Иран плюнул на Запад и стал развиваться, России надо делать то же. Интервью

После начала специальной военной операции Россия столкнулась не только с киевским режимом, но и со всем объединившимся против нее Западом. В результате Россия серьезно развернулась на Восток.

Как изменилось восприятие России в Иране после начала СВО на Украине? Что нужно сделать российским властям для того, чтобы резко активизировать взаимодействие с Ираном? Как изменилось восприятие Ирана и деловых связей с ним у руководителей российского бизнеса? На эти и другие вопросы ответил в интервью ИА Красная Весна Александр Шаров, генеральный директор группы компаний «РусИранЭкспо», заместитель руководителя представительства ДК ШОС в Исламской республике Иран.

Публикуем первую часть интервью.

ИА Красная Весна: Как иранцы относятся к СВО?

Александр Шаров: Когда я уже почти два года назад приезжал в Иран, у меня постоянно спрашивали иранцы: «Ну что, когда вы закончите? Когда закончите?» Говорилось: «Ну, вот еще три месяца, может немного больше». А потом они даже перестали спрашивать. С момента СВО произошли реальные сдвиги. Иранцы стали более серьезно относиться к нашим запросам и предложениям.

Что касается отношения иранцев к России. Не хватает культурного центра. Этот вопрос гораздо более значим, чем любое СВО. Иранцы до сих пор живут во временах Туркманчайского мирного договора начала XIX века, во временах Грибоедова. Они это более переживают. Они переживают Вторую мировую войну. Им никто еще до сих пор не пояснил, что это значило для того же Ирана. Этим никто не занимается. А тут какая-то там Украина, Россия. Ну, им как бы наплевать на это всё.

Точно не хватает российского культурного центра. Много очень интересных молодых иранских журналистов, думающих, хорошо относящихся к России. Но кто-то ими занимается? Да никто.

Вот, даже Сафаров Раджаб Саттарович, где выступает? Правильно выступает, хорошо выступает. Но на Би-би-си иранском. Би-би-си и CNN в Иране работают. На всех спутниках и телевизорах в любом отеле Ирана. Russia Today — где она работает? Прописалась она на спутниках? На кабельных этих ТВ-каналах? Нет, конечно. Не пускают? А Би-би-си запрещено. Но оно работает везде, в каждом отеле. Я бываю в Иране раз в месяц, и везде, хоть в Сари, хоть в Реште, хоть в Исфахане, хоть на Кише, хоть в Тебризе. Включаешь телевизор, и первым делом Би-би-си, Euronews, CNN. А где Russia Today? Вот чем надо заниматься.

У нас до сих пор даже нет культурного центра российского в Иране. Вот этим надо заниматься. Почему мы этим не занимаемся? Масса людей хотят в Иране изучать российскую литературу. В тегеранских университетах не хватает литературы на русском языке. Студенты все ксерокопируют Достоевского, Толстого. Вот чем надо там заниматься. Где Россотрудничество, чем оно там занимается? Я в тегеранские университеты почти каждый год вожу пачки книг по 20 кг, по 80 кг. А почему вот этим всем не занимаются все те, кто за это получает зарплату? Вот о чем надо думать.

ИА Красная Весна: На Ваш взгляд, какие наиболее значимые изменения в экономических отношениях между Ираном и Россией произошли после начала СВО?

Александр Шаров: Самое важное, очень феноменальное событие: все наши нефтехимические снобы стали покупать катализаторы в Иране. Катализаторы — это та самая сердцевина, без которой не происходит химический процесс. Они раньше все молились на Запад, и там же они всё это покупали. Сейчас они поняли, что у иранцев была такая (как у нас сейчас — ИА Красная Весна) ситуация лет двадцать, наверное, назад, и они сами, своими силами, без помощи России, всё это освоили. И сейчас «Газпром нефтехим Салават», «Газпром», «Метафракс» стали покупать катализаторы в Иране.

Это очень серьезный фактор. Это ноу-хау.

ИА Красная Весна: А Иран где берет катализаторы? Они их сами делают или покупают?

Александр Шаров: Они их сами делают. Они что сделали, — самое главное, принципиальное в отношении к западному миру. Когда западные компании им построили большие нефтехимические заводы, до начала 2010-х годов, и потом бросили и ушли. У меня те же иранцы тогда просили: «Дайте нам российские технологии производства поливинилхлорида, мы знаем, что вы в Стерлитамаке это сделали». Но наши, опять же, молились на Запад.

Иранцы поняли, что никто им не поможет, и они стали сами разрабатывать с помощью своих ученых, стали развивать науку. Несмотря на все эти патенты, лицензии, товарные знаки и прочий маркетинговый блуд. Они на все это плюнули: «Мы, мол, под санкциями. Что с нас тут могут взять?» Сами стали разрабатывать подобный продукт.

