«Фантастика сегодня перестала быть научной». Интервью
Конфликт на Украине обнажил общемировую проблему — человечество, ведомое коллективным Западом, идет по пути фашизации.
Будет ли мир и дальше двигаться в этом направлении по модели «Дивного нового мира» Олдоса Хаксли или мира Торманса из «Часа быка» Ивана Ефремова, или у человечества появится альтернативный путь развития? Смогут ли современные писатели-фантасты найти этот альтернативный путь развития? И где будут его искать? Узнать ответы на эти вопросы было бы интересно еще и потому, что для человека конца ХХ — начала XXI столетия фантасты были и остаются особого рода идеологическими маяками. И самые сильные из них всегда стремились осветить малодостижимые части общечеловеческого космоса.
Михаил Дьяченко — блогер, публицист, популяризатор научной фантастики, ведущий каналов и сообщества, посвященных фантастике, переводчик фантастических фильмов. У него два образования — инженер-механик и православный религиовед. Свое мнение о потенциале современной фантастики публицист рассказал в интервью ИА Красная Весна.
ИА Красная Весна: Михаил, как вы оцените потенциал современной фантастики и писателей-фантастов в плане поиска альтернативных глобальной фашизации путей развития?
Михаил Дьяченко: Современные фантасты данную проблематику по сути обсуждать не готовы. Фантасты готовы говорить про роялти на разных платформах, про продвижение своих книг, про конкурсы, про политику редакций, то есть про все, что делает фантастику коммерцией.
Современные фантасты «эн масс», как говорил профессор Выбегалло, это люди, повторяющие чужие идеи в своей сюжетной упаковке. Таких, которые готовы обсуждать философию или социум — считанные единицы. Остальные держат нос по ветру и смотрят: «заходит „ЛитРПГ“ — будем писать „ЛитРПГ“, заходят кошкодевочки — будем про кошкодевочек».
Таких, как Грэм Грин, чтобы писали до обеда за деньги, после обеда — в вечность, почти нет.
Капитализм — он, думаете, на дворе? Он в нас.
ИА Красная Весна: В какую сторону могли бы двигаться авторы, которые готовы писать в вечность? Как вы оцените актуальность современных жанров фантастики в контексте темы альтернативного мироустройства?
Дьяченко: Первый ответ, который приходит в голову — это социальная фантастика. Жанр, который по своему названию уже призван ставить вопросы иных способов построения человеческих отношений. Но простой ответ редко оказывается верным.
Мы имеем именно такой случай: даже в «химически чистых» случаях социальной фантастики, как «1984» Джорджа Оруэлла или «О, дивный новый мир» Хаксли, посвященные именно вопросам социальным и политическим, в центр помещали человеческую историю. Точно так же, как и «Туманность Андромеды» Ефремова, рисовавшая панораму возможного будущего, как на позвоночник крепилась на историю двух пар влюбленных.
Поэтому считаю, наш гипотетический фантаст, который захочет взяться за подобную задачу, не должен изначально ограничивать себя какими-то жанровыми рамками.
По сути последний большой нарратив в фантастике — киберпанк, рассказывая о «новом Эльдорадо», о киберпространстве и населяющих его людях и призраках, тоже рассказывал много о мире, в котором корпорации подменили собой государство. Да и современные авторы, скажем, наиболее научный из научных фантастов, Питер Уоттс в своей «Ложной слепоте», например, хотя и отправляет своих героев за пределы Солнечной системы, все-таки многое говорит нам о людях его мира и об их отношениях. Хотя это и не главная, как мне кажется, задача этого произведения, тем не менее через авантюрный сюжет явно проступают осколки тех травм, которые перенесло описываемое общество.
Будет у автора желание размышлять об альтернативном мироустройстве — он в рамках любого сюжета сможет найти место для социальной и политической проблематики.
Другое дело, далеко не каждый автор найдет в себе смелость взяться за такую работу: нарисовать образ счастливого будущего — автоматически означает подставить себя под огонь критики. И чем талантливее будет произведение, чем более захватывающей история, тем яростнее будет критика. Просто в силу того, что любой позитивный образ в наши дни моментально вызывает у огромной армии комментаторов непреодолимое желание поехидничать — так не бывает, это не реалистично, тут нарушена логика и т. д.
Обратите внимание — самый популярный российский кинообозреватель BadComedian собрал свою многомиллионную аудиторию не на похвалах шедеврам, а на едком злом юморе в адрес бездарей. И несмотря на то, что он не раз пытался выскочить из этой колеи, ему этого сделать так и не удалось. Поэтому в нынешних условиях поднимать знамя утопии, особенно для начинающего автора — дело чрезвычайно опасное. Впрочем, тот, кто сможет продолжить дело Ивана Ефремова, займет одно из самых почетных мест в рядах отечественных фантастов.
ИА Красная Весна: Какие произведения мировой фантастики вы считаете наиболее актуальными для начинающего любителя фантастики, возможного будущего писателя-фантаста?
