений заявил: «В нашей стране, в которой живет 145 миллионов человек, вклад в ВВП вносят, официально, меньше 70 миллионов человек. Если посчитать по нормальным методикам, то около 20 миллионов человек из 145 миллионов. А если посчитать хорошо, то 10 миллионов человек. Потому что всё остальное — это люди, которые сформированы как искусственная занятость». Песков прямо называет причину, по которой люди перестали вносить свой вклад в экономику: «Автоматизация, информационные технологии, искусственный интеллект вытеснили людей с рынка труда. Они все потеряли работу. Непонятно, что с ними со всеми будет».
Песков поначалу утверждает, что не понимает, какая судьба ждет эти миллионы людей. Однако буквально в следующем же предложении он недвусмысленно рассказывает о том, какое будущее готовится для «ненужнориата»: «Базовый ответ на это: мы загоним их всех в виртуальную реальность, дадим им делать виртуальные карьеры, и они там как в „Матрице“ будут жить и существовать».
Песков рассказывает и о назначении безусловного базового дохода (ББД): «Но всем этим людям нужно на что-то есть. Как на это отвечает сегодня базовая политэкономическая мысль? Сегодня на земном шаре нобелевские лауреаты и все остальные придумали один-единственный ответ. Он называется базовый безусловный доход».
Лишь приведенного выше рассуждения спецпредставителя президента РФ о миллионных массах «ненужнориата» достаточно, чтобы понять, что речь идет о чем угодно, но только не о коммунизме. Посадить побольше людей на пособия по безработице по западному образцу или дать им небольшую занятость при большом досуге и маленькой зарплате вовсе не означает направить их силы на творчество. Как давно известно по западному, а с недавних пор и по российскому обществу, ощущение себя маргиналом в окружающей реальности, нацеленной на успешность, способствует не обращению к творчеству, а уходу в депрессию. Прекариат в лучшем случае ждет игра в танчики, «виртуальные карьеры» и выпивон, в худшем же — депрессия с укладыванием себя на диван и поворачиванием лицом к стенке. В пределе же — суициды и реальная ментальная деградация.
Кстати, о ковидных ограничениях как окне в «светлый мир с широкими возможностями досуга» — и о настоящей реальности. По данным Немецкого фонда помощи при депрессии, социальная изоляция, связанная с карантином, резко увеличила число депрессий. «Когда я обычно еду в офис, я провожу полчаса в пути. Теперь я выхожу из двери спальни, иду по коридору и открываю дверь на свое рабочее место в домашнем офисе. Меня больше ничто не разделяет. Раньше было два мира: мир карьеры и частный, теперь эти два слились, и я не могу избавиться от профессионального стресса», — рассказывал один из пациентов фонда. Другой пациент этого фонда сообщил, как он пережил «тяжелый крах» в начале пандемии: «Я снова мог просто лежать целыми днями. Я тоже это вижу, понимаю, что мне нужно что-то делать, но я не знаю, что».
Маркс давно указал на то, что наиболее страшное отчуждение, происходящее в ходе исторического процесса и лишающее человека его человеческой сущности, — это отчуждение от творческого труда. На место гончара, чей труд был еще творческим, пришел рабочий, точащий раз за разом одну и ту же деталь на станке. Выкованный тем не менее этим трудом пролетариат совершил революцию (именно он, заметим, а не люмпен-пролетариат или маргинал, ровно так же, как труд создал из обезьяны человека). Но, увы, как мы все знаем, пролетариат в итоге не победил. Вместо творческого труда он дал усыпить себя именно что досугом. Подгнивающее позднесоветское общество с его дачами, телевизорами и отсутствием осмысленных целей не смогло устоять перед конкуренцией капиталистической заманухи с ее «блистательными» карьерными и потребительско-развлекательными возможностями. Не капитализм победил коммунизм, а западный потребитель — советского мещанина.
Психологи убеждены, что одна из причин сегодняшних суицидов подростков — бессмысленное времяпрепровождение в интернете, а не творческие занятия. Эти творческие занятия в советское время чаще всего, развивая детей, готовили их к дальнейшей интересной работе. В любом случае подростки готовились, пока советское общество еще жило полноценной жизнью, к работе, нужной стране. Именно к работе, а вовсе не к западному «хобби», с трудом позволяющему преодолеть бессмыслицу повседневности. Но нынче в России не нужно настоящее творчество, почти не нужна наука, общий негативный полукриминальный общественный тренд обессмысливает даже востребованные специальности. Чем же займется человек, лишившийся работы по специальности, при таком тренде, и севший на пособие по безработице (пардон, на безусловный базовый доход)? Неужто он вернется к какому-нибудь любимому с детства творческому занятию или паче чаяния найдет себе новое?
Отнюдь, ведь настоящая культура имеет в своей основе культ. Искусство немыслимо без обращения к предельным вопросам человеческого существования, вопросам жизни и смерти, оно немыслимо без ценностей, без веры. А как может человек дать ответы на эти вопросы, если он уже приучен от них бегать, жить мелко и усыплять себя тем или иным наркотиком (от настоящего наркотика до шоппингов и гаджетов)? Именно поэтому в озверелом современном обществе сильные особи будут заправлять, а слабые уходить в ту или иную виртуальную реальность, которую им уже услужливо предлагают. Причем как люди, сидящие на пособии по безработице или унизительно маленькой зарплате, так и более благополучный офисный планктон, получивший удаленную работу, но отнюдь не получивший ее осмысленности.
Конечно, в любое время в любой стране есть сильные личности, которые всегда попытаются прорваться к творческому труду. Но если в целом не изменить гниющую капиталистическую реальность, навряд ли человечество выживет как вид в бессмыслице существования. Вопрос, смогут ли ее изменить люди, уже позволившие уложить себя на диван? И что будет с детьми, сызмальства приученными к квазижизни?