Даже если мы просто берем какое-то лекарство, есть оригинал и есть дженерик. Достаточно просто сделать дженерик. Очень просто, когда ты знаешь химическую формулу. Катализаторы, какие-то технические вещи, те же полуоси для грузовых автоприцепов — делать это достаточно просто. Это обычный банальный реинжиниринг. Это очень простая схема. Иранцы на всё плюнули и стали это делать. И правильно сделали.

У них нефтехимия, которая по объему производства больше, чем в России, в два раза. Она не рухнула. Она работает. И они ее сейчас снабжают своими катализаторами.

Иранские катализаторы активно вытесняют европейских и американских производителей с российского рынка. Поставки идут как минимум от пяти катализаторных компаний Ирана: SARV, Gahar Ceram, SPEC и других. У каждой компании по 4–6 катализаторных заводов в настоящее время, а начинали все с лабораторий и производств в подвалах.

Читайте также: России есть чему поучиться у Ирана. Интервью

Качество катализаторов выше среднекитайского уровня, цены немного выше, но всё равно ниже, чем у российских монополистов. Есть уже представительства иранцев в России, которые работают только напрямую с химическими и нефтеперерабатывающими заводами, на тендерах, и избегают посредников. Есть компании иранские, которые планируют это сделать в ближайшее время.

Объем поставок катализаторов в Россию в 2023 году — более чем на $50 млн, как для мелких НПЗ, так и для ведущих грандов нефтегазопереработки и химии.

Объем продаж подобной продукции за два года СВО увеличился, по-моему, раза в три-четыре. То есть было где-то $10 млн, а стало, может быть, $50 млн. Это то, что по гражданскому сектору, по нефтегазохимии.

Большие глобальные вещи наши компании по-прежнему боятся делать с Ираном, боятся санкций. Все наши газовики, нефтяники, они все боятся санкций. Они до сих пор боятся санкций по Ирану.

ИА Красная Весна: Получается, что у России есть чему поучиться у Ирана в условиях санкций?

Александр Шаров: Нам есть чему поучиться у Ирана, это было еще и до СВО. Наконец это дошло не только до экспертов и журналистов, но и до больших российских компаний, до наших аристократов, до великих людей. Они стали не гнушаться покупать хорошие вещи в Иране.

ИА Красная Весна: Какие есть другие значимые направления экономического взаимодействия?

Александр Шаров: Наши авиакомпании, «Аэрофлот», стали ремонтировать самолеты в Иране. То же самое Nordwind, S7 и другие. Раньше они избегали даже с ними совместно фотографироваться при встрече. А сейчас они загоняют туда самолеты и ремонтируются, те же Boeing, Airbus в Иране. Эти иранские ремонтные базы, они сертифицированы западными странами, как ни странно.

Тоже самое с российскими автоперевозчиками. Как пример, в одной большой российской компании три тысячи грузовых автомобилей. И компания, соответственно, полуприцепы раньше заказывала в Европе, потом в Китае, и вот решили обратиться именно к Ирану. Оказывается, в Иране есть несколько производств полуприцепов: зерновозы, газовозы, тенты, рефрижераторы и всё прочее. Несмотря на все санкции, иранцы покупают какими-то своими окольным путями полуоси, то есть мосты европейские, или, может быть, другие и делают сборку. Скоро как раз будет первая отгрузка, и восемьдесят полуприцепов отъедут в Россию для эксплуатации на наших дорогах. Наши пока до этого качественного уровня производства полуприцепов еще не доросли.

Готовится запуск биржевой торговли в Иране российскими пиломатериалами и продукцией лесопромышленного комплекса. В феврале-апреле будет подготовительная работа. Первые торги планируются в мае. Далее этот опыт биржевой торговли будет тиражироваться на поставки по железной дороге в Иран бензина, дизельного топлива, угля, кокса, алюминия, металлов, зернобобовых и других товаров.

«Отшлифовывались» контейнерные транспортные потоки так называемой опасной химии (кислоты, щелочи, органическая химия, сжиженные газы) — в Иран и через Иран.

Но пока ничего особо глобального нет: обмен, покупка, продажа технологий, оборудования, каких-то наработок, разовые услуги.

(Конец первой части интервью).

Вторая часть интервью: МКТ «Север-Юг» работает, а зарабатывают на товарах РФ Турция, ОАЭ

---

Другие интервью Александра Шарова ИА Красная Весна:

Читайте также: России есть чему поучиться у Ирана

Читайте также: Может ли «волшебный пинок» Путина увеличить экспорт в Иран?

Читайте также: В Китае все очень «по-китайски». Что мешает Шелковому пути

Читайте также: Станет ли МТК «Север-Юг» через Иран альтернативой Суэцкому каналу?