Дьяченко: Решусь порекомендовать, но не конкретные фамилии и названия. Скорее — метод. Попробуйте взять наиболее известные и повлиявшие на жанр произведения. Обратите внимания на нетленную классику — Жюля Верна и Беляева, например. Перечитайте Ефремова и Лема. Обратитесь к современникам — тому же Уоттсу. Попробуйте подумать — почему они стали популярны? Что такого особенного было у них? Чем они «зацепили» читателя?
Самое главное, одного, правильного для всех, ответа в этом случае не будет. Есть только ваш собственный ответ, правильный только для вас. Или неправильный — узнать об этом можно будет, как водится, только в конце задачника, куда мы доберемся естественным ходом, через свои ежедневные труды: если вы смогли на страницах книг найти свою правду, то и ваши произведения окажутся нужными.
ИА Красная Весна: Учитывая нарастающие в мире темпы автоматизации, гуманитарная профессия писателя-фантаста может стать популярной. Как вы это прокомментируете?
Дьяченко: Не возьмусь утверждать, что профессия писателя сейчас актуальна и уж тем более, что она будет актуальна в будущем. Литература постепенно, но весьма заметно вытесняется другими видами художественного осмысления и моделирования реальности: мы видим, как место романа постепенно занял сериал, как компьютерные игры становятся площадкой для создания иных миров, высвечивающих проблемы нашего общества.
Хотя я целиком и полностью человек книжной культуры, я тем не менее не склонен негодовать по этому поводу — человечество постоянно менялось, мы живем в эпоху очередного перелома, надо просто суметь осознать его, научиться работать в новых условиях и жить дальше. При том я уверен, что ни сегодня, ни завтра книга как средство общения между людьми не умрет, но все-таки место писателя вполне может занять сценарист или гейм-дизайнер. Суть от этого не меняется: историю можно рассказать разными способами.
Что же до востребованности рассказчиков в нынешних условиях… Вы своим вопросом «зацепили» сразу большой пласт проблем. Одна из них — фантастика сегодня практически перестала быть научной. Причин для этого несколько, тут и общий дрейф общества (не только российского) в сторону мистики, подчас самой мрачной, да и отсутствие доступа к научной литературе тяжело сказывается на ситуации.
Где сейчас «Очевидное-невероятное» с Капицей, где «Техника-молодежи» времен Захарченко? Где узнать о том, чем заняты сегодня ученые? Где задать им вопросы? Есть ли сегодня аналог советской Академии наук — организации, которая ставила бы перспективные планы развития страны? В таких условиях — откуда взяться научности?
Существует мнение, что Ефремов и Стругацкие оказались востребованы через поколения потому, что на страницах их книг читатель погружался в романтику познания. Это очень точная формулировка, тем более, что сам Ефремов был выдающимся ученым, да и Борис Стругацкий, хотя и безуспешно, но работал в Пулковской обсерватории, где мог хотя бы пообщаться с носителями этой самой «романтики познания». Откуда современному писателю познакомиться с миром науки? Что, кроме жалоб на обстоятельства жизни, можно услышать от современного ученого?
Поэтому я меньше всего склонен помещать фантаста на роль «разведчика будущего». Кто может занять это место? Может быть, сами ученые. Может быть — публицисты, пишущие о науке, если у нас такие публицисты снова появятся. Может быть политологи. Но вряд ли люди искусства — сегодня искусство слишком сфокусировано на проблемах автора, оно стало слишком эгоистично, впало в непростительный грех самовыраженчества, тратя все силы на описание мелких нюансов авторских эмоций. «Оцеживание комаров» (повышенное внимание к мелочам и пренебрежение крупными явлениями — примеч. ИА Красная Весна) никогда не было делом, ведущим к успеху.
ИА Красная Весна: Можно сказать, что вы ожидаете спасения скорее от «физиков», чем от «лириков»?
Дьяченко: Спасение — в союзе «лириков» и «физиков».
ИА Красная Весна: Как вы представляете себе такой союз?
Дьяченко: Когда Пентагон попросил Айзека Азимова подумать о том, почему у русских ракеты получаются, а у американцев, несмотря на безумные затраты, — нет, Азимов написал эссе о творчестве. В нем одним из условий возникновения творческих идей названо наличие среды свободного общения.
В наш информационный век для синтеза усилий «лириков» и «физиков» нужна площадка, на которой они могут общаться. Такими площадками были в свое время журнал «Техника-молодежи», научные чтения Циолковского (и не только эти чтения), различные творческие семинары.
Ученые должны иметь возможность рассказать о том, что они пытаются найти в картине нашего бытия, а люди пишущие — попытаться в этом рассказе найти эмоциональное зерно.
Как должна выглядеть эта площадка, по каким правилам работать, как людей увести от пустой болтовни в сферу практической деятельности? Об этом надо размышлять, причем надо приглашать к этим размышлениям людей, обладающих знаниями о социальных практиках и стимулировании творческой продуктивности. Но какие-то инкубаторы должны появиться.
Есть такая форма организаций — think tank («мозговой центр»), а нам надо создать meaning tank («центр смыслов»), ну или beauty tank («центр прекрасного»), если хотите.
